Роберт Бёрнс - Стихотворения Поэмы Шотландские баллады Страница 51

Дева Изабелл и Лесной Страж[90]

Перевод А. Эппеля

Дева Изабелл в дому за шитьём сидит,Весеннею майской порою.В дальней чаще Страж Лесной в звонкий рог трубит.А солнце встает за горою.

«Вот бы звонкий рог трубил под моей стеной!»Весеннею майской порою.«Вот бы на груди моей спал бы Страж Лесной!»А солнце встает за горою.

Не успела и сказать этих слов она —Весеннею майской порою.Страж Лесной уже стоял у ее окна.А солнце встает за горою.

«Дивно мне! — он говорит. — Кто бы думать мог!»Весеннею майской порою.«Ты зовешь меня, а мне не трубится в рог!»А солнце встает за горою.

«Не пожалуешь ли ты в мой приют лесной?»Весеннею майской порою.«Если боязно одной — поскачи со мной!»А солнце встает за горою.

Повскакали на коней и — в лесной предел.Весеннею майской порою.Поскакали Страж Лесной с девой Изабелл.А солнце встает за горою.

«Спешься, спешься, — он сказал, — мы в глухом краю».Весеннею майской порою.«Здесь ты, дева Изабелл, примешь смерть свою!»А солнце встает за горою.

«Сжалься, сжалься, добрый сэр», — молвила она.Весеннею майской порою.«Я родную мать с отцом повидать должна!»А солнце встает за горою.

Он в ответ ей говорит: «Здесь, в глуши лесной,—Весеннею майской порою.Семь царевен я убил, быть тебе восьмой».А солнце встает за горою.

«Прежде чем погибну я в этой стороне,—Весеннею майской порою.Голову свою склони на колени мне».А солнце встает за горою.

Нежно гладила его — он к ней ближе льнул.Весеннею майской порою.И от нежных этих чар Страж Лесной уснул.А солнце встает за горою.

Тут она возьми шнурок — и свяжи его.Весеннею майской порою.Тут она возьми клинок — и пронзи его.А солнце встает за горою.

«Семь царевен погубил ты в лесной глуши,—Весеннею майской порою.А теперь — им всем супруг — с ними и лежи!»А солнце встает за горою.

Материнское проклятье[91]

Перевод Ю. Петрова

«Коня ячменем накормитеИ жареным мясом — слугу,Сегодня к воротам любимойПодъеду я, если смогу».

«О сын мой, останься со мною,Останься, со мною, молю,И самую лучшую в домеПостель я тебе постелю».

«Не тянет меня ни к постели,Ни к отчему очагу —Сегодня к воротам любимойПодъеду я, если смогу».

«Останься, о Вилли, останься,Останься со мною, сынок,И я напою тебя пивом,Тебе испеку я пирог».

«О мать, не тянусь я к застолью,Ни к пиву, ни к пирогу —Сегодня к воротам любимойПодъеду я, если смогу».

«Что ж, если не хочешь остатьсяТы дома хоть нá ночь одну,Молись, — ибо Клайд разольется,Когда я тебя прокляну!..»

…Скакал он, спешил к переправе,Где Клайд разъярившийся выл,Рев Клайда, неистовый, буйный,И войско бы остановил.

«О Клайд, пощади и помилуй,Позволь в твои воды войти,А если нужна тебе жертва —Сгуби на обратном пути!»

Вперед и вперед продвигаясь,Захлебываясь в глубине,Теченье реки одолел онИ вышел на той стороне.

И вот наконец он, усталый,Стоит у заветных дверей:«Открой мне, любимая Мэгги,Засов отодвинь поскорей,Я вымок в реке и под ливнем —Впусти меня и обогрей!»

«Я дверь никому не открою,—Она отвечала во сне,—Мой милый меня обнимает,Другого не надобно мне».

«Впусти меня, милая Мэгги,Скакал я издалека,Проклятье на мне — и потопитМеня этой ночью река».

«Все комнаты заняты, путник,В одной джентльменов полно,Другая наполнена сеном,А в третьей хранится зерно».

…Проснулась прекрасная Мэгги,И был ее голос, как стон:«Приснился мне сон непонятный —Да будет к добру этот сон!Мне снился мой милый, мой Вилли,Был бледен и пасмурен он».

«Лежи, не ворочайся, дочка,Укройся и спину мне грей;Еще не прошло получаса,Как он отошел от дверей…»

«Эй, Вилли, вернись, мой любимый!»Но крик ее ветер сносил,А Вилли скакал к переправе,Где Клайд разъярившийся выл,Рев Клайда, неистовый, буйный,И армию б остановил.

Все выше, бурля и беснуясь,Его обступала вода,А Вилли все ехал и ехал —И в Клайде исчез навсегда.

Не видели Вилли отныне,Нашли только плащ да седло.

Не видели больше и Мэгги,Лишь ленту волной принесло.

И птицы кружились над Клайдом,Над Клайдом, содеявшим зло.

Рыцарь Овайн[92]

Перевод Ю. Петрова

Когда ее скончалась мать,Отец женился нa дрянной,На худшей женщине из всех,Пришедших в этот мир земной.

Старалась девушка вовсю —Топила печь, мела полы,Но злая мачеха ееС прибрежной сбросила скалы.

«Отныне здесь живи — и тутПусть беды все мои живут!Пока не явится Овайн,Чтобы тебя поцеловать,Ни от кого, ни от чегоТебе спасенья не видать!»

…Из уст ее зловонье шло,И трижды вкруг большого пняОбвиты косы были, — всеЕе боялись, как огня.

На берег моря поспешилХрабрец Овайн, узнав о том,И там, не смея подойти,Смотрел на чудище с хвостом.

Из уст ее зловонье шло,И косы вкруг большого пня,Как змеи, трижды обвились…«О, поцелуй, Овайн, меня!

Вот королевский пояс — онИз моря мною извлечен;Мой талисман от тяжких ранИ от невзгод тебя спасет,Но если хвост мой тронешь ты,Погибель пояс принесет!»

И он ее поцеловалИ королевский пояс взял.

Из уст ее зловонье шло,И косы вкруг большого пня,Как змеи, дважды обвились…«О, поцелуй, Овайн, меня!Вот королевский перстень — онИз моря мною извлечен;Мой талисман от тяжких ранИ от невзгод тебя спасет,Но если тронешь плавники,Погибель перстень принесет!»

И он ее поцеловалИ королевский перстень взял.

Из уст ее зловонье шло,И косы вкруг большого пняВсего один раз обвились…«О, поцелуй, Овайн, меня!Вот короля печать — онаИз моря мной извлечена;Мой талисман от тяжких ранИ от невзгод тебя спасет,Но если тронешь ты меня,Печать погибель принесет!»

Овайн ее поцеловал,Печать таинственную взял —И девы рот запах, как мед,Коса не оплетала пень,К Овайну дева подошла,Прекрасная, как майский день.«Любовь моя, — сказал Овайн,—Какой, ответь мне, лютый враг,Лесной ли волк, морской ли гад,Тебя обезобразил так?»

«О, недруг мой — не волк лесной,Не гад морской и не змея:Обезобразила меняЗлодейка — мачеха моя.Да будет кара ей за грехСтрашнее всех и горше всех,Да пропадет она с тоски,Да станут зубы, как клыки,Чтоб по-людски ни пить, ни есть,Да станут волосы, как шерсть,Да будет ведьма в чаще жить,На четвереньках там ходить,Да будет вкруг нее зверье,Да не спасет никто ее!»

Кларк Саундерс[93]

Перевод А. Эппеля