Самуил Маршак (пер.) - Английская поэзия Страница 49

3

Двенадцать месяцев в году,Считай иль не считай.Но самый  радостный  в годуВеселый  месяц май.

Вот едет,  едет  Робин  ГудПо травам,  по лугамИ  видит старую вдовуПри  въезде  в  Ноттингам.

—  Что  слышно,  хозяйка,  у  вас  в  городке?  —Старуху  спросил  Робин  Гуд.—  Я  слышала,  трое моих сыновейПред казнью священника ждут.

—  Скажи  мне,  за что осудил  их шериф?За что,  за  какую  вину:Сожгли  они  церковь,  убили  попа,У мужа отбили  жену?

—  Нет,  сударь,  они  не  виновны  ни  в  чем,—  За что же  карает их суд?— За то,  что  они  королевскую ланьУбили  с  тобой,  Робин  Гуд.

— Я  помню тебя и твоих сыновей.Давно я  пред ними  в долгу.Клянусь  головою,  —  сказал  Робин  Гуд,  —Тебе я в беде помогу!

Вот едет,  едет Робин  ГудДорогой  в  НоттингамИ  видит:  старый  пилигримПлетется по холмам.

—  Что слышно  на  свете,  седой  пилигрим?  —Спросил  старика  Робин  Гуд.—  Трех братьев у нас  в  Ноттингамской тюрьмеНа смерть в эту ночь поведут.

—  Надень-ка  одежду  мою,  пилигрим.Отдай-ка свое  мне тряпье,А вот тебе сорок монет серебром  —И  пей  за здоровье мое!

—  Богат твой  наряд, — отвечал  пилигрим,  —Моя одежонка худа.Над старым в беде и  над нищим  в нуждеНе  смейся,  сынок,  никогда.

—  Бери,  старичок,  мой  богатый  наряд.Давай  мне одежду свою,И двадцать тяжелых монет золотыхТебе я  в  придачу даю!

Колпак пилигрима надел  Робин  Гуд,Не  зная,  где  зад,  где  перед.—  Клянусь  головой,  он  слетит с  головы,Чуть дело до дела дойдет!

Штаны  пилигрима  надел  Робин  Гуд.Хорошие были штаны:Прорехи  в  коленях,  прорехи  с  боков,Заплата  пониже  спины.

Надел  Робин  Гуд башмаки  старикаИ молвил:  —  Иных узнаютПо  платью,  а этого  можно узнать,Увидев,  во  что он  обут!

Надел  он  дырявый,  заплатанный  плащ,И только осталось емуКлюкой подпереться да взять на плечоНабитую хлебом суму.

Идет,  хромая,  Робин  ГудДорогой  в  Ноттингам,И первым  встретился емуШериф  надменный  сам.

-   Спаси  и  помилуй,  — сказал  Робин  Гуд.  —На  старости  впал я в  нужду.И если ты честно заплатишь за труд,К тебе в палачи я  пойду!

-   Штаны  и  кафтан ты  получишь,  старик,Две  пинты  вина  и  харчи.Да пенсов тринадцать деньгами я дамЗа то,  что  пойдешь в  палачи!

Но  вдруг повернулся  кругом  Робин  ГудИ  с камня  на камень  — скок.-   Клянусь  головою,  — воскликнул  шериф,Ты бодрый  еще старичок!

—  Я  не  был,  шериф,  никогда  палачом,Ни  разу не  мылил  петлю.И будь я  в аду,  коль на службу пойдуК тебе,  к твоему королю!

Не  так уж я  беден,  почтенный  шериф.Взгляни-ка на  этот мешок:Тут хлеба краюшка,  баранья  ногаИ  маленький  звонкий  рожок.

Рожок подарил  мне мой друг Робин  Гуд.Сейчас  от него я  иду.И если рожок приложу я к губам,Тебе протрубит он беду.

—  Труби,  —  засмеялся  надменный  шериф,Пугай  воробьев и  синиц.Труби  сколько хочешь,  покуда глазаНе  вылезут вон  из глазниц!

Протяжно  в рожок затрубил  Робин  Гуд,И  гулом  ответил простор.И видит шериф:  полтораста конейС окрестных спускаются гор.

И  снова в рожок затрубил  Робин  Гуд,Лицом повернувшись к лугам,И видит шериф:  шестьдесят молодцовНесутся верхом  в  Ноттингам.

