Уильям Блейк - Поэзия английского романтизма XIX века Страница 41

Агасфер

Перевод С. Маршака

[180]

Многопенные потоки,Пробежав скалистый путь,Ниспадают в дол глубокий,Чтоб умолкнуть и заснуть.

Стая туч, когда смиритсяГнев грозы и гул громов,Шлемом сумрачным ложитсяНа зубчатый ряд холмов.

День и ночь косуля скачетПо скалам среди высот,Но ее в ненастье прячетОт дождя укромный грот.

Зверь морской, что в океанеКрова мирного лишен,Спит меж волн, но их качаньяОн не чувствует сквозь сон.

Пусть, как челн, грозой гонимый,Пляшет ворон в бурной мгле, —Рад он пристани родимойНа незыблемой скале.

Робкий страус до заката,По пескам стремит свой бег,Но и он спешит куда-тоВ сень родную — на ночлег…

Без конца моя дорога,Цель все так же впереди,И кочевника тревогаДень и ночь в моей груди.

1800

Скала Джоанны

Перевод А. Сергеева

[181]

Два года ранней юности своейТы подарила дымным городамИ с тихим прилежаньем научиласьЦенить лишь те живые Существа,Какие жизнь проводят у камина;И потому-то сердцем не спешишьОтветить на расположенье тех,Кто с умилением глядит на горыИ дружит с рощами и ручейками.Ты нас покинула, и все же мы,Живущие в укромной простотеСреди лесов и нив, не разлюбилиТебя, Джоанна! Я бы поручился,Что после долгих месяцев разлукиТы с радостью бы услыхала некийОбычный наш пустячный разговорИ подивилась верным чувствам тех,С кем ты бывала счастлива когда-то.

Тому дней десять — я сидел в тишиПод соснами, сомкнувшимися гордоНад старой колокольней, и ВикарийОставил мрачное свое жилищеИ, поздоровавшись со мной, спросил:«Что слышно про строптивую Джоанну?Не собирается ль она вернуться?»Порассудив о сельских новостях,Он принялся выпытывать, зачемЯ возрождаю идолопоклонство,И, как Друид, руническим письмомЯ высек чье-то имя на отвеснойСкале над Ротой, у опушки леса.

Я ощущал в душе невозмутимость,Какая возникает на границеМеж старою любовью и досадой,И не старался избежать дознанья;И вот что я сказал ему: — ОднаждыС Джоанной мы гуляли на зареВ то восхитительное время года,Когда повсюду верба расцветаетИ золотыми жилами струитсяВ зеленых перелесках по холмам.Тропинка привела на берег РотыК крутой скале, глядящей на восток;И там пред величавою преградойЯ замер — я стоял и созерцалСкалу от основанья до вершины:На необъятной плоскости сплеталисьКусты, деревья, камни и цветы;Прелестная игра нежнейших красок,Объединенных властной красотой,Одним усильем восхищала сердце.

Так я стоял минуты две — и вдругЛукавая Джоанна мой восторгЗаметила и громко рассмеялась.Скала как бы воспрянула от снаИ, вторя Деве, тоже рассмеялась;Им отвечала древняя Старуха,Сидящая на гулком Хэммарскаре;И Хелмкрег, и высокий Силвер-ХауПослали вдаль раскаты смеха; к югуЕго услышал Ферфилд, а за нимОткликнулся громами дальний Лохригг;Хелвеллин к ясным небесам вознесВеселье гордой Девы; старый СкиддоЗадул в свою трубу; сквозь облачкаДонесся снежный голос Гларамары;И Керкстон возвратил его к земле.

Наш добрый друг Викарии мне внималС растерянной улыбкой изумленья,И мне пришлось сказать, что я не знаю,На самом деле братство древних горОткликнулось на смех иль, может быть,Я грезил наяву и был мой слухОбманут потаенными мечтами.Но только я уверен, что вдалиМы слышали раскатистое эхо,И милая Джоанна вдруг прильнулаКо мне, как будто требуя защиты.

