Игорь Шкляревский - Я иду ! Страница 4

«Засыпает меня, засыпает»…

Засыпает меня,              засыпаетмотыльками,          ромашкой…Посреди рекизасыпаю,где вода зацепилась                   за вешку.Вода обтекает лодку,вздрагивает         под рукойпереплетенная зыбкой,толстой травой.Ее, словно молнии                    синие,рыбы пронзают              сильные.Куда же течет вода?Вода течет в никуда.Зачем же течет тогда?Затем, что она вода. Засыпает меня,                 засыпает…И тропа в туман уползает.Вот…О чем же поет вода?Вода поет ни о чем.Зачем же поет тогда?Затем, что она течет…

И снова март

Надо мной,как над мертвым,по ночам         голосятпоезда.Это значит —запахломартом.Еду!    Только туда!Туда —Опасно.        Опасно.Опасно.Обломится камень —                       баста!Задумываться опасно.Змейки очнулись.             Шорох.Выдавленною пастойвыскальзывают из норок.Снова     горит          прибойчерным огнем тревоги.Солнце, словно прибор,замерло на треноге.Внутри оборвалось!                      Нудно…Иногда это очень нужно.Задумыватьсяопасно…Обломится камень —                      баста!Шаг,     пот,        хрустсырых прошлогодних веток.Сигнальщик           за дымный хвостдержит ещеракету…

Солнце во мне

Сентябрьский лес

Талянычу Марговцеву

Сквозь сентябрьский

сухой                        блескиз автобуса,пропахшего грибами,я вхожу      осторожно                    в лес,он раскачивает небо стволами,он ветвями           синеву переплели, торжественный, пылает в росе.Слышу шепот:           — Хорошо, что ты пришел,ходят все ко мне,                 а любят не все.Тычет пальцами зелеными лесв жесть консервную и клочья газет.Ухожу я от этих мест,и уже чего-то светлого нет.Я хочу заблудиться                    в лесу,перелиться в него,                   как роса.Полдень выползет                  огнен и сух,и погибнет роса,                 но не вся —под листом          притаилась в тени…Эта дольше других проживет.Я руками         раздвигаю огнии вступаю в хоровод,                      в хоровод.И кружу         по тропинкам дождеймимо рыжихсмолистых                       гриввсе быстрей,и быстрей,                      и быстрей.И во мху замечаю гриб.Меркнет        строгая             красок играи, тревожною прелью дыша,откровением сентябряраскрывается             леса душа.Там —       в зеленой душе его —груздь.Или это студеная грусть?И опять       по тропинкам дождейя на светлых полянах кружу,спотыкаюсь о лысины пней.Будьте счастливы,                 пни,                    ухожу!У дороги толпятся дубы.Полдень выжег на листьях росу.— Ах, постойте,                какие грибы!Где вы столько набрали?— В лесу.

Сосны

Далеко где-то кличут петухи.Сквозь заросли лучей,сквозь сумрак сонныйя в бор вхожу —               вхожу в свои стихи —в бездумные          размашистыесосны.Звенит и стынет над водою бор.Звенит и стонет,                к солнцу улетая!Я понимаю,            сосны,вашу боль,своей живою болью понимаю…Вам вечно напрягаться и звенеть,но никуда вам от нее не деться,не оторваться            и не улететь.Такая боль бывает у младенцев.Они изводят и врача, и мать,    они кричат, они ночами мокнут,    а где болит —не могут рассказать.    А почему болит —сказать не могут.

«Я почувствовал за спиною»…

Я почувствовал за спиноючто-то большое и теплое.                     Я оглянулся —                                    вставало солнце!                      Летели красные птицы.                    Мы костер затоптали                 и затопалив разные стороны,в сосны.                    Из орешника вылетели                    узенькие ладошки.                    Я подбежал и спросил:                    — Девушка,вы не видели,здесь дождик не проходил?  — Проходил!..  Куропатка                      взметнулась от нашего хохота,                      чадя,                           как ракета,                                    хвостом.Потянуло грибами,                  холодом,хвоей,      папоротником,                 хвощом.Задымили поляны,заскрипели дубы,торчащие мельницами из тумана.А под ними грибы…Тронешь ветку рукою —                       дрожь!В каждой ветке —                 холодный душ.— Посмотрите, какой боровик!Ветры в чащу погнали эхо.И лес удивился:— Посмотрите,             какой боровик!Я на миг испугался,что все это пропадет.Я шел, и смеялся,и орал:     — Посмотрите,                 какой подосиновик!

«Распахиваю дверь и замираю»…

Распахиваю дверь и замираю:лежит     распахнут             мир передо мной.— Постой!          Куда ты? —                   Дверью обрубаютвою любовь и сонный голос твой.Все это юность.             Это все она,непримиримая            к минутной фальши.— Люблю,—             фальшивит кто-то у окна.Зарядка началась —                фальшивят марши.Фальшиво улыбается с афишлицо великолепного артиста.Фальшивит Клиберн?!                 — Эй, куда летишь,фальшиво гаркают мотоциклисты.Нет, люди здесь не виноваты,                                  нет!И даже утро —               нет, не виновато.Туда, где сосны,               где вода и светиду,   бегу       от сонного «куда ты?»— Куда ты, стой! —навстречу друг идет.Рассказываю —              слушает,                     хохочети говорит,  что все это пройдет.А что пройдет,             мне говорить не хочет.

«Все слишком хорошо»…

Все слишком хорошо.Я этого боюсь.Все слишком хорошо.Так в жизни не бывает.На мотоцикле             за автобусом                           плетусь.Не вскакиваю на ходу в трамваи.Все слишком хорошо.…Вот-вот сорвется капля —вдруг каплю обошел.Ах, это же не камень!Да, я иду        к любимой                    на свидание.Хочу и не решаюсь                    побежать,как бы по ниточке иду,                         светящийся,чтобы себя не расплескать,                         не расплескать.Все слишком хорошо…Я это оценил!Вот стриж         воздух                 стрижет.Вот жерех         воду               разбил.Через месяц          здесьшел!Вдруг вспомнил —                я привык,что все хорошо.И вмиг —         холодоккак будто вода —в семь часов утраза воротом!Скоро вздрогну.Крикну: — Да!Телефон         прокаркает                        вороном.

Дом водников