Михаил Ломоносов - Избранные произведения Страница 50

1761

«Мышь некогда, любя святыню…»*

Мышь некогда, любя святыню,Оставила прелестной мир,Ушла в глубокую пустыню,Засевшись вся в галланской сыр.

1761 – март 1762

«Блаженство общества всядневно возрастает…»*

Блаженство общества всядневно возрастает;Монархиня труды к трудам соединяет.Стараясь о добре великих нам отрад,О воспитании печется малых чад;Дабы, что в Отчестве оставлено презренно,Приобрело ему сокровище бесценно;И чтоб из тяжкого для общества числаВоздвигнуть с нравами похвальны ремесла.Рачители добра грядущему потомству!Внемлите с радостью полезному питомству:Похвально дело есть убогих призирать,Сугуба похвала для пользы воспитать;Натура то гласит, повелевает вера.Внемлите важности монаршего примера:Екатерина вас предводит к чести сей,Спешите щедростью, как верностью, за ней.

Начало сентября 1763

Героическая поэма

Петр Великий*

Его высокопревосходительству милостивому государю Ивану Ивановичу Шувалову генералу поручику, генералу адъютанту действительному камергеру, московского университета куратору и орденов Белого Орла, святого Александра, святыя Анны кавалеру

Начало моего великого трудаПрими, предстатель муз, как принимал всегдаСложения мои, любя российско слово,И тем стремление к стихам давал мне ново.Тобою поощрен в сей путь пустился я:Ты будешь оного споспешник и судья.И многи и сия дана тебе доброта,К словесным знаниям прехвальная охота.Природный видит твой и просвещенный ум,Где мысли важные и где пустых слов шум.Мне нужен твоего рассудок тонкой слуха,Чтоб слабость своего возмог признать я духа.Когда под бременем поникну утомлен,Вниманием твоим восстану ободрен.Хотя вослед иду Виргилию, Гомеру1,Не нахожу и в них довольного примеру.Не вымышленных петь намерен я богов,Но истинны дела, великий труд Петров.Достойную хвалу воздать сему ГероюТруднее, нежели как в десять лет взять Трою.О если б было то в возможности моей;Беглец Виргилиев2 из отчества ЭнейЕдва б с Мазепою в стихах моих сравнился,И басней бы своих Виргилий устыдился.Уликсовых сирен и Ахиллесов гнев3Вовек бы заглушил попранный ревом Лев.За кем же я пойду? вслед подвигам ПетровымИ возвышением стихов геройских новымУверю целые вселенныя концы,Что тем я заслужу парнасские венцы:Что первый пел дела такого Человека,Каков во всех странах не слыхан был от века.Хотя за знание служил мне в том талан,Однако скажут все: я был судьбой избран.Желая в ум вперить дела Петровы громки,Описаны в моих стихах прочтут потомки.Обильные луга, прекрасны бреги рек,И только где живет российской человекИ почитающи Россию все языки,У коих по трудам прославлен Петр Великий,Достойну для него дадут сим честь стихамИ станут их гласить по рощам и лесам.О как я возношусь своим успехом мнимым,Трудом желаемым, но непреодолимым.Однако ж я отнюд надежды не лишен:Начатой будет труд прилежно совершен.Твоими, Меценат, бодрясь в труде словами,Стремлюся на Парнас как легкими крилами.В разборе убежден о правоте твоей,Пренебрегаю злых роптание людей.И если в поле сем прекрасном и широкомПреторжется мой век недоброхотным роком,Цветущим младостью останется умам,Что мной проложенным последуют стопам.Довольно таковых родит сынов Россия,Лишь были б завсегда защитники такия,Каков ты промыслом в сей день произведен,Для счастия наук в Отечестве рожден.Благополучная сияла к ним планета,Предвозвещая плод в твои прекрасны лета.В благодеяниях твои проходят дни,О коль красно цветет Парнас в твоей тени!Для музы моея твой век всего дороже,Для многих счастия продли, продли, о боже.