А восемнадцать месяцев спустя,Уже один, прохладным ясным утромЯ оказался около скалыИ в память о давнишнем верном чувствеЯ высек на живом ее гранитеРуническими буквами: ДЖОАННА.И я, и те, кто близок мне, зовемПрекрасную скалу Скалой Джоанны.

Август 1800

Кукушка

Перевод С. Маршака

[182]

Я слышу издали сквозь сонТебя, мой давний друг.Ты — птица или нежный стон,Блуждающий вокруг?

Ложусь в траву, на грудь земли,И твой двукратный зовЗвучит так близко и вдали,Кочует меж холмов.

Привет любимице весны!До нынешнего дняТы — звонкий голос тишины.Загадка для меня.

Тебя я слушал с детских летИ думал: где же ты?Я за холмом искал твой след.Обшаривал кусты.

Тебя искал я вновь и вновьВ лесах, среди полей.Но ты, как счастье, как любовь, —Все дальше и милей.

Я и сейчас люблю быватьВ твоем лесу весной,И время юности опятьВстает передо мной.

О птица-тайна! Мир вокруг,В котором мы живем,Виденьем кажется мне вдруг.Он — твой волшебный дом.

23–26 марта 1802

«Моя любовь любила птиц, зверей…»

Перевод В. Левика

[183]

Моя любовь любила птиц, зверей,Цветы любила, звезды, облака.Я знал, что твари все знакомы ей,Но не случалось видеть светлячка.

Ненастной ночью, едучи домой,Я вижу вдруг зеленый луч у пня.Гляжу, светляк! Вот радость, боже мой!Обрадованный, спрыгнул я с коня.

Я положил жучка на мокрый листИ взял с собой в ненастье, в ночь его.Он был все так же зелен и лучист,Светил — и не боялся ничего.

Подъехав к дому Люси, я тайкомПрошел к ней в сад, хотя был еле жив,Жучка оставил под ее окномНа ветке и ушел, благословив.

Весь день я ждал, надежду затая,И ночью в сад пустился поскорей.Жучок светился. «Люси!» — крикнул яИ так был рад, доставив радость ей!

1802

«Созданьем зыбкой красоты…»

Перевод Э. Шустера

[184]

Созданьем зыбкой красотыКазались мне ее черты,Когда, ниспослана судьбой,Она возникла предо мной:От звезд полночных — блеск очей,От ночи летней — смоль кудрей,А май беспечный и рассветДополнили ее портретВесельем чувственных проказ,Таких губительных для нас.

Сия духовность — я узнал —Не лишена земных начал:Уверенность хозяйских рукИ девичьи движенья вдруг;Лицо, в котором чистотаСо страстью пылкою слита;А как выдерживать подчасПотоки немудреных фраз,Печаль, и смех, и ливень слез,Признаний, клятвенных угроз?!

Теперь мой взор невозмутим,И ясно предстает пред нимЕе размеренность во всем,Единство опыта с умом,Уменье все перенестиНа трудном жизненном пути;Венец земных начал, онаДля дома Богом создана,И все ж духовное нет-нет,Свой ангельский в ней явит свет.

1804

Нарциссы

Перевод А. Ибрагимова

[185]

Как тучи одинокой тень,Бродил я, сумрачен и тих,И встретил в тот счастливый деньТолпу нарциссов золотых.В тени ветвей у синих водОни водили хоровод.

Подобно звездному шатру,Цветы струили зыбкий свет,И, колыхаясь на ветру,Мне посылали свой привет.Их были тысячи вокруг,И каждый мне кивал, как друг.

Была их пляска весела,И видел я, восторга полн,Что с ней сравниться не моглаМедлительная пляска волн.Тогда не знал я всей ценыЖивому золоту весны.

Но с той поры, когда впотьмахЯ тщетно жду прихода сна,Я вспоминаю о цветах,И, радостью осенена,На том лесистом берегуДуша танцует в их кругу.

1804