Василий Бородин - Лосиный остров (сборник) Страница 4

II Тетрадь Стихи 2013 – 2014

в родном крыле – перо к перумоя орлица над Перуи наши лица как грозакогда мы падаем: коза

а вообще я воробейи на снегу пшенои ты меняешься в себекогда глядишь в окно

странный каменный томстихов на потом

а пузырю, который по луже плывёт,все говорят: «вперёд»

Лаýра видишьдень виситна хóлмы прячущиесялетит косящий дождь – коситкак бы глазами луг косядом – это туча на домáкак войско двинувшаясясводя – как счёты, как с ума,суму с водой ведя несяЛаура пламени не дыммои слова а сливы в дождьпопавшие рядком седым –тук-тук в траву, и не найдёшь

Саути был поэтна полу стояон говорил слоислови в каком-то слоеангел случайный проснулся…и к чашке чайнойдруг мой далёкий прикоснисьобо мне улыбнись

человек уловил:годы медленно брали доми осколок сухой земли падал с вила дождь шёл с трудомне заглядываясь на вессиних слив– хорошо пойти под навес –и в дом:ливень

«думали, нищие…»о чём думали нищиенищие улыбалисьв магазин хотели зайтитам, в магазине, тихо, когда никто не играетможно купить любуюодну струну

жилáи шмелáи пчельвсёл– вёл село в печаль шмель а пчелажила огибаяпчаль как шаль и далёкиеогоньки: «бе», «рег», «ЛА»

глобус лицáАфрику отрицал –Африку ясной радости –но прокручивали Якутию холодности прекрасной– чем же он к нам повёрнут?Океанией дробных чувств!

морось и веткаветка вино в пакетев пакете булкабулка упала в лужув лужу и –морось

из горошин есть старшаяв каждом стручкеона смотрит на ту,что дрррр дольше всех прыгаеткогда все упалии осмысленно так молчита та долго катитсяи останавливается тамгде только небо в колодце крон

тыкток

тыкто

яворамы с тобой – разговорможно я украду едý и уйду?или тут посидим поедим?вот сидим едим хорошодождь пошёлможно я пережду?ждёмкурим

1

хоботытобой тебяпрославляютрыжая вода

– как тебя себепредставляет взгляд?вот учебник с главойтам кувшин несут головой– и обводятбелой гуашьюкрасную точку на лбу

и вот хобот:бу!

2

макакапьёт молокозапустив в него большойпалец (чашка –без ручки)

дорогами черепахшли шутки о черепахи Хлебников не с тобойбеседует а в любойего круглой букве есть –угадайчьей пробуждение ду –ши,каким бы ты ни был

а я ясные дниа я яблоки ела

ты я знаюты я

бег после 30 летбег по воде

сам собака, сам грозасам ресницы и глаза –день ото дня отбивалсяпока тот не убежал,а который день остался,в том и я – и это «жаль»

на журнал асемического письмá«оса и овца»падают – тень цветка,тень повёрнутых в профиль друг к другу лиц:справа – царьзагрустивший Саул, слева – царь –псалмопевец Давид:молчати кудрявы, как облакá

ночь легкаи листва легка

читатель недоумеваякасается себя-трамваяи смотрит на пакет с виномкоторый он везёт вверх дном

и светлый параллелепипедпакета говорит: «я – дом,и дом твой – дом: всё это – ты!» – ичитатель вышел, встав с трудом

и относительная влажностьи медленный полёт однойвороны обретают важностьграничащую с тишиной

нам бы как нá ухокто шепнул:«на войне оно, небо-тоа ты его шёл и пнул»

что, какойкустик теперь обнять?и махнуть рукойчестно не понять

или от щебета рябитв головеили в Москвеежегодно проходит жизнь

– ты ещё скажи, так устал,что в трамвае мéста не уступил,дóма долго разглядывал слово «Кристалл»на случайной и одинокойвинтовой крышке

мы бутылками сдаёмвремя:время – водоёмпростирающийся оти до самыхмы как будто переводсделанный небесам, ате читают, не понимая:оригинáл – они

а мы бутылки сдаёмберём дни

– на твоихвечерах всеспят

– на твоихвечерах всемстыдно

советский скульпторосознаётчто он койотмочится на скульптурыгрызёт себянадо к нему зайтинадо к нему зайтисоветский врачосознаётчто он грачходит по газонубыстрым скворцомбьётся в припадкевниз лицомнадо к нему зайтинадо к нему зайтисоветский школьникосознаётчто он дольники берёт тетрадьвоспитывать в себе ямбгосподи это я

