Аполлон Григорьев - Избранные произведения Страница 54

Бельколоре

Мне восемнадцать лет. Тебе?

Франк

Мне двадцать.

Бельколоре

Едем ужинать ко мне!

Франк

Из всех пружин машины мировойТончайшая, важнейшая пружина,О золото, всеобщее начало,Слеза у солнца вырванная — силаЕдиная и вечная; Медуза,Преобращающая сердце в каменьИ в тленный прах невинности покров,Великий искуситель, ключ желаний,Дай на себя вполне налюбоваться!О, говори, что благо, честь —Слова, лишенные значенья,Души пустые сновиденьяИ что в тебе лишь правда естьО, говори, что нет желаний,Нет прихотей безумных на земле,Каких бы жертв и злодеянийОни с собой ни принесли,Которых бы с собой не прикрыла,Не узаконила твоя, о демон, сила…Иным не снилось и во сне,Что наяву дается мне.С каким восторгом, взором жаднымВпиваюсь в кучи злата я.И с чувством злобным и отраднымТвержу, что сила та — моя.Пройдут века — и не одна планетаСвершит свой путь, — подобный же уделНевиданным останется для света…О нем и грезить я не смел.Как мне становится понятно,Что даже умирающим приятно,На золото глядеть,Что можно век над ним сидеть,Боязнью за него терзаться,С безумной страстию металлом любоваться,Сундук обнявши, умереть…

(Считает.)

Пятнадцать тысяч деньгами — и многоРасписок… Вот так счастье, признаюсь!Что было бы со мной сегодня, завтра,Когда б я Странио не встретил на пути?Вельможу убиваю и беруЕго любовницу; у ней я напиваюсь,Ведут меня в игорный двор; конечно,Я проиграл б трезвый… но везетМне пьяному… Выигрываю!.. Счастье!

(Отворяет окно)

Желал бы я, чтоб под окном прошелВчерашний Франк… Чтоб Франк, богач, властительПалат великолепных и сокровищ,Увидел там внизу другого Франка —Охотника несчастного, бедняжкуГолодного и со впалыми щеками,И бросил золота ему —Вот, мол, Франк, возьми, несчастный нищий.

(Берет горсть золота.)

Мне, право, кажется теперь, что нетНи на земле, нив небе ничего,Что стоило б желанья моего,Что с дня вчерашнего принадлежит мне свет.

(Уходит.)

Охотник мой смелый, что видишь вдали?..Собаки обнюхали след по земле:Вставайте, друзья, — проснулся олень.Красотка моя сияет, как день,Олень встрепенулся, олень бежит —Красотку мою господь сохранит.Олень убежал от стаи в леса,У красотки моей — словно звезды глаза,Галлали, Галлали — настигнут олень,Красотка моя сияет, как день!

Хор

Не придет уже он на веселый наш зов,Окружен своей сворой охотничьих псов,Не будет могучими рвать он рукамиОленя за скромною трапезой с нами,Не будет из чаши он, общей для всех,Пить наш горный, девственный снег!

Бельколоре

Спи, бедный юноша, предайся неге,До завтра спит на груди моей:Ты телом ослабел; восходит день,А сон смежает очи голубые.

Франк

Нет — то не день! Не сплю я, а сгораю…О Бельколоре! пламя жжет меня,Томится сердце жаждою любви, —Что мне до дня, до ночи и до неба?

Бельколоре

О Карло, Карло! голова твояСклоняется мне на руки: у чашиВосторгов засыпаешь ты, несчастный,И мысль твоя — далеко от меня.з

Франк

Да, день встает… о милая моя,Я умираю… Да! бессилен я и болен,Я — тень лишь самого себя, одно лишьПустое отраженье: ночью мнеМерещится мой призрак… Боже, боже!Я молод был вчера — а нынче стар!И красота твоя — моя могила,Твои лобзанья — ступени к гробу,И прядь кудрей твоих — мой саван гробовой.Задуй свечу, открой скорей окно,Дай мне взглянуть, в последний раз, быть может,На солнце, дай проститься с этим небом…. . . . . . . . . . . . . . .

Бельколоре (Вздыхая)

Ах, не всегда жила я так, как ты,Быть может, думаешь… Мое семействоКогда-то во Флоренции цвело;Несчастье разорило нас, несчастьеМоей виною жизни: не была яДля этой жизни создана.

Франк (Отворачивается)

Всё та же,Всё та же песня вечно от двадцатой,Которою приходится спросить!Ужели есть глупцы, чтоб верить им?О боже мой! в какую грязь попал я!Признаться, думал я, что эта поумней!

Бельколоре

Когда скончался батюшка…

Франк

Довольно!Мне Джулия доскажет остальное,Как только встречу я ее в харчевне!

Хор

Как гонимы ураганомС гор, увенчанных туманом,Низвергаются снега,Так мы с кличем, с барабаномУстремлялись на врага.Ни преграды, ни препоныНе спасли от нас Кантоны…Благородные бароны,Свив победные знамена,С торжеством идут назад.Вставай же, вставай же, охотник лесной,Вставай же, сын Рейна, боец удалой,Тяжелые латы скорее снимай,Гостей принимай да детей обнимай!Стойте, братья, вот палаты,Где Великий Франк живет, —Целовал его, как брата,Седовласый император,Увенчал его народ.И теперь еще у входаЖдет кругом толпа народа,Как он ужинать пойдет.По заслугам честь герою —Честь за славные дела:Вырвал смело он из боюЗнамя Черного Орла.Не раз исчезал он средь дыму и тьму,Погибшим считали его уж не раз,Но, подобно пловцу удалому,Что ныряет из волн, — так вдруг среди насПод тучею ядер, под градом картечиЯвлялся он снова властителем сечи.И случай иль бог его спас,Пули все мимо летали, —Хоть близко его целых три прожужжали,Лишь шпоры окрасил он кровью своей.Но кто эта женщина, братья скажите?По плечам ее волны кудрей…Куда вы, красотка, так быстро бежите?

Франк

Дорогою и шумом утомленный,Сегодня я от лагеря отстал,Томимый жаждою, усталый, запыленный,На берегу источника я стал.А на траве лежала предо мноюИ сладким сном красавица спала…Ее я знаю: мать ее былаМоей соседкой, Гюнтер; и с тоскоюЯ вспоминал, как жизнь моя теклаСпокойно с ними. Девочка спалаС полуоткрытыми устами.(Как розы, раскрываются устаБеседовать с ночными небесами.)Святыней девственной дышала красота,Травой и сельскими цветамиПокрыты были плечи. Что во сне,Что в светлом детском сне ей грезилось — не знаю,Но с песнею, казалось мне,Заснула девочка играя!И песня та порхала на устах,Как птичка легкая на полевых цветах.Одни мы были: взял ее я руки,Не разбудив ее, я наклонился к ним…О Гюнтер!.. и прижал к устам своим,И, как дитя, я зарыдал от муки!..

Три пустынника

Господь на тьмы обитель обращаетПылающий свой взор,И, правосудный, изрекаетОн злым и добрым приговор,Зане лишь он единый знает,Кто прав, кто осужден,И смерть на смертных посылает,И мертвецов велит считать ей он.

Хор

Согрешил я, владыко, преступил твой закон.

Пустынники

Он битве рек глаголом власти:«Сочти твоих борцов,Которых гроб в широкой пастиПантер и львов,И победил ли, пал ли правый,Сочти, лишь меч вложен в ножны,Всех падших словно дождь кровавыйИ на поля и на холмы».

Хор