1 ноября 1760

Песнь первая

Петр Великий, уведав, что шведские корабли идут к городу Архангельскому, дабы там учинить разорение и отвратить государев поход к Шлиссельбургу, отпустил войско приступать к оному. Сам с гвардиею предприемлет путь в Север и слухом своего приходу на Двинские устья обращает в бегство флот шведской. Оттуда простирая поход к осаде помянутой крепости, по Белому морю, претерпевает опасную бурю и от ней для отдохновения уклоняется в Унскую губу. Потом, пристав к Соловецкому острову для молитвы, при случае разговора о расколе, сказывает государь настоятелю тамошния обители о стрелецких бунтах, из которых второй был раскольничей.

Пою премудрого российского Героя,Что грады новые, полки и флоты строя,От самых нежных лет со злобой вел войну,Сквозь страхи проходя, вознес свою страну;Смирил злодеев внутрь и вне попрал противных,Рукой и разумом сверг дерзостных и льстивных;Среди военных бурь науки нам открылИ мир делами весь и зависть удивил.К тебе я вопию, премудрость бесконечна,Пролей свой луч ко мне, где искренность сердечнаИ полон ревности спешит в восторге духПетра Великого гласить вселенной в слухИ показать, как он превыше человекаПонес труды для нас, неслыханны от века;С каким усердием Отечество любя,Ужасным подвергал опасностям себя.Да на его пример и на дела великиСмотря весь смертных род, смотря земны владыкиПознают, что монарх и что отец прямой,Строитель, плаватель, в полях, в морях Герой.Дабы российский род вовеки помнил твердо,Коль, небо! ты ему явилось милосердо.Ты мысль мне просвети; делами Петр снабдит,Велика дщерь его щедротой оживит.Богиня, коей власть владычеств всех превыше,Державство кроткое весны прекрасной тишеИ к подданным любовь всех высший есть закон,Ты внемлешь с кротостью мой слабой лирной звон:Склони, склони свой слух, когда я пред тобоюДерзаю возгласить военною трубоюТебя родившее велико божество!О море! о земля! о тварей естество!Монархини моей вы нраву подражайтеИ гласу моему со кротостью внимайте.Уже освобожден от варвар был Азов;До Меотиских Дон свободно тек валов4,Нося ужасной флот в струях к пучине Черной,Что создан в скорости Петром неимоверной.Уже великая покоилась Москва,Избыв от лютого злодеев суровства:Бунтующих стрельцов достойной после казни5,Простерла вне свой меч без внутренней боязни.От дерзкой наглости разгневанным ПетромВоздвигся в западе войны ужасной гром.От Нарвской обуяв сомнительной победы6,Шатались мыслями и войск походом шведы.Монарх наш от Москвы простер свой быстрый ходК любезным берегам полночных белых вод,Где прежде меж валов душа в нем веселиласьИ больше к плаванью в нем жажда воспалилась.О коль ты счастлива, великая Двина,7Что славным шествием его освящена:Ты тем всех выше рек, что устьями своимиСливаясь в сонм един со безднами морскими,Открыла посреде играющих валовДругих всех прежде струй пучине зрак Петров.О холмы красные и островы зелены8,Как радовались вы, сим счастьем восхищенны!Что поздно я на вас, что поздно я рожден,И тем толикого веселия лишен.Не зрех, как он сиял величеством над вамиИ шествовал по вам пред новыми полками;Как новы крепости9 и новы корабли,Ужасные врагам в волнах и на земли,Смотрел и утверждал, противу их набегу,Грозящему бедой Архангельскому брегу:Дабы российскую тем силу разделить,От ингерских градов10 осады отвратить.Но вдруг пришествия Петрова в север слухомСмутясь, пустились вспять унылы, томны духом.Уже белея Понт11 перед Петром кипит,И влага уступить, шумя, ему спешит.Там вместо чаянных бореи флагов шведскихРоссийские в зыбях взвевали Соловецких.Закрылись крайние пучиною леса;Лишь с морем видны вкруг слиянны небеса.