о равнении на пилуговорили деревьям мглуи согнали с неё совуа та на летýповорачивает как гóловуночь, в травупадает: там мышьхищнику виден тот, чья кровьтеплей, чем у трави гудит прóволокой тревогилюбовь-телеграф:спишь, не спишь?тоска не великая?тогда ладноночью прохладнолужи светятся по краям;как счастливый вдох, велосипедплывёт длинной теньюодного колеса, второго– полвторогосова в лесуавгуст на носу

поезд окнами ночнымидумает как дом:– звёзд не видно. как тебя зовут?– моё имя –лéса полоса

…разными точками разговоратак задаются:нежность,глупость (её обессмысливающая)(мы читатели мыслящие)

ва в вав ва в вавы в выв вы Ы в вы вваАв в ав в авы Ы в вы… в рррррррр

я слабя с лапморду не поднимаюхотя не сплюи идут к сараю ворыа я хозяина не люблюно он прибьётесли не укушуи вот поднимаюсьноги трясутсяворы глядятто на меня, то на дверь– бедный ты, –   говорят, –бедный зверь

бросовый воздухбросовая росабросовые полчасачасовые любвибосойхор

блошиный рынокбалалайкасолнце рассохшейся спинойзимнее ловитмежду мнойи следующим пешеходом

до –щуриться досчастьявместо пейзажадолошади вместо лужкрыльев вместо крыш

кошка подвалакошке окнáговорит:– мир – овал, –а та ей:– тишина

и вдохнув-выдохнувсерую сеткуглядит на соседку

у красивого колáи красивого двораходит белая козас жёсткой гривой и снялалист последний со куставот: казна куста пустано ещё она корубудет прикусив тянутьотпускать как грех жаруи ресницами шагнувповстречает иван-чайвот и ты меня встречай

я был на стороне наукя к ним сводился как паукпотом на стороне искусствя стал как пять ничтожных чувствно вера вдруг пришла ко мне –и я как флаги на Луне!

брат Снег снял фильм, доминиканецбрат Дождь – пошёл, он францисканецпошёлсо съёмочной площадкиувидел рыжую лошадкуи говорит:а крыша где?и оба ходят по воде

за что мне тёплая корастарого дерева? пораспросить об этом – почемуприжался я щекой к немуа снег пойдёт через полгодаи с каждым шагом рост егобудет как сердце пешеходао спящем дереве живом

III Ковчег Стихи августа 2014 – марта 2015

1

когда архимандрит Зиноносмыслил заново канон,он осиян был и овеянв холодно-серой глубинеквадратной комнаты: мы веримему вполне

он как бы ангелом с минутубыл – против света – обведени этот ангел в нём чему-тосказал: идём

– Тарковский, да, вот этот холоддуши снимал:когда ты выдуман и молод,а мир поймал –– ты егоили он – тебя, новдруг – сбой, просвети ты садишся на диван, исвет – это свет

2

снег – это дворик монастырский,забора теньволнистая – так Монастырскийпо пустотеподсвеченной – а, это Пригов –чертил чертят,и солнечный там зайчик прыгал,и все хотяи радовались – но сквозь скуку,и лени жартянул из года в год, как рукуогня – пожар

а тут – мороз хватает щёкисредь тишины,и ад и все его уроки –отменены

3

– послушай, –   говорит пологийкусток кустку, –когда б ты мог, как эти ноги,бежать к мостку –ты б был счастливее?– не знаю,но сквозь менябыстрей мелькала тишина былюбого дня

– послушай, –   говорит лисичкаконцу хвоста –когда б ты мог, как электричка,лететь с моста:гореть, дымиться и ложиться –ты б был сильней?– нет, я не смог бы с этим сжиться,и я умней

…идя бессобытийным лесом(хотя там-сямскрипят деревья мертвым весом,и по осямих механического плачаидёт ку-ку),Зинон задумался, что значит«познать тоску»

– вся – гефсиманское усилье«понять, зачем»,у каждого из нас Россияспит на плече

4

….….

