Артюр Рембо - Последние стихотворения Страница 5

1. Предки (Они)

Твои великие мы Предки,

Предки!

Покрытые холодным потом

Луны, деревьев и тумана.

Смысл наших вин сухих был: жить!

Под этим солнцем без обмана

Что надо человеку? - Пить.

Я

Ах, умереть на побережьях диких!

Они

Твои великие мы Предки

Из степи.

Мы жбаны налили водою.

Послушай, как журчат потоки

Вкруг влажных замков - далеко.

Мы в погреб спустимся глубокий:

Там есть и сидр и молоко.

Я

Ах, убежать к свободным водопоям!

Они

Твои великие мы Предки.

Ах, бедный!

В шкапах мы сберегли ликеры.

И чай и кофе будут скоро

Кипеть; есть в чайниках вода.

Взгляни: разводы и узоры.

Мы с кладбища пришли сюда...

Я

Ах, выпить, выпить все до дна!

2. Дух (Он)

Бессмертные ундины,

Явитесь из пучины.

Венера, дочь лазури,

Смири волненье бури.

Ты, Вечный Жид Норвегии,

Расскажи о снеге и

Ведавшие горе

Пропойте песнь про море.

Я

Напитков чистых мне не надо,

Воды не лейте в мой стакан!

Ни образами, ни Элладой

Я никогда не буду пьян.

Я жажде верен, как красотке.

Певец, та жажда - дочь твоя!

О гидра тайная, без глотки,

Не от тебя ль погибну я!

3. Друзья (Они)

Идем! вдоль побережий

Вином залит простор!

Потоком биттер свежий

Течет но склонам гор!

Туда - толпой бессонной

Где взнес абсент колонны!

Я

Стран этих чужд поэт.

Прочь опьяненья бред!

Милее мне, быть может,

В болоте гнить, где тины

И ветер не встревожит,

Качая ив вершины.

[. . . . . . .]

VII. Добрые мысли поутру

Впервые напечатано Рембо без заголовка как цитация в книге Рембо "Одно лето в аду" (187,4), затем без ведома автора - в книге Рембо "Реликварий" (1891).

Существует два автографа; стихотворение принято печатать по так называемой первой рукописи, где оно озаглавлено, есть дата и пунктуация.

Текст в книге "Одно лето в аду" заметно отличается, и не исключено, что он был воспроизведен Рембо по памяти.

В "Добрых мыслях..." Рембо также вольно обращается с традициями французской версификации, как и в предыдущих вещах. Может быть отмечено "незаконосообразное" элидирование немых "е", без которого, например, стихи 1 и 7 были бы не восьмисложниками, а соответственно девяти- и десятисложниками.

Вместе с тем исследователи отмечают удавшуюся простоту стихотворения, приближающую его к некоторым стихам XVIII в., в частности к стихам либреттиста в драматурга Шарля-Симона Фавара (1710-1792).

По своему гуманистическому пафосу и сочувствию труженикам стихотворение стоит близко к таким стихотворениям "Цветов Зла", как "Вино Старьевщиков", и к "Стихотворениям в прозе" Бодлера.

В последней строфе: "Царица Пастухов..." - неясно, продолжается ли обращение к Венере, или имеется в виду Богоматерь. Тем более что "вино" (l'eau-de-vie) здесь может означать просто "водку", но (по правилам: без дефисов) также и евангельскую "воду живую", т. е. спасающую веру (например, Иоанн, 4, 7-15, разговор Иисуса с Самарянкой). Другой перевод - Н. Банникова:

Лето. Утро. Четыре часа.

Еще сон не покинул влюбленных.

В дальних рощах, росой окропленных,

Раздались голоса.

Дышит утренняя синева

На сады Гесперид золотые.

И стучат, закатав рукава,

Мастера молодые.

Это там, под щитом небосклона,

У глухих, обомшелых дорог,

Где возводят царю Вавилона

Величавый чертог.

Топорами звенят и стучат

Мастера, напрягаясь без меры.

О, так пусть хоть влюбленные спят!

Огради их, Венера!

Матерям же, богиня благая,

Дай крепящего силы вина,

Пусть их в полдень омоет морская

Голубая волна!

Празднества терпения

Под этим заголовком объединены четыре стихотворения, которые мы ниже обозначаем римской цифрой общего ряда (VIII-XI) и арабской (1-4) по месту в "Празднествах терпения".

VIII(1). Майские ленты

Впервые напечатано посмертно в книге Рембо "Собрание стихотворений" (1895) по автографу, где вещь называется "Терпение". С издания Плеяды печатается по другому автографу под заголовком "Майские ленты" (подразумеваются разноцветные ленточки и флажки, которыми украшали майское дерево или майскую мачту по случаю праздника весны).