Тут ветры сильные, имея флот во власти,Со всех сторон сложась к погибельной напасти,На запад и на юг, на север и востокСтремятся и вертят мглу, влагу и песок:Перуны мрак густой, сверкая, разделяют,И громы с шумом вод свой треск соединяют:Меж морем рушился и воздухом предел;Дождю навстречу дождь с кипящих волн летел;В сердцах великой страх сугубят скрыпом снасти.Герой наш посреде великия напастиИ взором и речьми смутившихся крепит,Сквозь грозный стон стихий к бледнеющим гласит:«Мужайтесь: промысл нас небесный искушает;К трудам и к крепости напредки ободряет;Всяк делу своему со тщанием внимай:Опасности сея бог скоро пошлет край».От гласа в грудь пловцам кровь теплая влиялась,И буря в ярости кротчае показалась.Я мышлю, что тогда сокрыта в море мочь,Желая отвратить набег противных прочь,Толь страшну бурю им на пагубу воздвигла,Что в плаваньи Петра нечаянно постигла.О вы, рачители и слушатели слов,В которых подвиг вам приятен есть Петров,Едина истина возлюбленна и сродна,От вымыслов краса парнасских неугодна,Позвольте между тем, чтоб слаба мысль мояИ голос опочил, труды его поя,В Кастальски рощи я не с тем себя склоняю,Что оным там сыскать красу и силу чаю:Ключи, источники, долины и цветыНе могут дел его умножить красоты;Собой они красны, собой они велики.Отважась в долгий путь, где трудности толики,Ищу, чтоб иногда иметь себе покой;В убежища сии склонитесь вы со мной,Дабы яснее зреть с высоких мест и красныхПетра в волнах, во льдах, в огне, в бедах ужасныхИ славы истинной в блистающих лучах.Какое зрение мечтается в очах?Я на земли стою, но страхом колебаюсьИ чаю, что в водах свирепых погружаюсь!Мне всякая волна быть кажется гора,Что с ревом падает обрушась на Петра.Но промысл в глубину десницу простирает;Оковы тяжкие вдруг буря ощущает.Как в равных разбежась свирепый конь полях,Ржет, пышет, от копыт восходит вихрем прах;Однако доскакав до высоты крутыя,Вздохнув, кончает бег, льет токи потовыя,Так север, укротясь, впоследни восстенал.По усталым валам Понт пену расстилал;Исчезли облака; сквозь воздух в юге чистыйОткрылись два холма и береги лесисты.Меж ними кораблям в залив отверзся вход,Убежище пловцам от беспокойных вод,Где в мокрых берегах крутясь печальна Уна12,Медлительно течет в объятия Нептуна.В числе российских рек безвестна и мала,Но предков роком злым Петровых прослыла,Когда коварного свирепством ГодуноваКипела пролита невинных кровь багрова,Как праотцев его он в север заточил,Во влажном месте сем, о злоба! уморил.Сошел на берег Петр и ободрил стопамиМеста, обмоченны Романовых слезами13.Подвиглись береги, зря в славе оных род.Меж тем способной ветр в свой путь сзывает флот.Он легким к западу дыханьем поспешаетИ мелких волн вокруг себя не ощущает.Тогда пловущим Петр на полночь указал,В спокойном плаванье сии слова вещал:«Какая похвала российскому народуСудьбой дана, пройти покрыту льдами воду14.Хотя там, кажется, поставлен плыть предел,Но бодрость подают примеры славных дел.Полденный света край обшел отважный Гама15И солнцева достиг, что мнила древность, храма.Герои на морях Колумб и Магеллан16Коль много обрели безвестных прежде стран;Подвигнуты хвалой, исполненны надежды,Которой лишены пугливые невежды,Презрели робость их, роптанье и упор,Что в них произвели болезни, голод, мор.Иное небо там и новые светила,Там полдень в севере, ина в магните сила.Бездонный Океан травой, как луг, покрыт;Погибель в ночь и в день со всех сторон грозит.Опасен вихрей бег, но тишина страшнее,Чго портит в жилах кровь свирепых ядов злее.Лишает долгой зной здоровья и ума;А стужа в севере ничтожит вред сама.