Марина Цветаева - Том 1. Стихотворения 1906-1920 Страница 55

5 ноября 1918

«Царь и Бог! Простите малым…»

Царь и Бог! Простите малымСлабым — глупым — грешным — шалым,В страшную воронку втянутым,Обольщенным и обманутым, —

Царь и Бог! Жестокой казниюНе казните Сашеньку Разина!

Царь! Господь тебе отплатит!С нас сиротских воплей — хватит!Хватит, хватит с нас покойников!Царский Сын, — прости Разбойнику!

В отчий дом — дороги разные.Пощадите Стеньку Разина!

Разин! Разин! Сказ твой сказан!Красный зверь смирен и связан.Зубья страшные поломаны,Но за жизнь его за темную,

Да за удаль несуразную —Развяжите Стеньку Разина!

Родина! Исток и устье!Радость! Снова пахнет Русью!Просияйте, очи тусклые!Веселися, сердце русское!

Царь и Бог! Для ради празднику —Отпустите Стеньку Разина![42]

Москва, 1-ая годовщина Октября.

«Мир окончится потопом…»

— Мир окончится потопом.— Мир окончится пожаром;Так вода с огнем, так дочерьС матерью схватились в полночь.

— Дух Святой — озерный голубь,Белый голубочек с веткой.— Пламенный язык над <русым>Теменем — и огнь в гортани.

7 ноября 1918

«Песня поется, как милый любится…»

Песня поется, как милый любится:Радостно! — Всею грудью!Что из того, что она забудется —Богу пою, не людям!

Песня поется, как сердце бьется —Жив, так поёшь…

9 ноября 1918

«Дело Царского Сына…»

Дело Царского Сына —Быть великим и добрым.. . . . . . . . . . . . . . .Чтить голодные ребра,

Выть с последней солдаткой,Пить с последним бродягой,Спать . . . . . . . . . . . .В сапогах и при шпаге.

А еще ему дело:Встать в полночную пору,Прочь с дороженьки белой —Ввысь на вышнюю гору…

Над пучиной согнуться,Бросить что-то в пучину…— Никогда не вернуться —Дело Царского Сына!

9 ноября 1918

«Благодарю, о Господь…»

Благодарю, о Господь,За Океан и за Сушу,И за прелестную плоть,И за бессмертную душу,

И за горячую кровь,И за холодную воду.— Благодарю за любовь.Благодарю за погоду.

9 ноября 1918

«Радость — что сахар…»

Радость — что сахар,Нету — и охаешь,А завелся как —Через часочек:Сладко, да тошно!

Горе ты горе, — соленое море!Ты и накормишь,Ты и напоишь,Ты и закружишь,Ты и отслужишь!

9 ноября 1918

«Красный бант в волосах!..»

Красный бант в волосах!Красный бант в волосах!А мой друг дорогой —Часовой на часах.

Он под ветром холодным,Под холодной луной,У палатки походной —Что столб соляной.

Подкрадусь к нему тихо —Зычно крикнет: — «Пароль!»— Это я! — Проходи-ка,Здесь спит мой Король!

— Это я, мое сердце,Это — сердце твое!— Здесь для шуток не место,Я возьму под ружье.

— Не проспать бы обедниТвоему Королю!— В третий раз — и в последний:Проходи, говорю!

Грянет выстрел. На верескУпаду — хоть бы звук.Поглядит он на Север,Поглядит он на Юг,

На Восток и на Запад.— Не зевай на часах! —Красный бант в волосах!Красный бант в волосах!

10 ноября 1918

«Нет, с тобой, дружочек чудный…»

Нет, с тобой, дружочек чудный,Не делиться мне досугом.Я сдружилась с новым другом,С новым другом, с сыном блудным.

У тебя — дворцы-палаты,У него — леса-пустыни,У тебя — войска-солдаты,У него — пески морские.

Нынче в море с ним гуляем,Завтра по лесу с волками.Что ни ночь — постель иная:Нынче — щебень, завтра — камень.

И уж любит он, сударик,Чтобы свéтло, как на Пасху:Нынче месяц нам фонарик,Завтра звезды нам лампадки.

