Мария Протасова - Сборник стихов Страница 5

Как улицы пальцы скрестив

И будут под северным ветром неметь

Шершавые губы дорог

Дешевой луны золоченую медь

Мне небо предложит в залог

О, старые клены, я буду читать

Подметные ваши листы

И ангелы сфинксов научат летать

И руки разнимут мосты

Сияющим нимбом окажется круг

Что жил на границе зрачка

И черной рабыней покажется вдруг

Покорная эта река

Холодной тоской обжигающий год

По сердцу пройдет прямиком

Сквозь груди булыжника в недра болот

Стучаться тупым каблуком

Прорвавшись сквозь линий тяжелую клеть

Прильнет он к коленям колонн

И будет троллейбус осанну звенеть

Беря пустоту напролом

Сторонники мокрой воды

Синего неба поборники

Апологеты среды

Наступающей после вторника

Фанаты круглой земли

Ревнители неизбежности

Ах, если бы вы могли

Как я умереть от нежности!

Чтоб камнем в нее упасть

Но мягко земли коснуться

К ее родникам припасть

В ее объятьях проснуться

Все ваши шестки и сверчки

Все ваши причины и следствия

Скептические очки

Трагические последствия

Безбрежность жизни пустой

Где целое меньше части

Не стоят самой простой

И вечной минуты счастья

Попробуйте! А потом

Плетитесь дальше привычно

Под бременем аксиом

По тропам расхожих истин

Тогда и проверим, поймем

Захлопнув это оконце

Как дождь обжигает огнем

И черное светит солнце

Ни имени, ни отчества

А встретишь – все отдашь:

Хранитель одиночества

Мой верный карандаш

Молчать ему положено

Поскрипывать, пиша

Но будто в ножны вложена

В него моя душа

Ломается и крошится

Да и черна на вид

И все ж под тонкой кожицей

Фанерною – горит

Как штормы водят мачтами

Над свитками воды

Она бумагу пачкает

Предчувствием беды

Ей ни к чему компания

Величие идей

Ей чуть бы понимания

Дождаться от людей

Но только тот с ней носится

Кто ей тюрьма и страж

Хранитель одиночества

Мой верный карандаш

Не хочу никакой компании

И великих, но общих идей

Мне дороже любого внимания

Одиночество штучных людей

Одиночество сердца под ребрами

Одиночество карандаша

В одиночестве нерастворенная

Нерастраченная душа

Одиночество первой буквы

Первой строчки, простертой ниц

Одиночество всех беспутных

И бездонно пустых страниц

Одиночество тайной боли

И луны в черноте ночей

Одиночество ветра в поле

С детства знавшего, что ничей

Одиночество снов, метелей

Рощи, если она пуста

Одиночество всех постелей

Где не могут разнять уста

Одиночество за порогом

И за самым шумным столом

Одиночество перед Богом

Одиночество-костолом

Одиночество-самоубийца

(Вон – из вырванных вен течет!)

Одиночество-Единица,

От которой ведут отсчет

Пусть оно всегда вне закона

Пусть торчит, словно кол в пыли

Но при нем глядят в миллионы

Окружающие нули

Одиночество – камень в хлебе

Над рябиной посвист клеста

И в холщовом еврейском небе

Чуть заметный стежок креста…

…

Все дамокловы ваши пророчества

Разбиваются об одиночество

Не стоит забывать, что я мала

Что далеко от стебля до ствола

Что больше я желала, чем жила

Что весь мой мир – лишь краешек стола

Звон этих рифм – моих браслетов звон

И вряд ли в них расслышишь чей-то стон

Что весь мой жар – из этих пыльных книг

Случайный дар – печальный мой язык

Да – вот еще – не надо забывать

Что время нас умеет убивать

Как хочешь назови – «взаимность», «месть»

Оно сожрёт всё, что захочет съесть

Ладони взмах, каштановую прядь

И смех, и страх оно вольно забрать

И этот мир на краешке стола

И наплевать ему, что я мала

Одно навек мне следует забыть

Что выход есть, и он простой – не быть

Нет проще и удобнее – поверь

Но я жива, и мне – в другую дверь

По сторонам темнеет Русь

Июньский вечер мягче фетра

Смычок вычеркивает грусть

Из затянувшегося ветра

Кренится и трещит костер

Листва свои читает свитки

Над головами трех сестер

Парят невидимые скрипки

И сад как свадебный альков

Плывет в сиреневой лаванде

И Моцарт в искрах мотыльков

Гуляет по ночной веранде

А в небе – горние миры

Вокруг прекрасная погода…

Россия, Моцарт, три сестры,

Июнь семнадцатого года

Зияли духовые норы

Жужжали струнные ряды

Сновали руки дирижера,

Напоминающие дым

Вставали громы из ударных

Плющом рапсодия вилась

Природа с музыкой на равных

Над миром обретала власть

Как ладен звук, как пальцы шустры!

