Александр Житинский - Снежная почта Страница 4

«Чудотворство ремесла…»

Чудотворство ремесла:Перепутанные звукиНаугад и без наукиВыпускать из-под крыла.

От души их отделять,Перерезав пуповину,И за следствие причинуБез причины выдавать.

Оставляет не у делЭта черная работа —Довести до поворотаУдивления предел.

На подрубленном сукуВсласть раскачивать качели,Пролетая мимо целиИ сгорая на скаку.

«Я счастливей вас…»

Я счастливей вас,Милые коллеги.В этот синий часНе спускаю глазС путеводной Веги.

Если пустота —Это только термин,Я лечу туда,Где горит звездаВ ореоле терний.

Если наугадСказанное словоВозвратить назад,Подновить нарядИ промолвить снова,

Подойдешь на шагК верхнему пределу,Где звериный страхСтынет на губахИ мешает делу.

Не к лицу лучуОгибать преграды.Перед ним смолчу.Слову по плечуСобственные взгляды.

И своя звездаКаждому от Бога.Горе не беда,Если никогдаНе менять дорогу.

Из Дилана Томаса

В ремесле своем укромномУпражняясь тихой ночьюПод осколками луны,В час, когда, забыв печали,Все влюбленные заснули,Я тружусь в звенящем светеНе для славы или хлеба,Иль заносчивой улыбкиПопулярного маэстро,Но для простенькой оплатыТайны сердца твоего.

Не для гордого счастливцаИ растерзанной луныЯ пишу свои страницы;Не церковной колокольнеС хорами и соловьями,А влюбленным – эти рукиОплели печали векаИ не требуют оплаты,Но внимают волшебству.Перевод с английского

«Надо быть немного выше…»

Надо быть немного вышеСамого себя.Вот сидишь ты, что-то пишешь,Перышком скребя.

На кефирной промокашкеОставляешь след,Копишь царские замашки,А короны нет.

Посмотри на рваный полденьСбоку, с высоты.Воробьи спешат наполнитьМаленькие рты.

Позабыть бы им заботы,Кинуться в полет,Да куда там! До икотыНабивают рот.

Ни к чему коню мочало,Воробью – цветы.Нас валило и качалоВ приступе мечты.

Мне вытряхивали душуМысли невпопад.Думал, вот – приду, нарушуГлянцевый уклад.

По кирпичику, по ниткеРастащу тряпье.Но пожитки, как пожитки,—Снова за свое.

Это хитрость для ребенка,Рыжая мечта.Глохнет, сохнет перепонка,Музыка не та.

Просто перышко потишеКрика воробья.Надо стать немного вышеСамого себя.

«Наступает вечер…»

Наступает вечер.Посиди со мной.Будет бесконеченРазговор ночной.

Вечные вопросыНам не разрешить.От житейской прозыНекуда спешить.

Я достался ветру,Ветру и огню.Тоненькую веткуДо земли нагну.

Опалю ресницыЗолотом лесов,А тебе приснитсяКружево крестов.

Скажешь: не бываетДыма без огня.Аист улетаетИ зовет меня.

И гнездо на крышеПусто до поры.Говори потише,Тихо говори.

«Сердце спать не дает…»

Сердце спать не дает,Все стучит да стучит.Это времени ходТоком крови звучит.

Тяжело сиротеАлым светом дышать,Новый день суетеВ тесноте возвещать.

Из артерий и венЛьется дым на стекло.Дай мне слово взамен,Чтобы свечкой зажгло

Ледяных петушковИ скорлупки, и сны,Словно ключик в ушкоДеревянной луны.

«Знай, что я еще другой…»

Знай, что я еще другой,Не такой, как тот, старинныйПастушок с печалью длиннойИ печатью восковой.

Знай, что я еще могуВесь рассыпаться на части,Если глиняное счастьеУлыбнется пастуху.

В ожиданье переменИли скорого ответаНе сворачивай на летоЭтот пыльный гобелен.

Знай, что я уже готовЖить на шелковой подкладке,Уважая все порядкиКарамельных городов.

«Задумавшись, как птица канарейка…»

Задумавшись, как птица канарейка,Булавочным глазком кося в тетрадь,Я не устану молча повторять:Зима-злодейка! Замели метелиПо всем дорогам, и не видно цели,Себя в неволе попусту не трать!