Сам лед, что кажется толь грозен и ужасен,От оных лютых бед даст ход нам безопасен.Колумбы росские, презрев угрюмый рок,Меж льдами новый путь отворят на восток,И наша досягнет в Америку держава;Но ныне настоит в войнах иная слава».Надежды полный взгляд слова его скончал,И бодрый дух к трудам на всем лице сиял.Достигло дневное до полночи светило,Но в глубине лица горящего не скрыло,Как пламенна гора казалось меж валовИ простирало блеск багровой из-за льдов.Среди пречудныя при ясном солнце ночиВерьхи златых зыбей пловцам сверкают в очи.От севера стада морских приходят чуд,И воду вихрями крутят, и кверьху бьют,Предшествуя царю пространныя пучины,Что двинулся к Петру, ошибкою повинный,Из глубины своей, где царствует на дне,В недосягаемой от смертных стороне,Между высокими камнистыми горами,Что мы по зрению обыкли звать мелями,Покрытый золотым песком простерся дол;На том сего царя палаты и престол.Столпы округ его огромные кристаллы,По коим обвились прекрасные кораллы:Главы их сложены из раковин витых,Превосходящих цвет дуги меж туч густых,Что кажет, укротясь, нам громовая буря;Помост из аспида и чистого лазуря;Палаты из одной иссечены горы;Верьхи под чешуей великих рыб бугры;Уборы внутренни покров черепокожныхБесчисленных зверей, во глубине возможных.Там трон жемчугами усыпанный янтарь;На нем сидит волнам седым подобен царь.В заливы, в океан десницу простирает,Сафирным скипетром водам повелевает.Одежда царская порфира и виссон,Что сильные моря несут ему пред трон.Ни мразы, ни борей туда не досягают,Лишь солнечны лучи сквозь влагу проницают.От хлябей сих и бездн владетель вод возник;Воздвигли радостной морские птицы клик.Он вслед к пловущему Герою обратилсяИ новости судов Петровых удивился:«Твои, сказал, моря, над ними царствуй век;Тебе течение пространных тесно рек:Построй великой флот; поставь в пучине стены».Скончали пением сей глас его сирены.То было, либо так быть надобно б сему,Что должен Океан монарху своему.Уже на западе восточными лучамиОткрылся освещен с высокими верьхамиПречудных стен округ, из диких камней град,17Где вольны пленники, спасаяся, сидят.От мира отделясь и морем и святыней,Пример отеческих от древних лет пустыней,Лишь только лишены приятнейших плодовОт древ, что подают и пищу и покров;Не может произвесть короткое их лето;Снегами в прочи дни лице земли одето.Сквозь мрак и сквозь туман, сквозь буйных ветров шумВосходит к небесам поющих глас и ум.К сим строгим берегам великий Петр приходит,Внимательный свой взор на здания возводит.Из каменных бугров воздвигнута стена,Водами ото всех сторон окружена,Его и воинов с веселием приемлет;Стрельбе и пению пустыня купно внемлет.Навстречу с ликом Фирс18 усердствуя спешитИ, гостя осенив, в восторге говорит:«Благословен твой путь всевышнего рукою:Могущество его предходит пред тобою.Он к сей с высот своих обители смотря,О имени своем возвеселит царя.Живущия его в сем месте благодатиПричастны новые твои да будут рати».Монарх, от промысла избранный человек,Вменил, что перед ним стоит Мельхиседек,Победы прежние его благословляетИ к новым торжествам духовно ободряет.Монарх, почтив труды и знаки чудных дел,Строение вокруг и место осмотрел,Спросил наставника: «Кто сими вас горамиТоль крепко оградил, поставя их руками?»– «Великий Иоанн, твой сродник и пример,Что россов превознес и злых агарян стер.Он, жертву принося за помочь в бранях богу,Меж прочими и здесь дал милостыню многу:Пятьсот изменников поманных татар19,Им в казнь, обители прислал до смерти в дар.Работою из рук сии воздвиглись стены;И праотцев твоих усердием снабденны,В холодной сей стране от бурь покров дают,Безмолвно бдение и безнаветен труд».