— Что  это за люди?  — воскликнул  шериф.— Мои! — отвечал  Робин  Гуд.  —К тебе  они  в гости явились,  шериф,И даром домой  не уйдут.

В ту ночь отворились ворота тюрьмы,На волю троих отпустив,И вместо охотников трех молодыхПовешен  один  был  шериф

БАЛЛАДА О ЗАГАДКАХ

Три девушки  шили  в саду над водой,Дженнифер,  Джентль  и  Розмари.К ним рыцарь  приехал гостить молодой,А в роще поют соловьи до зари.

Одна усадила его у огня,  —Дженнифер,  Джентль  и  Розмари,  —Другая овсом накормила коня.А в роще  поют соловьи до зари.

Постель приготовила третья сестра,  —Дженнифер,  Джентль  и  Розмари,  —И  сна  пожелала ему до утра.А в роще поют соловьи до зари.

Но девушкам  рыцарь сказал  перед сном:— Дженнифер, Джентль и  Розмари,Загадки  мои разгадайте втроем! —А в роще  поют соловьи до зари.

— Что  в  мире  звучнее,  чем  рог егерей?Что в мире  колючек терновых острей?Что  слаще,  чем  хлеб,  утоляет сердца?И что  на земле тяжелее свинца?

Что в мире длиннее дороги  мирской?Что глубже  на свете  пучины  морской?Продумали сестры всю ночь до утра,Дженнифер,  Джентль  и  Розмари.

И вот что придумала третья сестра.А в роще  поют соловьи до зари.—  Звучнее  молва,  чем  рога егерей,А голод колючек терновых острей.

Для совести грех тяжелее свинца,И хлеба дороже нам слово отца.Длиннее дороги лишь ветер один,И глубже любовь всех подводных глубин!

Загадки разгаданы  все до  одной,  —Дженнифер,  Джентль  и  Розмари,  —Отгадчица рыцарю станет женой.А в роще поют соловьи до зари.

ЛЕДИ И КУЗНЕЦ

Леди у окошкаСидит,  как  снег,  бела.Кузнец глядит в окошко,Черный,  как  смола.

—  Зачем  в окно  глядишь,  кузнец?О  чем,  кузнец,  поешь?Ты  пой  —  не  пой,  а под венецМеня  не  поведешь!

Сидеть мне лучше в девушкахУ матери-отца,Чем быть женою грязного,Такого неученого,Такого безобразного,Такого закопченногоНевежи-кузнеца!

Девица стала уточкой,Плывет она под мост.А он  веселым селезнемПоймал  ее  за  хвост.

Она лисой  прикинулась,Бежит,  не  чуя  ног.А он  собакой  гончеюЛисицу  подстерег.

Девица стала мухою,Стал  пауком  кузнецИ  муху паутиноюОпутал  наконец.

Он  муху паутиноюОпутал  наконец.Ведет кузнец красавицуНевесту под венец.

ДЖОРДЖ КЕМПБЕЛЛ

Долиной рекиИ  по горной  странеДоблестный  КемпбеллСкакал  на  коне.

Оседлан и  взнузданБыл  конь вороной.Без всадника в полночьПришел  он домой.

Встала с  постелиСтарая  мать.Жена молодаяВышла встречать.

«Зелен мой луг,Но  никем он  не кошен.Бедный  ребеночек мойНе доношен!»

Оседланный,  взнузданный,Конь вороной,Обрызганный кровью,Вернулся домой.

Тяжко вздымалисьБока у коня.Стремя о пряжкуБилось,  звеня.

ВЕРНЫЙ СОКОЛ

—  Недаром речью одаренТы,  сокол  быстрокрылый:Снеси  письмо,  а  с  ним  поклонМоей подруге милой!

-  Я рад снести ей письмецоПо твоему приказу.Но как мне быть?  Ее в лицоНе  видел я  ни  разу.

-  Легко ты милую моюОтыщешь,  сокол  ясный.Среди невест в ее краюНет более прекрасной.

Пред старым  замком,  сокол  мой,Садись на дуб соседний.Сиди  и  пой,  когда домойПридет  она  с  обедни.

Придет с  подругами  она —Их двадцать и четыре.Нет счету звездам,  а ЛунаОдна в полночном мире.

