Константин Фофанов - Стихи и поэмы Страница 5

Май 1887

ПЕСНЯ

Заперты ворота,Спущен с цепи пес.Листья золотыеСыплются с берез.

Сердце тихо плачет,Плачет и поет, —Посмотри, стучитсяМилый у ворот.

Как я выйду ночьюСени отворю?Вышел месяц ясныйПроводить зарю.

Заперты ворота,Спущен с цепи пес.Путь-дорогу ветерЛистьями занес!

Июнь 1887

УМИРАЮЩАЯ НЕВЕСТА

"Матушка! Я слышу, кто-то шепчет сладко,Кто-то за стеною там поет давно…”– ”Спи, моя родная! Спи, моя камчатка!Это дождь осенний хлещется в окно”.

— "Матушка! Скорее отвори окошко…Слышишь ли, подъехал милый мой к крыльцу?Поведи к окошку, посмотрю немножко, —Он ли, — я узнаю сразу по лицу!..”

— "Нет, моя голубка, это шепчут нивы,Это расходились волны по реке…”— "Матушка, мы в церкви! Мы теперь счастливы!Перстень обручальный блещет на руке…

От свечей венчальных темное мерцаньеЖаром обвевает щеки и чело…Как народу много! Мне теснит дыханье…Матушка! Не правда ль, в церкви как светло!”

Потупивши очи и глотая слезы,Мать не отвечает дочери своей.Перед нею реют сумрачные грезы,Сумрачные грезы, полночи темней.

Видит она церковь, только не с налоем,Без свечей венчальных… и глядит на дочь,Дышащую тяжко, пышущую зноем, —В эту ночь глухую, пасмурную ночь.

7 июля 1887

НА ПОЕ3ДЕ

Мы мчимся, как стрела, — все мимо нас летит,В глазах бесследно исчезая,А поезд все вперед стремится и стучит,Броней железной громыхая.

Вдали синеет лес неровною стеной,Над ним кудряво вьются тучи,Мелькает телеграф решеткою стальнойИ зеленеющие кручи.

Мелькнуло кладбище. Белеют я кресты,Угрюмо смотрят мавзолеи…И вновь по сторонам канавки и кустыДа редко — темные аллеи.

На нивах зыблется пшеница и овес,Пестреют гряды в огороде,И грустная семья задумчивых березБелеет а дружном хороводе.

Всё мимо! Все летит, как вольная мечта,Как жизнь с обманчивыми снами;И только светлая лазури высотаГорит незыблемо над нами.

И тусклая луна, бледна как первый снегВ лучах вечернего заката,Следить не устает наш торопливый бег,Печалью тайною объята…

Так жизнь вперед летит, — летит, как паровоз,Меняя сны и впечатленья,И сыплет искрами живые чары грез,И стелет дымом увлеченья.

И все бежит вперед, без устали бежит…И лишь сомненья призрак вечный,Как бледная луна за поездом, следитЗа нашей жизнью скоротечной.

28 июля 1887

Гатчина

К СКАЗКАМ

Мне веет светлым волхвованьем,Веселой зеленью долин,Ключей задумчивым журчаньемОт русских сказок и былин!

Прекрасен сказок мир воздушный —К нему с младенчества привык,Мне мил и дорог простодушный,Животворящий их язык.

Вступаю с трепетом священнымПод кров радушной старины,Передаю струнам смиреннымЕе младенческие сны.

И пусть — полны цветной окраски,Осенены прозрачной мглой —Летят задумчивые сказкиРазнообразною толпой

От арфы стройной и покорной,Как стая белых лебедей,Заслыша визг стрелы проворной,Летит со спугнутых зыбей.

30 июля 1887

* Она была похожа на тебя, *

Она была похожа на тебя,В ее очах лучи сверкали те же.Но, милый друг, она смеялась реже,Она жила не веря, не любя…

В ее щеках румянец не играл,Как у тебя, — он вспыхивал порою…Единою блистали вы красою,Но разный пламень души волновал.

Так тучки две в лазури золотойПлывут, сходны по трепетным изломам,Но теплый дождь одна несет с собой,Другая — град с молниеносным громом.

Июль 1887

* Нет, мне не жаль, что умер этот день, *

Нет, мне не жаль, что умер этот день,Что мирная природа засыпаетИ вечер шлет лазоревую тень, —В моей душе угасший день сияет!

