Аглаида Шиманская - Я вам прочту Страница 4

3. «Опали зеленые иглы…»

Опали зеленые иглы,И елку бросили в печь.Деревья уже остригли,Влюбленные ищут встреч.

Любовь — простая удача…Что мне до любви чужой,Когда навсегда утраченПриют на земле родной?

И только виденьем хрупкимОн в памяти отражен —Снегурочка в белой шубке.Кремля колокольный звон.

LE PETIT TRIANON

1. «Я веточку сорву у королевы в парке…»

Я веточку сорву у королевы в парке,Она давно мертва и сад ее пустой.Сегодня день томительный и жаркий,Сегодня с памятью я связана чужой.

Вокруг толпа шумит, звенят монеты,Слова бессильны, некому сказать,Что здесь душа Марии АнтуанеттыИ что нельзя покоя нарушать.

Бледны шелка, поблекла позолота.Как безучастна память и бедна…Сейчас закроют царские воротаИ станет королевой тишина.

2. «Покоя нет. Давно, давно…»

Покоя нет. Давно, давно,Она веками ждет забвенья,Ей память сберегла одноНеповторимое виденье:

Позор, удары и плевки,И в кровь израненное тело —Как эти образы близки! —И рев толпы осатанелой.

А все как встарь: настала ночьИ спит земля под небесами,Но эту боль не превозмочьИ не омыть ее слезами.

Забытый дом, лужайка, пруд,Всех призраков любовь бледнее,Последней нищенки беднее…Века прошли, века пройдут.

3. «Спи, голубка, в комнате теплее…»

Спи, голубка, в комнате теплее,Если в небе звездочка горит,Спи, голубка, липа зеленеет,Я с тобой останусь до зари.

Спи спокойно. Странницей убогойНе стучись в затворенную дверь:Нет возврата, упокойся в БогеИ земному счастию не верь.

Ночь светла, как шелк твои ресницы,Миновала лютая беда,Очень больно с высоты разбиться —Ласточка упала из гнезда.

Легкий ветер шелестит ветвями,Загудел далеко паровоз.Все невзгоды улеглись с годами,Разлетелись лепестками роз.

4. «Ко мне пришла, в глаза мне заглянула…»

Ко мне пришла, в глаза мне заглянула,На бледной шее красный ободок,И говорит: «Ты память мне вернула,Переступила через мой порог.

Оставь меня, моей души не трогайИ не касайся моего креста;Прохожая, иди своей дорогой,Мой мир не тот и я уже не та».

И вдруг заплакала, как плачут дети,На шею показала мне рукой,А утром вновь застыла на портрете,Дохнула холодом и пустотой.