5

стамеска – и пока доска ищепки, встающие крылом:вся золотая, мастерская:тесно, тепломолитва, веник ли для стружки,счёт лет и дней –а надо всéм как голубь крýжит –родней, сильней

6

……

7

так, радуясь и размышляя,живёт Зинони обновляет, обновляетканон, канон

дождь и жизнь обычных людейникто не расскажет лучшечем сам человек0,25 мм/ч (моросящий дождь)Сообщение о том, что к остановке подошел автобусс номером N1, несёт 4 бита информацииДождь выпадает, как правило, из смешанных облаковуказатели на остановкеэто неважно, на какой – автобусной, трамвайнойЕсли солнце освещает летящие дождевые каплиТрамвайчик по рельсам катитсяВ Черапунджи ежегодно выпадает 11 777 мм дождяЧеловеку, ожидающему автобус на остановке, следует поднятьрукуПланета Земля и Титан обладают такими условиямикогда капельки воды сливаются в более крупные каплина юго-западе Индостанана остановке «Областная библиотека»в Бельгии – в сентябре, в западной и северной Франции –в октябре-ноябреПовстречала на остановке вот такого парнишкусубтильный парнишка ботанического видаПодъезжает автобускапельки воды сливаются в более крупные каплиОчень крупные капли имеют форму парашютих форма вовсе не напоминает слезинкуЗвук падения капель дождя о водуКосой дождь, косохлёстСитный дождь – мелкий дождь,Спорый дождьГрибной дождьСлепой дождь – в Японии говорят:«Жена-лисица следует в дом своего мужа»Грозовой дождьГрадныйСнежный дождьчёрный, жёлтый, молочный,из зёрен овса, ржи, листьев, цветов,из насекомых, лягушек и рыб.100 мм/ч (ливень)

за любую даже большую даже войнулюди тихо умели штопать – и что: в слепойлампе дёргался огонёк, падал ком земличто-то булькало спиртом даже если в грудинеа в какой-то непознаваемой серединеповорачивалась, как стая, тоска в плену –к переходному, ещё внутреннему, побегу,как любовь, насовсем окрепнув, – к простому снувраг на танке сидел как птица и что ли птицашевелясь замирала в умных ночных кустахврач бежал и чего дорóга – опять проститься?а потом чёрный дождь на скользких кривых мостахи чего-то курить, а мы народимся будемочень тихо смеяться, сниться, ходить, глядеть:это счастье – ходить глядеть, и навстречу люди,а мы – мимо: ходить и видеть – и вдруг глядетьпотому что тé – могли штопать и бросить штопатьи ослышавшись: нет шагов, есть свои следы,посмотреть как скопилась копоть, коснуться: копоть,замотаться платком, пойти, принести воды

1

дóма-дóма!

2

и лента друзей;след в следприбегают друзья ккириллице –и к лицуиногда её близко подносят,к сердцу берут

3

БУКВЫ ГОВОРЯТ:нас придумывали монахи;жухла листва,монастырские стены листве всегда – как заборкошке серой: тереться спиной, пройтись

4

вот и разговорвыходил у монахов:– букву эту вести –слишком долго:петлю похерим, овал сомкнём

5

– звýки – будут меняться;Господи,дай веков,дай хороших веток:из берёзовой сажи – чернила:рéки рисоватьи надписывать им названия,островкиобводить: там на каждом ива,ива, ива,рогоз, рогоз:утки – в этот рогоз, жмутся спят

6

– наши буквы так будут спатьв книгах, и виноистины-то – в уксус узора, елевнятной, светленькой пустоты и перегорит!

7

и большие еливокруг стен монастырских густодыбили шерсть,и лиса бежала,рыба рыбу бóльшую обогнавпрыгала, жила,а река ветер отражала

8

…лента-лента друзей,латиница,Гринич-виллич

9

«10 лет без Хвоста»

10

мы – здесь.

как дела,вода?иногда видно дальшеиногда чтоиногда серебрясь мелькаетстайка под другойотражённойкак дела,вода?иногда слышносебя жеиногда дажестайка чуть крупней в глубинепод другой, окрепшейповторюсь, как дела,вода?повторюсь, отражённаястая над другой,выросшей, последнийраз летит куда-то туда– как дела,вода?

