Саша Черный - Том 2. Эмигрантский уезд. Стихотворения и поэмы 1917-1932 Страница 51

Щенок*

В углу сидит в корзинке фокс —Пятинедельный гномик.На лбу пятно блестит, как кокс.Корзинка — теплый домик.С любой туфлей вступает в боксОтважный этот комик.

В корзинку маленький апашЗарыл свои игрушки:Каблук, чернильный карандаш,Кусок сухой ватрушки,И, свесив лапки за шалаш,Сидит, развесив ушки.

Понять не может он никак,—Притих и кротко дышит:Там у окна сидит чудакИ третий час все пишет.Старался фокс и так и сяк,Но человек не слышит…

Рычал, визжал, плясал у ногИ теребил за брюки,Унес перчатку за порогИ даже выл от скуки,Но человек молчит, как дог,К столу приклеив руки.

Как глупо палочкой водитьПо беленькой тетрадке!Во всю помчался лучше б прытьДо кухонной площадки…Над печкой солнечная нить,Полы вокруг так гладки…

Блестит солидный, темный шкаф.Сиди и жди. Ни звука.На печке бронзовый жираф —Таинственная штука.Фокс взвизгнул с болью в сердце: «Тяф!»Молчать — такая мука…

И вдруг серьезный господинВскочил, как на резинке,Швырнул тетрадку на каминИ подошел к корзинке…И фокс, куда девался сплин,Вмиг оседлал ботинки…

Как дети оба на ковре,За лапы рвут друг дружку.Фокс лезет в яростной игреНа самую макушку…На лай, как эхо, во двореДог гулко рявкнул в пушку.

Лучи сползаются в пучки.Стрекочет сердце глухо…Щенок устал. Закрыл зрачки,Лизнул партнера в ухо…Застыли строгие очки,Трамвай жужжит, как муха.

Щенок в корзинке так похожНа карлика-лошадку…По тельцу пробегает дрожь,Врозь лапки, нос — в лопатку…А человек вздохнул: «Ну что ж…»И снова за тетрадку.

Прогулки по Парижу*

Пятилетняя девчонкаВ рыжем клетчатом пальтоПосреди пустой панелиЕдет в крошечном авто.

Нос и руль сияют лаком,Щеки — розовый коралл,А в глазах мелькает гордостьИ восторженный опал.

Только женщины умеютТак божественно сиять!В небе почки зеленеют.Псам и детям — благодать.

Вдруг навстречу валким шагомНадвигается ажан:Он, как морж, усат и плотен,Он, как девочка, румян.

С высоты своей гигантской,Закрутивши ус в кольцо,Он взглянул на пухлый носик,На смешное пальтецо…

Поднял руку, сдвинул бровиИ застыл в своем манто.Разве можно по панелиПутешествовать в авто?!

И она остановилась…На щеках пунцовый цвет:Рассмеяться иль заплакать?Пошутил он или нет?

Добродушный полицейскийНе хотел ее томить.Улыбнулись… оба сразу,Оборвав тугую нить.

Он дорогу уступил ей,Приложив к виску ладонь,—И заискрился в колесахЛегкий мартовский огонь.

Мать*

(Ко дню «Голодной пятницы»)

В тесной каморке — беженский дом.Мать вышивает киевским швом.Плавно, без устали ходит рука.Мальчик у ног разбирает шелка.

В кольца завьет их, сложит в пучки,Справа и слева стены тонки,—Громко играть на чужбине нельзя…Падают нитки, беззвучно скользя.

«Кис! — говорит он, — Послушай же, Кис!Ты как из сказки прилежная мисс:Помнишь для братьев в пещере, без сна,Платье плела из крапивы она».

Мать улыбается. Мальчик вздохнул…«Кис, — говорит он, взбираясь на стул,—Летом я к морю поеду опять?Прыгать, смеяться, купаться, кричать…»

Светлое «да!» — вылетает из губ.Теплые пальцы треплют за чуб.Мальчик не видит, как милая «Кис»Смотрит, смутясь, за оконный карниз.

Мальчик не знает, что много ночейВ сердце тревога все горячей:Летнее солнце, здоровье, загар,—Как раздобыть их мальчику в дар?

Дремлет мальчишка. Над ним в полуснеЛетние дни закачались в окне:Сосны, опушки, сотни затей,Крики приятелей — русских детей…

Странная Кис… Почему-то онаЛетом в Париже томиться должна.Ей и в Париже — твердит — ничего.Солнце и лес для него одного.

