Надежда Львова - Старая сказка. Стихотворения Страница 5

«Я плачу одна над стихами Верлэна…»

Я плачу одна над стихами Верлэна…О том, что забыли Вы светлую дачу,О том, что ушли Вы из нежного плена,Я плачу.

Но все же небрежным письмом вновь назначуСвиданье. Не вечно же длится измена!Пасьянс мне пророчит любовь и удачу.

В изогнутой вазочке вянет вербена…Ах, все увядает!.. Раскрыв наудачуВ дни счастья прочитанный томик Верлэна –Я плачу.

«Вновь извивы знакомой дороги…»

Вновь извивы знакомой дороги.Я спокойна… Быть может, бледна,Да иду почему-то одна,Но в походке не видно тревоги,И задорно откинут берет.Я умею пить чашу — до дна:Мне не страшно последнего «нет».

Чутко дышит пред утром прохлада,И прозрачен свод неба стальной…Что же, сердце, ты споришь со мной!Ничего тебе, сердце, не надо!Дома — я затворю свою дверь,И, когда постучит он с мольбой,Я ему не открою — поверь.

«Я дома… Дверь закрыта плотно…»

Я дома… Дверь закрыта плотно…Весенний дождик за окномСтихает звонко, беззаботно,И тишина растет кругом.

И так мне страшно, так мне душноВ невозмутимой тишине…Лишь ты со мной, мой стих послушный,Один, неизменивший мне!

Ты вновь со мной тревожной ночью,Как верный страж, как чуткий друг…И сны сбываются воочью,И все былое близко вдруг,

И я, с улыбкою участья,Переживаю нежно вновьМое безрадостное счастье –Мою ненужную любовь.

ТРОПИНКОЙ ЛЕСНОЙ

«Белый, белый, белый, белый…»

Белый, белый, белый, белый,Беспредельный белый снег…Словно саван помертвелый —Белый, белый, белый, белый —Над могилой прежних нег.

Словно сглаженные складкиНенадёванной фаты…Мир забыл свои загадки,Мир забылся грёзой сладкойВ ласке белой пустоты.

Ни движенья… Ни томленья…Бледный блеск и белизна…Всех надежд успокоенье,Всех сомнений примиренье —Холод блещущего сна.

«Где ж твой мертвый покой? Все звенит, все поет…»

Где ж твой мертвый покой? Все звенит, все поет.Закружился, взлетел белых птиц хоровод.

Взрыл немые снега. До небес их взметнул.И с небес долетел к нам заглушенный гул.

Все звенит. Все поет. Все смешалось во мгле,Эти белые птицы летят – на земле?

Этот хаос, стенанье и крики кругом –Это все над вчерашним могильным холмом?

Ничего не понять. Тускло-бледная мглаЗамела, закружила, кольцом обвила.

И, на плечи упав, чтоб навек погрести,Прогудела: «Усни! Нет – иного пути!»

«Идем осторожно…»

Идем осторожноТропинкой лесной —Без цели, без цели…Мохнатые елиСгрудились стенойИ веют ветвямиНад прошлыми днями,Над прежней тоской…Что правда, что ложно, –Всё сердце забыло,И спит бестревожно,Не хочет и счастья:В нем холод бесстрастьяАлмазной пустыни…Всё сердце простило!Касается инейИзмученных век.Мохнатые елиНависли шатром.Под гимны метели,На снежной постели,Забыться б вдвоем,Забыться б навек.

AD MORTE [3]

Amor condusse noi ad una morte .

Dante [4]

«Что же ты не славишь в песне вечный свет?..»

Что же ты не славишь в песне вечный свет?Разве солнечных не видал ты побед?Разве, светлый, не встречал ты зорь весны.Славь по-прежнему все миги. Славь все сны.

Только солнце можем славить мы — любя.Свет, лаская, убивает — не тебя,Но люби далеких молний яркий взор:Славь со мною, славь со мною мой костер!