Мою подругу ты найдешьМеж дев  звонкоголосыхПо  гребням,  что  сверкают сплошьВ ее тяжелых косах.

Вот сокол  к замку прилетелИ  сел  на дуб соседнийИ  песню девушкам запел,Вернувшимся  с  обедни.

— За стол садитесь пить и есть,Красавицы девицы,А я хочу услышать вестьОт этой  вольной  птицы.

-  Свою мне песню вновь пропой,Мой  сокол  сизокрылый.Какую весточку с тобойПрислал  сегодня  милый?

-  Тебе я должен передатьКороткое посланье.Твой друг не в силах больше ждатьИ молит о свиданье.

-   Скажу:  пускай хлеба печет,Готовит больше солодаИ пусть меня на свадьбу ждет,Покуда пиво молодо.

-   Залога просит твой жених,Он чахнет в ожиданье.Кольцо и прядь кудрей твоихПошли  в залог свиданья!

-  Для друга прядь моих кудрейВозьми,  о  сокол  ясный.Я  шлю кольцо с руки моейИ встретиться согласна.Пусть ждет в четвертой из церквейШотландии прекрасной!

К отцу с мольбой  пошла  она,Склонилась у порога.-   Отец,  мольба моя  — одна.Исполни,  ради  бога!

-   Проси,  проси,  родная  дочь,  —Сказал  отец  сурово,  —Но выкинь ты из сердца прочьШотландца молодого!

-   О нет,  я чую свой  конец.Возьми мой прах безгласныйИ  схорони  его,  отец,В Шотландии прекрасной.

Там в первой  церкви прикажиБить в колокол печальный.В соседней церкви отслужиМолебен  погребальный.

У третьей дочку помяниРаздачей  подаянья.А у четвертой схорони…Вот все  мои желанья!

В светлицу тихую пошлаКрасавица  с  поклоном,На ложе девичье леглаС протяжным, тихим стоном.

Весь день,  печальна и бледна,Покоилась в постели,А ночью выпила онаПитье из сонных зелий.

Исчезла краска нежных губ,Пропал  румянец  алый.Три дня  недвижная,  как труп,Красавица лежала…

Сидела  в замке у огняСтолетняя колдунья.—  Ох,  есть лекарство у меня!  —Промолвила ворчунья. —

Огонь велите-ка раздуть,А я свинец расплавлю,Струей свинца ожгу ей  грудьИ встать ее заставлю!

Ожгла свинцом колдунья грудь,Ожгла девице щеки,Но не встревожила ничутьПокой ее глубокий.

Вот братья дуб в лесу густомСестре  на гроб срубилиИ гроб дубовый серебромТяжелым  обложили.

А сестры старшие скорейБерутся за иголкуИ саван  шьют сестре  своей,Рубашку шьют из  шелку…

—  Спасибо,  верный  сокол  мой,Мой вестник быстрокрылый.Вернулся рано ты домой.Ну,  что  принес  от милой?

—  Принес я прядь ее кудрей,Кольцо и обещаньеПрибыть к четвертой из церквейШотландских на свиданье.

—  Скорее,  паж,  коня  седлай,Дай меч мой и кольчугу.С тобой мы едем в дальний крайВстречать мою подругу!

Родные тело в храм внеслиИ  гулко отзвонили,К другому храму подошлиИ  мессу отслужили.

Вот в третьем храме беднякамРаздали  подаянье.Потом пошли в четвертый храм,Где  милый  ждал  свиданья.

-   Эй,  расступитесь,  дайте  путьВы,  родичи  и  слуги.В последний раз хочу взглянутьВ лицо моей подруги!

Но лишь упала пеленаС лица невесты милой,Она воспрянула от снаИ  с ним  заговорила:

-   О дай мне хлеба поскорей,О дай вина немного.Ведь для тебя я столько днейВ гробу постилась строго.

Эй,  братья!  Вам домой  пора.Погромче в рог трубите.Как обманула  вас  сестра,Вы дома расскажите.

Скажите  всем,  что  не лежуЯ здесь на ложе вечном,А в церковь светлую вхожуВ наряде подвенечном,

Что ждал  в  Шотландии  меняНе черный мрак могилы,А ждал на паперти  меняИзбранник сердца милый!

ТОМАС РИФМАЧ[11]