Сие в ответ дал Фирс и, указав на следы,Где церьковь над врагом семь лет ждала победы,Сказал: «Здесь каменны перед стеной валыНасыпаны против раскола и хулы.Желая ереси исторгнуть, твой родительИсправить церькви чин20 послал в сию обитель:Но грубых тех невежд в надежных толь стенахНе преклонил ни глад, ни должной казни страх.Крепились, мнимыми прельщенны чудесами,Не двигнулись своих кровавыми струями;Пока упрямство их унизил божий суд,Уже в церьковной все послушности живут».Монарх воспомянул, коль много от расколаПростерлось наглостей и к высоте престола,Вздохнув, повествовал ужасную напастьИ властолюбную Софии хитрой страсть.Ах, музы, как мне петь? Я тех лишу покою,Которых сродники, развращены мечтою,Не тщились за Петром в благословенной путь,Но тщетно мыслили против его дерзнуть.Представив злобу их, гнушаюсь и жалею,Что род их огорчу невинностью своею!Какой бодрит меня и луч, и жар, и шумИ гонит вскорости смущенных тучу дум?С прекрасной высоты, с великого ПарнасаНаполнился мой слух пронзающего гласа.Минерва, Аполлон и девять сестр21 зовутИ нудят совершить священный спешно труд:«Ты хочешь в землю скрыть врученно смысла злато?Мы петь тебе велим; и что велим, то свято».Уже с горы глашу богинь великих власть:В спокойстве чтите вы предписанную часть.Когда похвальных дел вы ходите по следу,Не подражая в зле ни сроднику, ни деду,Когда противна вам неправда, злоба, лестьИ в сердце царствует правдивость, совесть, честь;Премена зла в добро явится дело чудно,И за попрек хвалу вам заслужить нетрудно.А вы, что хвалитесь заслугами отцев,Отнюдь отеческих достоинств не имев,Не мните о себе, когда их похваляю:Не вас, заслуги их по правде прославляю,Ни злости не страшусь, ни требую добра:Не ради вас пою, для правды, для Петра.Пятькрат против меня, он сказывал, воссталаИ царствовать сестра чрез кровь мою искала.Измена с злобою на жизнь мою сложась,В завесу святости притворной обвилась,Противников добру крепила злы советы,На сродников моих и на меня наветы.Перед кончиною мой старший22 брат признав,Что средний23 в силах слаб и внутренне не здрав,Способность предпочел естественному правуИ мне препоручил Российскую державу24.Сестра под образом, чтоб брат был защищенИ купно на престол со мною посажден,В нем слабость, а во мне дни детски презиралаИ руку хищную к державе простирала.Но прежде, притворясь, составила совет,К которому бояр и все чины зоветИ церькви твердого столпа Иоакима25;Душа его была от ней непобедима.Коварную начав с притворной скорбью речь,Свои принудила и прочих слезы течь.«Когда любезного Феодора лишились,В какой печали мы, о небо, погрузились!Но сверьх той вопиет естественный закон,Что меньший старшему отъемлет брату трон.Стрельцы и весь народ себя вооружаютИ общей пагубой России угрожают.Все ропщут: для чего обойден Иоанн:Возложат на него убийством царской сан!»Познав такую злость, ответствовал святитель:«От жизни отходя, и брат твой и родительИзбрание Петра препоручили нам:Мы следовали их монаршеским словам».Несклонного сего ответа ради гневна,«С народом выбирать, – сказала им царевна, –С народом выбирать, не запершись в чертог,Повелевает вам и общество и бог».Толстой к Софиину и Милославской26 слову,По особливому сошедшиеся зову,Согласно, дерзостно поборствовали ей,Что нет правдивее премудрых сих речей.Иоаким со всем представил купно ликом:«Мы избрали Петра и сердцем и языком.Ему здесь вручена державы вышней часть:С престола низвести уже не наша власть».София, видя их против себя упорство,Склонила замыслов к иной стезе проворство.