Пусть сгорит во мгле осенней сон весны!Наши души безвозвратно сожжены.Ты, кто славил тайны страсти в безднах лет,Славь со мною — смерть несущий вечный свет!

«Снова тот же возглас радости хмельной…»

Солнце! Солнце! Снова! Снова — ты со мной!

Снова тот же возглас радости хмельной:Солнце! Солнце! Снова! Снова – ты со мной!Пусть не прежним богом – светлым и живым,Пусть грозишь лучом мне – смертным, роковым,Пусть сжигаешь властно все пути вперед, –Дух мой окрыленный гимн тебе поет.

Солнце! Солнце! Снова! Снова – ты со мной!Над вчерашней бездной, над вчерашней тьмой,Блещут нимбы света. Рдеет глубина.Я склоняюсь, вечным светом прожжена.Смерть – паденье – счастье… Нет тропы иной!Солнце! Солнце! Снова! Снова – ты со мной.

«Я нынче светлая, Я нынче спокойная…»

Я нынче светлая. Я нынче спокойная,Нежная, нежная…Душа моя нынче, как стих твой, стройная,Как сон – безмятежная.

И небо серое, осенне-тоскливое,Ветра рыдание –Мне радостны, радостны… Вся я – счастливая.Вся я – сверкание.

Мое падение – Встречаю улыбкою,Славлю страдание…Ах, я павилики веточка гибкаяВ миг увядания!

«…И Данте просветленные напевы…»

…И Данте просветленные напевы,И стон стыда — томительный, девичий,Всех грёз, всех дум торжественные севыВозносятся в непобедимом кличе.

К тебе, Любовь! Сон дорассветной Евы,Мадонны взор над хаосом обличий,И нежный лик во мглу ушедшей девы,Невесты неневестной — Беатриче.

Любовь! Любовь! Над бредом жизни чёрнымТы высишься кумиром необорным,Ты всем поешь священный гимн восторга.

Но свист бича? Но дикий грохот торга?Но искаженные, разнузданные лица?О, кто же ты: святая — иль блудница!

«За детский бред, где всё казалось свято…»

За детский бред, где всё казалось свято,Как может быть святым лишь детский бред,За сон любви, слепительный когда-то,За детское невидящее «нет»,Которым все, как ясной сталью сжато, –Ты дашь за всё, ты дашь за всё ответ!

Ты помнишь сад, где томно пахла мята,Где колыхался призрачный рассвет?..В твоем саду всё стоптано, всё смято, –За детский бред!

Что ж плачешь ты, как над могилой брата?Чего ж ты ждешь?.. Уже не блещет свет,И нет цветов… О, вот она – расплатаЗа детский бред!

«…И умерло всё, что могло бы возникнуть…»

…И умерло всё, что могло бы возникнуть.Так с мели порой всё смывает волна.И в сердце, омытом тоской, – тишина.И сердце не может ни вспыхнуть, ни крикнуть.

И сердце уж больше не хочет восторга,И сердце не смеет мечтать о любви.Изранено, – молча трепещет в крови:Изныло оно от постыдного торга.

Изныло, застыло, и только пороюТомительным жалом коснется к немуВсё то, что могло бы прожечь эту тьмуИ жизнью сверкнуть – огнецветной, иною…

«Пусть так. Я склоняюсь с покорной молитвой…»

Пусть так. Я склоняюсь с покорной молитвой,Без слез, без ненужной борьбы.Как верный во храме, как рыцарь пред битвой,Я слушаю шепот Судьбы.

Мне внятны ее несказанные песни,Что раз нам дано услыхать…И, если ты вскрикнешь: «воскресни! воскресни!» –Не знаю, смогу ли я встать.

Я странно устала. Довольно! Довольно!Безвестная близится даль.И сердцу не страшно. И сердцу не больно.И близкого счастья – не жаль.

«Твой шлем покатился, и меч твой разбит…»