Бах Ахмедов - Стихи Страница 5

Кьеркегор

Я весь вечер провел в ожидании.В ожидании гостя из Дании.Одинокого и единичного,что прославил величие личного.

Я сидел над великою книгою,Я читал, как он вечностью двигает.И не мог я уснуть в ожидании,в ожидании гостя из Дании.

И узнал я про опыт отчаянья.И созрело мое ожидание.И узнал я, что опыт познания —Лишь Вселенной незримой сияние.

А рассвет одарил меня нежностью.И повеял небесною свежестью.И сидел, словно ангел, на зданиигрустный гений из маленькой Дании.

Любовь — скрипичная струна

Любовь — скрипичная струна,натянутая между нами.Но пусть продлиться тишинаи радость говорить глазами.И ты, любимая, не троньструны — вдруг прозвучит фальшиво.И скрипку я кладу в огоньдвижением неторопливым.

О жизни стал писать рассказ

Вернулся, ужин подогрел.Налил вина, чуть-чуть поел.Включил негромко старый джаз,бумагу чистую достал.О жизни стал писать рассказ,и понял вдруг, как он устал.И что слова сплошной обман,и что любовь — пустой туман.И что писать — напрасный труд.И что судьба — опасный шут.Потом он лист перевернул,нарисовал большой вопрос.Вино допил. Прилег. Уснул.А ночью плакал. Но без слез.

На горизонте зонтик

На горизонте зонтикКак черное "прощай".Не надо о Бальмонте,Не надо темный чай.

Не нужен даже кофе!А в старых зеркалахСияет светлый профильИ слезы на глазах.

Безумное, простоепохитить, обнажить…Да что со мной такое?Быть может, жажда жить?

На линии дождя опять обрывы

На линии дождя опять обрывы.Пунктир осенних капель исчезаети листья для последнего полетаготовят всю накопленную нежность,которую узнает, может быть,простое одиночество того,кто только что пометил ожиданьемостаток жизни…И кто теперь свободен и прозрачен,как небо в паутине голых веток.

На пальцах свежие порезы

На пальцах свежие порезы.На сердце — старые рубцы.Мороз соединил железоммои начала и концы.

Глотать холодный рваный воздух,Скользя по краю пустоты,Где как иголки, колют звезды,И где меня не помнишь ты.

Наш мир как будто наклонился,чтоб капли прошлого стряхнуть.Я безнадежно изменился,Но я вернусь когда-нибудь.

Когда родится образ новыйИ звук достигнет цели вдруг.Когда трепещущее слово,Как птица, вылетет из рук.

Нам не проникнуть в тайну мира

Нам не проникнуть в тайну мираИ смысл боли не понять.И жизнь летит как будто мимоИ учит ничего не ждать.

Но в череде перерожденийТак хочется хотя бы разУвидеть как сольются тени,Когда-то помнившие нас.

Приключенья ума безграничны

Приключенья ума безграничны,А душа словно ходит по кругу.Вспоминается корпус больничный,Затаивший движенье испуга.

Изможденные лица молчанья,Что тоскуют по кисти Ван Гога.И спокойная грусть ожиданья,Там где белого цвета так много…

Здесь привычней молчанье о главном.Здесь для смерти не ищут причины.И сживается равное с равнымСловно краски единой картины.

А весною наполненный дворик,Как попытка свободы и света.И уходит от берега море,Словно врач молодой от ответа.

Но больные мудрее и проще,Прикоснувшись к иным измереньям.И для них даже вечности почеркБез труда поддается прочтенью.

Здесь, в больнице иные началаИ простые спокойные лица.Здесь великое спрятано в малом,И к бессмертью смиренно стремится.

Прозрачный воздух пах сиренью

Прозрачный воздух пах сиреньюИ вечным ожиданьем встреч.И солнце превращало тениВ едва разборчивую речь.

А правила, себя сжигая,Давали полный ход весне.Ты шла по времени, не зная,Что каждый день идешь ко мне.

Но жизнь хитрей — на тонкой кожеЛюбви несбывшейся ожог.И ты ко мне придти не сможешь,Как я придти к тебе не смог.

Преображение

Как все пронизано таинственным сияньем!..Горят на солнце золотые купола.И вновь ненужными покажутся все знанья,и все ученья мудрецов сгорят до тлав лучах Любви Его,в том бесконечном Свете,который падший мир преобразил,когда апостолы, смотрели словно дети,как Свет со Светом тихо говорил. —

Полночь надела на палец кольцо.Полночь закрыла вуалью лицо.С ночью прозрачной навек обручен,Снова уходит из города он.

То ли поэт, позабывший язык.То ли от жизни уставший старик,То ли неузнананный миром святой.То ли единственный житель живой.

Он время в холодильнике хранил

Он время в холодильнике хранил.Он ждал ее прихода много лет.И все, что он когда-то пережил,он оставлял включенным, словно свет.

Но вот однажды отключили ток.И свет погас, и холодильник стих.И время стало таять между строк,бессмысленно-нелепых и пустых.

И понял он, что все, что он хранил,его не сохранило ни на миг.Он рассмеялся и окно открыл,и сам себе сказал: "Привет, старик…

По хрупким зеркалам депрессий

По хрупким зеркалам депрессийТак трудно груз надежд нести.Сверкает бритвой тонкий месяцНад веной Млечного Пути.

А звезды, как с картин Ван Гога,Вихрятся в черной пустоте.И тополя как кисти Бога,Мерцают в тихой темноте.

Но все свершится, все вернется.И груз твой станет невесом.Все то, что было — остается.Все то, что будет — только сон.

Но что такое совершенство?

Но что такое совершенство?Попытка время победить?Попытка ощутить блаженство?А может, неуменье жить?

Да, неуменье жить по кругуВ холодных скобках бытия.И стать однажды просто звуком,Забыв как сон пустое "я".

Она любила рисовать на песке

Она любила рисовать на песке,даря ветру свои ненадежные миры.Она говорила, что привычка к тоскеесть память об эпохе таинственных рыб.

Она знала секреты перехода в другие века.И небо не делила на утро и вечер.И однажды она ушла в облака,Накинув западный ветер на плечи.

А рисунки ее до сих пор на пляже.Что взрослым загадка, то детям игра.Им ветер ночью однажды расскажето далеких, волшебных, светлых мирах.

И о той художнице, слепой и нищей.И как она слушала моря шепот.И как до сих пор ее чайки ищут,обжигая крылья о горький опыт.

мой белый невидимый стих

мой белый невидимый стихна белой бумагеи только меж строчек пустыхдве капельки влагимерцают, заметны едва,ненужно и сирои снова уходят словав безмолвие мира

Монолог сумасшедшего