Во всех "Празднествах терпения" доведена до высокой степени тенденция к нелексической, не прямо словесной передаче смысла. Стихотворения "говорят" созвучиями, хрупкими и индивидуальными ритмами не меньше, чем значением слов и фраз, и поэтому не поддаются рассудочному разъяснению.

В "Майских лентах" можно попытаться нащупать линию противодействия поэта несправедливому обществу, обнаружить волю к единению с природой будто тихие отзвуки безумного бега "Пьяного корабля".

"Пастухи" - это прежде всего влюбленные. И в народной поэзии, и у Рембо этот образ метонимически выведен из французского выражения "l'heure du berger" (букв.: "час, пора пастуха"), обозначающего тот благоприятный миг, когда подруга может, склониться на просьбы влюбленного. Свет же, по Рембо, устроен так, что у простых людей отнимают "l'heure du berger". Рембо готов искупительно умереть за них, но не по законам света, а по законам природы, умереть, чтобы они не умирали по бесчеловечным законам света.

В этом стихотворении, вероятно, нужно искать истоки упоминавшегося в статье образа поэзии времени Сопротивления у Элюара, считавшего, что, пока на земле все еще есть насильственная смерть, первыми должны умирать поэты.

IХ(2). Песня самой высокой башни

III и IV строфы с рефреном, в который превращено заключительное двустишие строфы I, напечатаны самим Рембо в книге Рембо "Одно лето в аду" (1873). Полная версия, восходящая к автографу "рукописи Пьер Берес", впервые напечатана в "Ла Вог" за 7-13 июня 1886 г. и в том же году в книге Рембо "Озарения".

Сохранился еще один автограф, мало отличающийся от "рукописи Пьер Берес".

Содержание стихотворения и неуловимо, и будто ясно. Оно выражено больше косвенно, чем логикой фраз. Надо думать, что речь идет о надеждах и о заблуждении поколения поэтов - о заблуждении, в котором одни жили, не больно страдая, другие - страдая, а третьи, как Рембо, не хотели жить в путах заблуждения.

Вероятно, восемнадцатилетний Рембо 1872 г. видел все это "с самой высокой башни".

Лучший комментарий дал сам поэт в книге "Одно лето в аду". "...Я прощался с миром, сочиняя что-то вроде романсов", - пишет Рембо, предваряя текст, а немного спустя продолжает: "Бей по стеклам сверкающих магазинов, бей по Салонам! Вынуди город пожирать свою пыль...".

Другой перевод - Ф. Сологуба под заглавием "Песня с самой высокой башни":

Юность беспечная,

Волю сломившая,

Нежность сердечная,

Жизнь погубившая,

Срок приближается,

Сердце пленяется!

Брось все старания,

Будь в отдалении,

Без обещания,

Без утешения,

Что задержало бы

Гордые жалобы.

К вдовьим стенаниям

В душу низводится

Облик с сиянием

Твой, Богородица:

Гимны ль такие

Деве Марии?

Эти томления

Разве забылися?

Страхи, мучения

На небо скрылися,

Жаждой истомною

Кровь стала темною.

Так забывается

Поросль кустарников,

Там, где сливается

Запах нектарников

С диким гудением

Мушек над тлением.

Юность беспечная,

Волю сломившая,

Нежность сердечная,

Жизнь погубившая,

Срок приближается,

Сердце пленяется!

Х(3). Вечность

Впервые напечатано без заголовка и в отличающемся варианте самим Рембо в книге "Одно лето в аду" (1873), затем по отдельным автографам ("рукопись Пьер Берес" и "рукопись Мессэн") печаталось без ведома автора там же, где и предыдущее.

Об этом примечательном стихотворении можно сказать то же, что и о том, которое предшествовало. Однако радость поэзии здесь выражена сильнее, а страдания поэта и его искушения не ощущаются.

Р. Этьембль справедливо осмеял тенденциозное понимание некоторыми критиками "вечности" в стихотворении как спиритуалистической категории. "Вечность здесь, - пишет ученый, - это счастливое мгновение для человека, обретающего языческий дух, море, солнце, природу".

XI(4). Золотой век

Впервые напечатано без ведома автора в тех же изданиях 1886 г., что и предыдущее.

До издания Плеяды печаталось по автографу "рукописи Пьер Берес", затем чаще по более полному варианту автографа "рукописи Мессэн".

На обратной стороне листа - общее оглавление четырех "Празднеств терпения".

С этой ироничной и неровной по настроению вещью, которая датирована месяцем позже, чем предшествовавшие, связывают отражение более четкого осознания Рембо тщеты теории ясновидения и тщеты надежд поэта своими страданиями и своим гением счастливо преобразовать мир.

Стихотворение - пункт, на котором для Рембо и для его последовательных продолжателей должна была бы кончаться поэзия или, во всяком случае, поэтическая эпоха.

Для менее последовательных - почти для всех будущих французских поэтов-модернистов - поэзия отсюда начиналась. Но никто из них до таких стихов, может быть, больше не подымался.