И клювик приоткрыв от удивленья,Линейкой ржавых прутьев окружен,Я буду заметен, запорошен.На рисовом зерне нельзя пророчить!Но так легко метелью одурачить,Когда вертлявый хохолок смешон!

Когда пшено с водою на подносе,И песню петь по расписанью в час,Оставь вопросы разрешать за насТому, кто корм по клетке рассыпает.Он знает много, ничего не знает,Пропой ему, дружок, в последний раз!

«Я оглянулся и увидел вдруг…»

Я оглянулся и увидел вдругОчерченный чертой непониманьяСвоей судьбы заветный полукругИ лица напряженного вниманья.

Мне истину открыть не суждено.Но почему застольные беседыКружат мне голову, как легкое вино,Ребяческим желанием победы?

И почему старик на том конце,Где так легко поверить кривотолкам,Внезапно изменяется в лице,—Его задело солнечным осколком!

И вот – прорыв! По тонкому лучуМой голос через головы доходит.Вы слышите – я в сердце вам стучу,Но внешне ничего не происходит.

«Бессонницы чуткое ухо…»

Бессонницы чуткое ухоЧасов различает настрой.То глухо, то звонко, то сухоСтучит по стеклу домовой.

Он вертит пружинки, заводитЧасы на тик-так и всю ночьНад танцем теней верховодитИ шлет сновидения прочь.

Неужто запечный бродягаИ впрямь привязался ко мне?Пугает на полке бумага,И знаки ползут по стене.

Внимательный и устрашенный,Прислушаюсь: ветер гудит,И дождь поливает газоны,И месяц сквозь тучи летит.

И ходят часы по паркету,Кукушка на кухне поет,Ругает бессонницу эту,Минуты векам продает.

Весенняя болезнь

Мне нынче очень плохо.Весна. Холодный сон.Спускается пологоНа землю небосклон.И в зябкой лихорадкеОт солнечной возниЛистаю, как тетрадки,Я прожитые дни.

Осенняя страница.И мысли невпопад.Там курица-не-птицаПасет своих цыплят.По осени считают,А по весне крадут.Тетрадочки листают,Пропажи не найдут.

Холодная страница.Снега, как на войне.Там рыжая лисицаСидит на черном пне.Метель, моя хозяйка,Свистит, слепит глаза,И ластится всезнайка,Пушистая лиса.

Весенняя страница.Прохожих детский сад.Их шелковые лицаНа солнышке блестят.

И я уже не промах,Невнятен, как в бреду,Я шелковых знакомыхПо улицам веду.

И к горлу подступаетНенужная слеза.Лиса, метель – все тает,Как леса голоса.И память в беспорядкеПрокручивает вновьИ осень, и тетрадки,И письма, и любовь.

И новая страницаОпять белым-бела.И снова повторитсяИ курица-не-птица,И рыжая лисица,И все сгорит дотла.

«Магнолии тяжелый цвет…»

Т. Г.

Магнолии тяжелый цвет,Ко времени цвети.Сожми в ладошках десять лет —И счастье есть, и счастья нет,И счастье на пути.

Наступят средние века.Ступеньки – три струны.Настанет полдень, а покаТвоя прощальная рукаС магнолией луны.

И десять лет – в единый миг,И струны все – порви!Не спросят – что там? Смолк и стихПоследний сон, последний стих,И лестница в крови.

А дом снесли. Зачем емуНа привязи стоять?Забывши эту кутерьмуЦветут в Анапе и КрымуМагнолии опять.

Не стоит плакать! По веснеНи слез, ни счастья нет.Взмахни магнолией во сне,Пускай наградой будет мнеЕе тяжелый цвет.

«Ты приснилась: так печально…»

Ты приснилась: так печальноПоглядела на меня,Иль испытывая тайно,Иль по-прежнему виняВ неудавшейся развязке,Где навек оборвалисьНаши Золушкины сказкиИ дороги разошлись.

«Испания, опасная, как сон…»

Испания, опасная, как сон,Где трижды умираешь до рассвета!Севилья в саван пепельный одета,В Мадриде слышен похоронный звон.Валенсия вальсирует неловко,Молчит Гранада, в камень обратясь,Крадется ночь по городу, таясь,Ее кинжал мерцает, как подковка.Кордова крови до краев полна.Летит по небу красная луна,Как глаз быка, убитого в субботу.Ворочаясь, заснул тореадор,С корриды проклиная до сих порСвою неблагодарную работу.

«Барометр, бродяга лунных стрелок!…»