В надежде досягнуть своих желаний злых,Совет дала венчать на царство обоих.Однако патриарх отнюдь не колебалсяИ сими от того словами отказался:«Опасно в обществе многоначальству быть,И бог мне не велел того благословить».И так восстав от ней с святительми отходит.Софию страсть владеть в бесчувственность приводит.Делят на скопищах Москву бунтовщики,Готовясь ток пролить кровавыя реки.Предходит бешенство, и наглость, и буянство,И едка ненависть, и вождь раздоров, пьянство:Обсели улицы, торги и ворота;На расхищение расписаны места.Без сна был злобной скоп, не затворяя ока,Лишь спит незлобие, не зная близко рока.Открылся тайный ков, когда исчезла тень;Багровая заря кровавый вводит день27.Наруж выходит, что умыслила СофияИ что советники ее велели злыя.Уже изменники стрельцы сбежались в строй;И Милославского орудие Толстой;Толстой в бунтующих шеренгах разъезжаетИ дерзких ложными словами поощряет.Кричит, что Иоанн, младый царь, удушен,Нарышкиными28, ах! толь горько умерщвлен.Тогда, свирепствуя, жестокие тираныУдарили везде в набат и в барабаны.Светило вешних дней оставя высоту,Девятого часа скрывало красоту.Внезапно в ужасе Москса зрит изумленнаОружие на Кремль спешаще и знамена.Колеса тяжкие под пушками скрыпят,Глаза отчаянных кровавые горят.Лишь дому царского, что должны чтить, достигли,Как звери дикие рыкание воздвигли:На месть спешите нам Нарышкиных отдать,Или мы станем всех бить, грабить и терзать.Бояре старшие, Матвеев, Долгорукой,Представ, давали в том стрельцам себя порукой,Что все волнуются напрасно обуяв,Что Иоанн с Петром без поврежденья здравИ только лишь о сем смущении печален.Сим словом дерзкий бунт был несколько умален:Все ждали, чтобы им младых царей узретьИ, в домы возвратясь, спокойствие иметь.Увидев из своих чертогов то София,Что пресекаются ее коварства злыя,Подгнету буйности велела дать вина,Чтоб снова воспылав горела внутрь война.Тут вскоре, разъярясь, стрельцы, как звери дики,Возобновили шум убийственной музыки:Подобно как бы всю Москву съедал пожар.Царица, мать моя, прошением боярДля утоления всеобщия напастиПрезрев толь близкий рок, презрев горящи страсти,Выводит нас с собой на красное крыльцо.Опасность, слезы, гнев покрыл ее лицо;И брата и меня злодеям показала,И чтоб спокоились, со властью увещала.Толпами наглые на верьх взбегали к нам,И мы ль то? кликали обейх по именам.Обличены вконец и правдой и присутством,Хотят оставить злость неправедну с бесстудствомИ часть бунтующих в обратной бьют поход.Царевна, усмотрев, что тихнет злобный род,Коварство новое в погибель составляетИ искры яркие в сердца стрельцам всыпает,Сказав им собственну опасность и боязнь,Что завтре лютая самих постигнет казнь,И те им отомстят, что ныне в оных воле:Пропущены часы не возвратятся боле.Как на полях пожар в начале утушен,Но вдруг дыханием из пепла оживленСухой тростник, траву в дни летни поядаетИ пламень слабые препятства превышает,Подобно так стрельцы, страх с лютостью смешавИ поощрением злодейским воспылав,В чертоги царские насильно устремились,Убийством, наглостью неистово вломились.Царица, мать моя, среди такого зла,Среди отчаянья едва спастись могла,Где праотцев престол в палату Грановиту,Ко святости его и к вышнему в защиту.В чертогах жалкой стон, терзанье и грабежИ раздается крик: коли, руби и режь.Одни Софиины покои лишь свободны,И двери варварам бунтующим невходны.Для убиения не нужен был в них иск:На сродников моих направлен был их рыск.Внезапно большей шум сердца в нас утесняет:В злодейственных руках Нарышкин возрыдает.Не мог его закрыть и жертвенник святый29.Летит на копия повержен с высоты.