Оставил он свой отблеск золотойВ моих мечтах, согретых теплой лаской,Обворожив блистательною сказкой,Навек живым остался он со мной…

Пройдут года… Сквозь мглу почивших лет,В дни черные, в дни скорби предзакатной,Он будет мне бросать свой теплый светНа темный путь, как гений благодатный…

Так в небесах померкшая звездаЧрез много лет по смерти блещет миру…Она тепла для смертного тогда,Но холодна далекому эфиру.

Июль 1887

* Забытою весной пахнуло на меня! *

Забытою весной пахнуло на меня!Я вновь у светлых чар во власти,Душа моя полна мятежного огня,Полна избытком чистой страсти.

Забытая весна — с ее роскошным сном,С ее веселыми лучами —В дождливый вечер мне мерцает за окномИ тихо реет над мечтами.

И сердце, как струна, и плачет, и поет,И вдруг томится болью жгучей,И трепетно дрожит, как лоно синих водПод набегающею тучей.

Июль 1887

ПЕРВАЯ ЗАРЯ

Мне было года три, когда впервые яПочувствовал душой всю прелесть бытия,

Когда сознание мелькнуло метеором,И я вокруг себя окинул ясным взором.

Был вечер. Таяла веселая заря,Все светом розовым приветно озаря,

Ложилась косо тень; по яблоням и липамЧуть ветер пробегал; и шмель с гудящим шипом,

Качаясь на цветке акации густой,Пугал меня своей мохнатою спиной.

В нагретом воздухе струился запах тмина,Настурций и гвоздик; и тихо паутина

Качалась серою, чуть видною струнойМеж гроздий наливных рябины молодой…

Мне было хорошо. С восторгом ненасытнымЯ с нянею бродил, и раем первобытным

Казался мне наш сад, наш скромный, тощий сад,Возросший в улице меж каменных громад.

Я жадно слушал шум задумчивых берез,И за оградою веселый треск колес,

И ближней фабрики свисток, стенящий звонко,И каждый звук томил загадкою ребенка.

Но гаснет блеск зари, свежей в саду зеленом:Багряный небосклон стал сизым небосклоном

И даль туманная, сквозь сень густых берез,Подернулась каймой серебряных полос,

И в глубине небес лазоревым сапфиромДалекая звезда зажглась над спящим миром.

К ночлегу, каркая, летит семья ворон,И тихо ночь плывет, плывет со всех сторон,

Из каждого куста дыша росистой мглоюВ горячее лицо… И с робкою мечтою

На небо синее внимательно смотрю,Сгорая жаждою увидеть вновь зарю,

Потерянную в тьме, но давшую мне много:Всю прелесть тайную небесного чертога,

Все чары шумные мятущейся земли,Так бледные вблизи, так яркие вдали!..…Но что я дам взамен природе необъятнойЗа сон житейский свой, святой и благодатный,Что, оставляя жизнь, я миру подарю,Встречая кроткую, последнюю зарю?!.

5 августа 1887

* Я родом финн — и гордая свобода *

Я родом финн — и гордая свободаМоей душе с младенчества родна,Но в мире зла ей не найти исхода.Моя душа, как финская природа,Однообразна и грустна.

Где на камнях гранитного уступаПечальных сосен высится семья,Где степь слепит красою мертвой трупа,Где сохнут мхи, где солнце светит скупо —Там родина моя!

Там, между скал, мои скучали деды;Закинув невод в беглую волну,Вполголоса певали про победы,Иль сумрачно вели свои беседыУ очагов, вкушая тишину.

В суровый час ожесточенной бури,Когда метель гудела по полямИ падал снег с нахмуренной лазури,Они, сидя в густой медвежьей шкуре,Вверялися таинственным мечтам.

И я таю в душе своей печальнойИх гордую, мечтательную лень,И я суров; люблю я лед хрустальный,И хохот вьюг, безумно музыкальный,И от сосны узорчатую тень…

В моей душе, под песни назревая,Прекрасных дум теснятся семена.И я мечусь, душой изнемогая,Как водопад полуночного края,Как финских вод стесненная волна.

Там водопад, сверкая пеной млечной,Стремится вдаль, и ропщет, и шумит…И плачет он, и бьется в злобе вечной,Но холодно борьбе его сердечнойВнимает сумрачный гранит…

12 сентября 1887