Разве нельзя вышивать под сосной?Спать в гамаке под листвою сквозной?Он бы ей крабов ловил на обед…Сонные глазки нырнули под плед.

Мать вышивает киевским швом.Город бездушный гудит под окном.Пламень закатный небо рассек.………………………………………………………Есть ли кто в поле жив человек?

Беспечный день*

Море — камни — сосны — шишки…Над водой крутой откос.Две девчонки, два мальчишки,Пятый — я, шестой — барбос.У заросшего колодца,Где желтел песчаный вал,Я по праву полководцаОбъявил войскам привал.Пили воду. Много-много!Капли вились мимо уст.Через полчаса, ей-богу,Стал колодец старый пуст.Мы сварили суп в жестянке —Из креветок и пшена.Вкус — резиновой солянки…Пес не ел, а мы — до дна.Было жарко, душно, сухо.Час валялись мы пластом.А барбос, закинув ухо,Грыз бутылку за кустом.Мы от взрослых отдыхали,—Каждый сам себе отец…Хочешь — спи, задрав педали,Хочешь — прыгай, как скворец.

Дымной лентой вьется копоть:Пароход плывет в Марсель…Хорошо по лужам шлепатьИ взрывать ногами мель!Крабы крохотные в страхеУдирают под утес.Младший мальчик без рубахиВ щель за крабом сунул нос.Но девчонки, сдвинув шеи,Верещат, как леший в рог:«Са-ша Черный! По-ско-рее!Под скалою ось-ми-ног…»Боже мой, какая радость!Прискакавши колесом,Выдираем эту гадостьВшестером (считая с псом)…Брюхо — розовая мякоть,Лапы — вроде бороды.Вообще, не зверь, а слякоть,Отчего ж мы так горды?Мы несем его в жестянкеИ решаем все у пня:Пусть живет, как рыбка, в банке,Под кроватью у меня…

Как рысак, барбос наш скачет,Мы горды, — а он при чем?Красный бок далекой дачиВспыхнул в соснах кирпичом.Подбираем по дорогеВсе, что выбросил прибой:Руль с неведомой пироги,Склянку с пробкой голубой…Для чего? Не знаем сами.Обошли знакомый грот.Ветер влажными крыламиПодгоняет нас вперед.Из-за мыса вышла лодка,Вяло вздувши паруса.Море ласково и кротко,Словно сытая лиса.За спиной трясется склянка.У сарая сохнет сеть…Осьминог уснул в жестянке:Тише, дети. Не шуметь!..

Дети*

(Из поэмы «Утешение»)

Какой улов принес домой ты нынче,Угрюмый человек?Служба — труд, — все это только лямка,Старинный долг за детский грех Адама.Но даже конь, когда его в обедОт упряжи тугой освободят,—Играет, скалит зубы,Грызет колоду, фыркает, резвясь,И — вдруг — всей мощной тушейНа воздух вскинется свободно и легко…Какой улов принес домой ты нынче,Усталый человек?

       Сегодня в час досуга       Вдоль Сены я бродил…       Как ни люблю природу —       Застенчиво и нежно,       Но в дни иные лучше       Смотреть угрюмо в землю,       Глаза не подымая.       Река и небо — хмуры и темны,       Тучи — лохмотья нищего,       Вода — магнит самоубийцы,       Наглый, мутный рев,       Взбесившееся Время,       Хаос клубящийся…       Не думай, не смотри.

Но у бревна играли дети с псом.Тряпку грязнуюОни ему бросали…Как радостно кидался он за ней,Хватал и прядал,Гордо к ним летел,—Не знамя ли победыСжимал он в пасти?Как осторожно вновьС мольбой немой во взореТянул из милых лапокОн эту тряпку…И девочка заливисто смеяласьИ так сияла —Огнями шалости, веселья и здоровья,Что псу я позавидовал в тот миг.А мальчик, хмуря бровки,Сжимал собачью шеюИ повторял то ласково, то грозно:«Отдай!»И умный пес ребенку покорился.Потом мы тихо рядомСидели на бревне.Все трое долго на меня косились:«Что надо этому — большому? Он чужой…Зачем он к нам подсел?»Но обошлось… Пес лапой вдруг заскребПо моему плечу, и дети улыбнулись.

В этот деньДомой вернулся я богаче.

Фокс*