листок сухой ребрист борзойи падает стучаи вот глядеть на него часи следующий час

а вся земля – из карих слёзна зябнущем светуи след витой от двух колёсвесь мимо на лету

а там для новых – дуговых –черт ветра спят полясквозными нитями травыдыша и шевеля

на чае синий день темней,и гуще пьёшь его: горяч,он состоит из прежних днейи ими же тяжёл и зряч,как внутренний любой огонь,качнувшийся не опалить,а греть ночным костром ладоньи о лице молчать и длить

чтó растопка печная – трещины бересты…в дождевых доспехах вернуться – а спички где?керосиновой лампы колпак орёти ни слов ни глаза печного огня нос бычий тáк дует дому:«я твой сквозь-время-паровозя твой час»

когдá сстрижём ресницножницами – общихобщую ночь границ,и – слезами вплавь? –спрашивает на весь ковчеглёгший шеей жираф– нет, давай спать стрижомбудущего; когдáбудут новые сушаи города? –отвечает жирафа:шея на весь ковчег…если рóжками боднуться,улыбнётся человекНой – высокий и рыжий,как Норштейн: не шутяждёт голубку, и в крышунебо дует летя

врéменный домвременнóму домуговорит:не спешине горит

время времяехало оно мимотёплых, с длинной травой, луговвидело оногород

врéменному дымув тамбуревременнóй туман говориттаянием:ясность ясностьнепродолжительнаи проста,собранной со всей жизни любовью любима

врéменный домвременнáя рукапуста

забор – сетка ржавая, и у про –боин сжалась тесно, и где прямойпроволокой её латали,там путь мой

в сетке лист застрялнад слежавшимися под снег;уши так горятв тишине:

ты кому таким дуракомс головой и руксобственных шлепкомпó лбу вдруг

и чуть дальше зрячего кипятка –шум: трубу кладут;фонарь вертится в облака,псы идут

бесстрашному безоблачному рядудревесных снов дневных под рождествони клочьев речевых о нём не надони солнца в них, и вертит головойсредина дня, как бы последней скукойвдруг впрыгивая в просто-тишиныи взвесившую всё большую рукуи мы её и видим и видны

что поделаешьв небе ещё не тишьещё не летишьещё не вываливаются из карманови не катятся далекохлопья жёлтых тумановспоры дождевикова сидишь себе и главенствуютнад тобою забор и лессиний как деревенскаябезучастность, любовь небес

у льда внутриглаз-воздух вблизь и вдаль –как бы им и посмотри:круглые кроны качнулись – стук в стук,точь-в-точь

теория времени как объемав которомидущий человек оставляетгусеницу из бесконечныхфаз себяа все события одновременны, ив каждом ты

кы-кё-кя-ке, как сказала галка –только в том ли порядке, и так всегдаречи любого мгновенья жалко;точками беглой мути стынет вода,и отраженье ворон, и стволов, и ветокзолотом невесомым обведено –как не глядишь, а знаешь, кто против светагордо сидит и снегу глядит в окно

так вздрагивает снег на темяи в темноте слоями теми –теней, полутеней, теней –ночь, и о нейтакое же ничьё молчаньеи жалоба и светлый куст,как будто август, и ночамибледны раскопки кирпичамии вдруг – черна, черна, случайна –эмаль искусств

посеяв гусениц в синицусвернулся первородный грехсытою кошкой, но ресницыподнимешь – и на миг на всехшарах листвы и пирамидахтот острый свет довременнóйгде ни опоры, ни обидыи всё – как чайный пар в окно

уныть уныть унытьунытьунытьунытьуныть теряясмысл – как бы вытянуться в нитькруги пустые повторяякаракулями на столене оживая, оживаяа утром первый снег к землеприбит дождём – и счастлив, слепна ветках, машущих трамваю

так или тихая дорогаи рада холоду немногои ветка падает в травуа та ей: мы река и лодкаи ночь на дождевом плаву

или простор предснá – как лоб; кáкщурится комната на томкраю беспроводном, поводитлуною сна, и солнце в домидёт ужé и переходит

с материка на материкс такой чертёжною свободойкак книга падает: «живи» –как предбытийный черновикисчез, как снегом сел на воду

словá, умнейших вам соседств!от отчих гнёзд пора к звездáмв пустой застольный огнь беседств,к счастливым зимним поездамо! вся – в пробóи сéрдца речьдорожная: ту-тук-ту-ту:как нить-стрела растить-беречьлетит – и спит на всём лету

весело невесомвертится колесомперевёрнутого велосипедаум до обедабьёт по спицам травинкаи руль в травескатерть на траве

а потом через мосткиавгустамимо грибов сентябрячуть взглянув на строительныелесá октября –там руками машут –пролетая тоннель-ноябрь:в тоску – в тоске – из тоски –к жизни зимней домашней:досамых теней капели ипара от ап –рельских лужспит как рожь и уж

старики из держащихся друг надруге камней –аксиальных камней:сдвинь на миллиметр –инет не будут умиратьпросто заново собиратьа кому? – таким жевот и чуть пошатнувшегося всевидяти подходят боясь сами рухнуть и это мощь