Как тесны склепы бренных тел!

А ночь раскачивала люстры

И звезды падали в партер

И выше счастья, выше муки

Над всем, чем музыка жила

Сновали призрачные руки

И солнцем лысина плыла

Под эти дымные узоры

(Всего лишь жест, всего лишь взмах!)

Из праха восставали горы

И царства обращались в прах

И вот – конец, крещендо, кода!

Ладоней взрыв и в горле ком…

У рампы замерла природа

И Шуберт бродит за окном

Люблю стихи, в которых ток

Где сердце бьется в ребрах строк

Которые для глаз – пиры

В которых бездны и миры

Не те, с которыми грустишь

А за которыми летишь

Для них не книжные шкафы

А жизнь и смерть в конце строфы

Они живут в привычных ямбах

Как живопись в старинных рамах

Но за пределами страниц

Им нет границ

Кружат над нами словно грифы

Из сердца вырывают рифмы

Чтоб мы узнали в каждом слове

Шум вечности и привкус крови

Здесь мой свитер заношенный колется

Потому что он дешев и груб

И как в недорисованных комиксах

Облачка вырастают из губ

Здесь зима – до единой детали

И метель в неё мечет ножи

Здесь нас ангелы нарисовали

Да забыли слова приложить

Здесь любовь на заснеженном глобусе

В бессловесной сиреневой мгле

В уходящем трясется автобусе

Что-то пальцем чертя на стекле

Окна болят, если долго глядят на луну

И заражаются желтым бессмысленным светом

Значит и я на тебя, мон амур, не взгляну

Чтобы поутру опять не проснуться поэтом

Шторы задерну позлей, почернее штормов

Выключу сердце и выдерну грусть из розетки

Спрячусь за стенами старых и пыльных томов

Где на полях еще прежней болезни заметки

Буду слепа, как чугунный плафон фонаря

В час, когда боги рассветный фонарь зажигают

В небе под веками словно над миром паря

Буду смотреть, как любовное облако тает

Пусть этот дождь на другую прольется страну

Каждой хрустальной строкой подтверждая примету -

Если поэты подолгу глядят на луну

То заражаются желтым бессмысленным светом

Там по стенам Платоновы тени

Служат свету с притворством наложниц

Там торчит изваяние лени

Заусенцем в отсутствии ножниц

Там камин доедает поленья

И чернилами кормится лист

Там над куполом стихотворенья

Очарованный ангел повис

Там, тряся колтунами сатира

Бог покинутый ночь напролет

Смотрит в черное зеркало мира

И себя вдалеке узнает

Там в истерзанных наших пенатах

На века затянувшийся час

Станет истинным Словом когда-то

Но не с нами, не здесь, не сейчас

Под звездами и между звезд

К неколебимой и летящей

Как мост над пропастью висящей

К земле старинный сад примерз

Его забыли, он забыл

Туда, где память, гвоздь забил

И выжил, что бывает чаще

Не с садом брошенным, а с чащей

И вот земля и сад летят

Их тени настом шелестят

Сплетаются ветра и ветки

И путь им ангелы мостят

А в кронах призраки гостят

И боги оставляют метки

Да что ему – зима и высь

Полярный крест, зеленый мыс

Огонь, мороз обыкновенный

Пока на горле у вселенной

Не ветви высохшие – вены

Как пальцы времени сошлись

Любите мерзлые стволы

Они – как полные столы

Как страны с джунглями и львами

Ведь там – у них над головами

Плоды становятся словами

И открываются пред вами

И расточаются миры

И вот старинный сад летит

Сквозь холод зла и бездну ночи

Сквозь страшный суд, но, между прочим

Все это саду не вредит