Текущу видя кровь, рыкают: любо, любо!Пронзенного подняв, сие гласят сугубо.Сего невинный дух, предтеча к небесам,Оставил тленну часть неистовым врагам.Немедленно мечи сверкают обнаженны,И раздробляются трепещущие члены!Царицей посланных к стрельцам увещевать,Чтоб, кровь сию пролив, престали бунтовать,Подобной лютостью злодеи похищают,На копия с крыльца низвергнув, прободают.Старейших стольников и знатнейших боярПодобный умертвил судьбины злой удар.Там Ромодановской30, о горькая кончина!В последний раз взглянул на страждущего сына.Там Долгорукого почтенный сан и видМеж членами других окровавлен лежит.И красноречием несчастливой Матвеев,Которого речьми пронзалась грудь злодеев,Убит; но в смерти жив: что бледная главаДвиженьем кажет уст нескончаны слова.Коль много после них невинно пострадали:С царицыных очей злодеи дерзко брали,На беззаконную влекли бесчестно казнь!Скончался лютый день, осталася боязнь.О скорбный лютый день и варварством ужасный,День мне и сродникам для пагубы опасный!Не помрачился он, как дерзостный Борис,31Сей смертоносной змей Димитрия угрыз31,Когда убивец злой вертел в гортани жалоИ сердце матерне отчаясь обмирало.Мне чувства изострил мой собственный пример,Лишь вспомню, вижу я, как злится изувер.В младенческом уме взор лютый вкоренился,И ныне, вспомянув, я духом возмутился:Волнуется во мне о том со гневом страх,Как рождьшая меня держа в своих рукахМой верьх и грудь свою слезами обмывала,Последнего часа, бледнея, ожидала;Когда бесчувственной в продерзости злодей,Гортани копнем касаяся моей,Ревел: скажи, где брат; или тебя и сынаПостигнет в миг один последняя година.О промысл! в оной час ты чудо сотворил;Злодейску руку прочь злодейской отвратил32,Из жаждущих моей погибели сыскался,Кто б о моем тогда ж спасении старался.В то время с Федором и Мартемьяном Лев33,По селам странствуя, скрывались меж дерев,Вообразив своих невинну страсть, рыдалиИ собственную смерть всечасно представляли.Тогда почтенный муж при старости Кирил,Последни дед мой34 дни в затворах тесных крыл,Других, не своего терзания боялся,Чтоб крови ток сынов пред ним не проливался.В отчаяньи, в тоске, в стенании без сна,Подобна смерти ночь тогда провождена.Стрегущих зверской взор и осажденных бледностьИзображали вдруг насилие и бедность.Злодейской вольностью плененная МоскваКазалась в пропасти погребена жива.Как неусыпной червь, тоска всем грызла груди,Но с светом больше скорбь почувствовали люди.Везде тревогу бьют. Мятежнической крик,Наполнив слезный град, до облаков достиг.Рыканья зверские неистово возносят,Нарышкина на смерть, ярясь, Ивана просят.Грозят, что скоро всех постигнет строгой рок,Прольется по Москве и слез и крови ток.Но не дошла еще несчастного година,Еще на день тоску оставила судьбина.По граду из Кремля рассыпался мятеж:В рядах, в домах, в церьквах насильство и грабеж.Там жадность с наглостью на зло соединиласьИ к расхищению богатства устремилась.Презрение святынь, позор почтенных лиц,Укоры знатных жен, ругательства девиц,Лишение всего богатства превышали:В сердцах правдивых стыд превсходит все печали.Коль вечера сего благословен был мрак,Что буйство прекратил и скрыл злодеев зрак.Уже отяготясь весь день питьем излишнимИ из несчастливых домов богатством хищным,Шатаются, спешат своих достигнуть нор.Градски врата блюдет их стража и запор.Царевна, усмотрев, что время протекает,А умысел ее конца не достигает,Стрельцам назавтрее велела приступать,И, наглость с ковом злым начав соединять,К царице шлет больших бояр для уговору,Чтоб брата и отца стрельцам дала без спору:«Уже чинят приступ ко красному крыльцу:Без выдачи не быть смятения концу».