когда далёкий экскаваторс пустым ковшом как императорзаснул, и локоть – для воронвзгляни на это с трёх сторон

с одной – идут солдаты краемаллеи липовой – и раемглядит на них осенний свод

с другой – озёра стынут ровно

а с третьей – встал когда заводиз снега навсегда пропалата примесь дробной чернотыно и о ней грустят кустыи спят / не спят в унынье лёгкомвыздоровления, в шарахлитого снега – как бы в лёгкихвесь кислород, весь взлёт, весь страх

и не ветер – огромный ветерпротив шерсти землиземля рыжая земля вечершлипрошличасть путии ещё идти

а земля отпускает ветер выгнуться небомили – нет, не погладить, а один раз провестипо ноябрьской шерсти землипока все не видят

видишь, они невидимы, они тами не страшны, и ходят не приближаясь –мусорных тéни птиц по пустым кустам;«жизнь,где твоя жалость»

видишь, к разрыву туч повело крылосерого зимовавшего целлофанав ветках, и все дорóги лежат светло,иидти – рано

«было время великоестало плоское»– потанцуем на доскахони без занозони просто крест-накрест наискосьповерх луж на вдруг перепившейземле – и там,за заборами далекокиснет молоковиснет сыро, долготабачный комв комнате; над домомтычутся в закатзапятые печные

– было время, лягушка-рекакидала языксолнце исчезалои вдруг возывсе цыганские двигались –а сейчас?чуть за часгаснет радио на началеновостейи дрожит, шагнув, стрелка– но при мытье тарелки вдруг –планетарнойдуговою орбитой капля бежити отражает лампу –как свет нетварныйвзял и обвёл дыханиемшаг и жизнь

как кони в яблоках живут?овёс овёс навеси в яблоках ещё белыи слéпы семенаведи веди рукой травувесь шар холма в травеи крыш далёкие углыбледны как именазабытых еле-встречных, вдругкак бы глядящих сквозьвагонный грохот, а когдавсё видно – их и нетно воздух тут – как «всё вокруг»,«всё вместе», «всё сбылось»и ободом горит водасребрясь на глубине

в нашей (новой) поэзии промелькнул как возможностьнекий аристократизм смысловых ежейно нас ужалила самодостаточность их, прозрачностьи мы открыли столовую для слов-бомжей:пир на ветру! пар на ветру! и поэт говорит «умру»пляшет в двадцатиградусный морозбьёт по колену стянутой чёрной шапкой –просто чтобы отвлечь стихии от где-то – где?затаившихся, вновь-первозданных слов,чтобы эти словá как зёрна цветовмирно и вовремя летом взошли – цветамиирисами прекрасными и кустамичуткого к лёгкому ветру шиповника, а, дай бог,новых поэтов мужественное молчаниеиздали берегло и дыханье их, и звучание

…эти сложны интуиции, и понятно,что, бросившись – каждый в свой час – всею речевойне железной органикой на амбразурупреображаемого языка,кто из нас сейчас не головешка вместо фигурысобственной, шлак, посмешище дурака?а в довершенье – встречай ослепительного сиротстваэпигонов: они в восторге от благородствасмысловых ежей –и не могут их удержать,умываются – и к словам-бомжам, а те – ржатьно вот к рукам-то юным, к робости их печальнойтянутся вдруг словá-цветы –всей своей краткостью красоты,и дорогой дальной,брат мой, ко всем чертям идём я и ты

…старикисмотрят ящериц и собаксидят у рекии табачной трухой летят годыих молчания и свободы

– кто бы бывших поэтовсобрал в однузолотую деревнюи протянулмежду ёлок верёвку:когда мокры,пахнут счастьем прищепки;трещат кострыи поленницы звонче звонниц

раз в неделю –хлебный фургонвзгляд в туманкак сквозь самогон

дятел сéрдца живёт внутрив кору тéла стучит душой –куда рвёшься-то? посмотриподосиновик есть большойи корзина полным-полнаи такая вдруг тишиначто запрет на рифмовку, лист,запертый, как стеклянный шприц,просто сами совсем ушлиа костёр с котелком – горит

что нас греетто ли точто нас видитто ли точто и не умея видетьводит по земле пустой

долгим холодом дариʹти карает и цариткак бы знанием и зреньем –но смягчается любяи меж солнечных кореньевспит как воздух в миг себя

Сноски