Стихотворения о людях, одиночестве, любви и жизни - Илья Шелудяков Страница 5

всего лишь слово

всего лишь слово, просто фраза,

казалось, мелочь, пустяки,

но только яд пускает сразу

обиды, боли и тоски.

всего лишь грубость, разве это

способно все перечеркнуть?

но только просьбы без ответа

вскрывают правду всю и суть.

порой не слышат и не видят

друг друга люди и вот так,

она его возненавидит,

а он не сделает к ней шаг.

и все разрушат, поломают

перечеркнут, забудут, но

его душа, вдруг, запаяет,

она заплачет под вино.

всего лишь шаг к нему навстречу,

всего лишь уважение к ней,

любовь без этого не вечна,

она теряется средь дней.

то ли

сигарета, самокрутка, курилка. я на балконе. превращаюсь в опилки. думаю о том, что изначально не понял. солнце, ветер, мысли. прибило к чуждому мысу или делает из меня человека точилка? боязнь, неприязнь, смутные чувства. то ли раньше не чувствовал, то ли только сейчас проснулся.

кто это?

сломанный винт в сложном механизме. порядок в анархизме, анахронизм в модернизме. среди высоких низкий, среди низких ввысь колосится. кто это или что это? среди бурей тишь, в воде пламя. обыденностью явится в вишенке, всем испортит праздник, но останется навсегда в памяти. кто это или что это?

твое имя

твоё имя не мной даровано,

но явилось моим спасением,

маяком в темноте, дорогою

и надеждой такой весенней.

твое имя в часы погибели

прозвучит с небывалой громкостью,

на устах моих лишь: «любимая»

и в глазах только твои волосы.

снизошла, как с небес «богиней» и

стал готов я тебе поклоняться.

этот мир без остатка сгинет,

только ты в нем должна остаться.

и не нужно другого «солнца»,

приласкаешь ты и согреешь,

пусть земля в пустоту обернётся,

я в лучах твоих буду живее.

твое имя не мной даровано,

только мной оно будет прожито,

обернулась ты, вдруг, дорогою,

человеком родным и схожим мне.

Мистер Фолк

I.

Раскинувшись в кресле мистер Фолк читал французский роман. В нем было написано о женщине, которая влюбилась в друга семьи и изменяла мужу. Он любил периодически почитывать подобную литературу, куря при этом хорошую кубинскую сигару. Мистеру Фолку было сорок три года и у него не было ни жены, ни детей. Он работал юристом в компании, находящейся в центре города уже двадцать один год. Сегодня был выходной день. На улице было около двадцати двух градусов, вечерело, но уходящее солнце все еще нежно ласкало природу и соседские дети громко играли на своем участке, мешая мистеру Фолку спокойно читать роман. Периодически он подходил к окну и выкрикивал «Тише там! Тише!». Тем не менее, дети не утихали. В один момент, окончательно вскипев от ярости из- за того, что на его слова не обращают никакого внимания он высунулся из окна и очень громко и злобно закричал: «Если вы сейчас же не прекратите орать, визжать, хихикать и издавать прочие раздражающие звуки, мешающие мне комфортно проводить свой выходной, клянусь Богом я выйду из этого дома и лично надеру зад каждому из вас!». На секунду воцарилось молчание, после которого раздался оглушительный и режущий слух детский плач. Соседским тройняшкам Фишерам еще не было и пяти лет отроду.

«Черт вас подери! Да что же это такое! Каждый выходной день одно и то же с тех пор, как в этом дом заехали эти проклятые Фишеры! Нет, так дело не пойдет, я обязан донести до родителей этих мелких… этих мелких… детишек, что ни одна живая душа в этом мире не позволит себе мешать честному человеку Джимми Фолку комфортно проводить свой выходной!». С этими словами он положил сигару в пепельницу, оделся в свой деловой темно-синий костюм, конечно же облачил лысую макушку в такую же темно-синюю шляпу и направился в соседний дом. Семейство, создававшее ему столько хлопот заехало сюда всего около трех недель назад. За это время мистеру Фолку не удалось встретиться ни с новым хозяином, ни с его супругой. О том, что новые владельцы имеют фамилию Фишер он узнал лишь из-за таблички, висевшей рядом с дверью, на которой она была написана.

Мистер Фолк долго нажимал на дверной звонок. За то время, пока он одевался дети по всей видимости зашли в дом, поскольку на улице их уже не оказалось. Из-за двери слышались крики и голоса. Он надавил на кнопку звонка сильнее прежнего и спустя несколько секунд дверь открыла невысокая женщина, одетая в фартук. Ей было около тридцати лет и по всей видимости она имели испанские корни, ее кожа была смуглая, глаза имели ярко выраженный карий цвет, а волосы благородный каштановый оттенок. Ее внешность сразу показалась мистеру Фолку привлекательной.

— Здравствуйте. Что вам нужно? — произнесла она.

— Кто там, черт подери?! — донесся, по всей видимости пьяный мужской голос из глубины дома.

— Меня зовут мистер Фолк. Я ваш сосед из вон того, правого дома. Послушайте, у меня есть претензии…

— Чертов ублюдыш, а ну иди сюда! Я тебе задам!

— Нет, не надо… — из дома доносились крики, мешавшие мистеру Фолку договорить. Встретившая его женщина бросилась вдаль по коридору со словами

— Не смей трогать моего сына!

— Нет!

— Да что у вас тут в самом деле происходит? — недовольно произнес мистер Фолк, но его реплика не была никем услышана.

— Успокойся, Бен, у нас гость, к нам пришел наш сосед, у него какие- то претензии… Иди проспись, я тебя умоляю, не трогай детей.

— Сосед?! — на несколько секунд воцарилось молчание, но затем зачинщик всего происходящего принялся кричать громче прежнего: — Трахалась с ним?!!! Трахалась?!!!

— Да что ты несешь… — Внезапно мистер Фолк услышал пронзительный женский крик, он поспешил внутрь дома и увидел, как мужчина замахивался кулаками на встретившую его женщину. На мгновения мистер Фолк замер в состоянии страха, но все же собравшись с силами произнес:

— Послушайте, сэр, если вы сейчас же не прекратите этот беспредел я вызову полицию. — Находившийся в сильном опьянении мистер Фишер никак не отреагировал на эти слова и лишь перешел от угроз к удушению лежавшей на полу обессилевшей женщины. За углом стены стояли плачущие тройняшки, в ужасе наблюдавшие за этой сценой.

— Да что же это такое? Ты же ее убьешь!!! — закричал мистер Фолк. Лицо хозяйки медленно начало синеть. Вдруг, мужчина немного распустил хватку и в итоге убрал свои ладони от ее шеи, облокотившись на край дивана,