Для уважения в совете слов боярскихПредставила особ опасность государских.Нарочно якобы для утоленья злаСама в родившия меня чертог пришла.«Для собственной твоей и для детей избавыСвирепы укроти стрельцов, сказала, нравы,Спаси себя и их, опасность отложиИ брата и отца для миру покажи.Здесь дом Спасителев35, защита есть велика.Кто смеет их отнять от божеского лика?»Последуя судьбе и льстивым толь словам,Из потаенных мест Нарышкин входит в храм.В слезах святый олтарь целует и объемлет,И службе божией усердным духом внемлет,Готовится принять страдальческий конец.«Невинность, говорит, рассудит сам творец».Тут руки мать моя царевнины лобзая,Для братней пагубы всечасно обмирая,Рыданием свою перерывала речь;Иссякнув, не могли уж слезы больше течь:«Для отческой к тебе, супружней мне любовиНе проливай еще моей невинной крови.Представь, что сей по мне и Алексею братИ дядя и отец его оставших чад».София следовать велела за собоюНарышкину к стрельцам, подняв его рукою,С притворной жалостью. Царица от тоскиДержалася другой Ивановой руки.Как волки хищные на агньца наскочили,Стрельцы невинного внезапно ухватили,Презрев царицыных и власть и святость рук,Бесчестно за власы влекут на горесть мук.Меж тем сестра себя пред чернью извиняла,Что братей кровью сей от смерти избавляла.Царица вне себя, не зная, что отецВ отсутствие ее неволей стал чернец36,Полуумершим вслед на брата смотрит взором,Терпящего толь зло мучение с позором.Несчастного на торг злодеи привлеклиИ ложны клеветы, оставя стыд, взвели,Что будто по своей он безрассудной страстиМонаршеской искал продерзостию власти.Без доказателей потом его терзав,На копья подняли и кинули стремглав;Отсекли варварски и руки и главу,По злости слышат все в народе уж молву.Там верные рабы преступникам грозили:«Вы горьку казнь себе изменой заслужили.Вас мстительный пожрет неукосненно меч,И крови, как воде, достойно вашей течь.Начала только ждем: велика вся РоссияИсторгнет корень ваш за возмущенья злыя».Стрельцы хотя рабам сулили дать свободу,И крепости подрав37, сказали то народу;Однако никакой не следовал успех.Уже уразумев, что трудно встать на всех,Свирепость праздником всеобщим окончали,На царство брата вдруг со мною увенчали.София воздала преступным мзду и честьИ граматы38 Москвой на злых главах пронестьВелела в торжестве, чтоб скрыть свои затеи:Безвинные звались по смерти их злодеи.Побитых имена читались на столпах39И верным Отчеству в сердца вливали страх.Едва сей бурный вихрь несчастьем укротилсяИ я в спокойствии к наукам обратился,Искал, где знания сияет ясной луч,Другая мне гроза и мрак сгущенных тучОт суеверия и грубости восходитИ видом святости сугубой страх наводит.Ты ведаешь раскол, что начал Аввакум40И Пустосвят41 злодей, его сообщник дум.Невежество почтет за святость старой веры,Пристали ко стрельцам ханжи и лицемеры:Хованской42 с сыновми, и мой и церькви враг,Не устыдился быть в совете побродяг.Здесь камни сношены к стенам на капитонов;Там камни бросаны против святых законов.О церьковь! о святынь исполненный олтарь!О как дерзнула к вам коснуться злобна тварь!Не можно их почесть в сообществе словесных,Что смысл и совесть их и честь в пределах тесных.Приносит службы долг муж свят Иоаким;Мятежники вошли в храм сонмищем своимК лицу святителя для вредного раздора,Скрывая крамолу под именем собора43.Когда от дерзости их кротко отвращалИ мирной разговор о вере обещал,«Ты волк, ты хищник злой», – бесстыдно с шумом лаютИ каменьем в него и в клир его бросают.От наглых патриарх тогда еретиковК монархам принужден склониться был в покров.

Песнь вторая