Был он всадником завидным,Милым гостем, Царским Сыном, —Да глаза мои увидел —И войска свои покинул.

10 ноября 1918

«Новый Год. Ворох роз…»

Новый Год. Ворох роз.Старый лорд в богатой раме.Ты мне ленточку принес?Дэзи стала знатной дамой.

С длинных крыл — натечет.Мне не надо красной ленты.Здесь не больно почетСерафимам и студентам.

Что? Один не уйдешь,Увези меня на Мальту.Та же наглость и то жНесравненное контральто!

Новый Год! Новый Год!Чек на Смитсона в букете!— Алчет у моих воротЗябкий серафим Россетти!

10 ноября 1918

«Ты тогда дышал и бредил Кантом…»

Ты тогда дышал и бредил Кантом.Я тогда ходила с красным бантом.Бриллиантов не было и <франтов>. . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Ели мы горох и чечевицу.Ты однажды с улицы певицу— Мокрую и звонкую, как птица —В дом привел. Обедали втроем.

А потом — . . . . . .как боги —Говорили о горячем гpoгeИ, дрожа, протягивали ногиВ черную каминную дыру.

Пили воду — . . . . . .попойка! —Ты сказал: — «Теперь, сестричка, спойте!»И она запела нам о стойкойВсаднице и юном короле.

Ты сказал: «Любовь и Дружба — сестры»,И она надела мне свой пестрыйМокрый бант — и вспыхнул — красный остров! —. . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Целовались — и играли в кости.Мы с тобой уснули на помостеДля углей, — звонкоголосой гостьеУступив единственный тюфяк.

10 ноября 1918

Барабанщик

«Барабанщик! Бедный мальчик…»

Барабанщик! Бедный мальчик!Вправо-влево не гляди!Проходи перед народомС Божьим громом на груди.

Не наемник ты — вся ношаНа груди, не на спине!Первый в глотку смерти вброшенНа ногах — как на коне!

Мать бежала спелой рожью,Мать кричала в облака,Воззывала: — Матерь Божья,Сберегите мне сынка!

Бедной матери в оконцеВечно треплется платок.— Где ты, лагерное солнце!Алый лагерный цветок!

А зато — какая воля —В подмастерьях — старший брат,Средний в поле, третий в школе,Я один — уже солдат!

Выйдешь цел из перебранки —Что за радость, за почет,Как красотка-маркитанткаНам стаканчик поднесет!

Унтер ропщет: — Эх, мальчонка!Рано начал — не к добру!— Рано начал — рано кончил!Кто же выпьет, коль умру?

А настигнет смерть-волчица —Весь я тут — вся недолга!Императору — столицы,Барабанщику — снега.

А по мне — хоть дно морское!Пусть сам черт меня заест!Коли Тот своей рукою.Мне на грудь нацепит крест!

11 ноября 1918

«Молоко на губах не обсохло…»

Молоко на губах не обсохло,День и ночь в барабан колочу.Мать от грохота было оглохла,А отец потрепал по плечу.

Мать и плачет и стонет и тужит,Но отцовское слово — закон:— Пусть идет Императору служит, —Барабанщиком, видно, рожден.

Брали сотнями царства, — столицыМимоходом совали в карман.Порешили судьбу АустерлицаДвое: солнце — и мой барабан.

Полегло же нас там, полегло жеЗа величье имперских знамен!Веселись, барабанная кожа!Барабанщиком, видно, рожден!

Загоняли мы немца в берлогу.Всадник. Я — барабанный салют.Руки скрещены. В шляпе трирогой.— Возраст? — Десять. — Не меньше ли, плут?

— Был один, — тоже ростом не вышел.Выше солнца теперь вознесен!— Ты потише, дружочек, потише!Барабанщиком, видно, рожден!

Отступилась от нас Богоматерь,Не пошла к московитским волкам.Дальше — хуже. В плену — Император,На отчаянье верным полкам.

И молчит собеседник мой лучший,Сей рукою к стене пригвожден.И никто не побьет в него ручкой:Барабанщиком, видно, рожден!

12 ноября 1918