Сергей Городецкий - Избранные произведения. Том 1 Страница 56

«Окаянный»

Не туманы зарю —Седина оплела медный лик.Он старинный старик,Моховик.Ни земному царю,Ни небесномуНе клонил он ни лба,Ни горбаИ всю жизнь свою жил по-чудесному.

Про такое житьеТолько песней певалось былинною:Что мое, то твое,Что твое, то общинное.

В голода, в холодаДвери настежь всегда,Нет замка у ворот,Печь лепешки печет:Приходи, подкормись, обогреешься,Не обманешься, если надеешься!

Солнце миру пример,Это враг изуверПолосами всю пахоту выкроил:А земля-океанМечет хлеб и бурьян,Словно рыбина многоикрая.

Всё для всех, всякий всем,Не ходить в ВифлеемЗа звездой, — она вот она!Бороной и серпом,А не частым крестомЗаработана.

Воля ходит в миру,Как медведя в боруЛомит ворога дикого.Весел праздник труда,Лишний пот не бедаДля житья кругового великого.

За такой разумóк недремáнныйДед прозванье носил «Окаянный».За душевную ширьПовидал он Сибирь.Жар тюремных плетейПрогревал до костей.В непогоду нога подволакивает,А в ушах будто цепь перезвякивает.

Не сломить дуба буре!Все стерпел, не отрекся от дури,И теперь, как в репейнике мед,За усами колючими радость цветет,Улыбается.

Хоть и мается дед,А лепешки печет, угощает всех:Всем еда и привет!Сердцем солнцу сосед,Разевает глаза свои детскиеНа порядки советские.Все, чем жил он один, на авось,Все сбылось!

Воскресник

Откуда, откуда идут эти люди?Как факелы лица,Глаза — маяков вереницы,И счастьем взволнованы грудиГлубоко,Как реки у синих истоков,Так празднично новы.Товарищи, кто вы?Веселый, здоровый,Сияющий, кто ты?

Мы идем домой с работы,Ненаемной, неострожной,Дружной, общей, неплатежной.Мы трудом свободным юны,Мы — работники коммуны.Под родные наши песниМы справляли свой воскресник,Мы с разрухой воевали,Землю влажную копали,И пилили мы поленья,Распрощавшись с рабской ленью.По столярным, по слесарным —За коммуну трудовую —Батальоном шли ударнымНа разруху мировую.

Мы трудом свободным юны,Мы — работники коммуны!Мы сегодня шли толпою,Завтра полчищем придем,Станут хлебом и крупоюНаши песни за трудом.Нету сметы нашим силам,Мы как пчелы на яру.Всем унылым свет стал милымОт работы на миру.

Нет страшней и хуже казниВам, владыки-господа,Чем великий красный праздникДобровольного труда.От страданий, долгой боли,Из войны и нищетыМы идем к счастливой долеИ к истокам красоты.Оттого с победной песнейМы приходим на воскресник.Оттого светлы и юныМы — работники коммуны!

Волга

Волга-воложка ржаная,Разливные рукава!Воли жила коренная,Ты бороться здорова.

Окаянного врагаГрозовые берега,Буреломные ярыПринимали в топоры.

Бремя битвы небывалойТы взяла на волока,За себя ты постояла,Стеньки Разина река.

В осередках затаивБуйства братского разлив,Красной вольницы бойцовСобрала со всех концов.

Волны ярые нахмурив,По-былинному смела,Под распев осенней буриТы Казань свою взяла.

Загремели берега,Как на пушках у врага,Подойдя с ночной реки,Краснофлотец снял замки.

За раздолье перекатовПод девятый черный валХлебовитый встал СаратовИ, не дрогнув, устоял.

От налета белых вьюгЗащищая волжский юг,Деревенька Черный ЯрЗажигала свой пожар.

Зажирев рабочей кровью,Самолетами рыча,Астраханское низовьеОкружила саранча.

Но, привыкнув побеждать,Не сдалась речная рать.Волга, в битвах не устав,Песней вспенила уста.

Волга-воложка ржаная,Разливные рукава!Воронье с себя сгоняя,Ты работать здорова.

В глыбких баржах день и ночьНачала ты нефть волочь,На субботник вечный свойМир сзывая трудовой.

Амбалы

Могучее тело, но как же иссохло!В глазах само небо, но смотрят как стекла.

Для мыслей свободных чела очертанья,Но врезаны резко морщины страданья.

Слова словно стрелы: в них слышится битваИ голода голос: «Дай хлеба, не сыт я!»

И целыми днями, подобно животным,Лежат они стадом на береге потном.

Один, и другой, и десятки — повсюдуСвалились амбалы в покорную груду.

То дремлют, то вшей на рванье своем крошаИ ждут, отупев, чтоб досталась им ноша.

Подходит хозяин. Вскочили толпою,Бранятся, дерутся со злобой слепою,

Потом по-верблюжьи пригнутся и спинуПодставят под тяжесть, веревку закинув.

И рабская радость по пыльной дорогеПотащит за хлебом голодные ноги.

Довольно позора! Свергайте насилье!Все ваше полей и садов изобилье!

Для вас благовонием пенятся розыИ никнут под тяжкими гроздьями лозы.

Для вас корабли, и дворцы, и верблюды,И моря щедроты, и горные руды.

И песни Хайяма, и нега кальяна.Усталые ноги достойны сафьяна.

Сорвите лохмотья! Шелка Кашемира —Вот ваша одежда, властители мира!

Восточный крестьянин

Весь от солнца темно-рыжий,Весь иссохший с рук до ног,Он стоит в болотной жиже,Он от зноя изнемог.

Сверху жжет, а снизу мочит,Спину мокрую согнув,Он с рассвета вплоть до ночиРис сажает по зерну.

Тяжесть в членах онемелых,Задурманил пар воды,Но от зерен этих белыхБудут новые пуды.

За двенадцатичасовыйНестерпимый этот трудНедоваренного пловаВ полдень горсть ему дадут.

И стаканчик чаю малыйСамоварщик полевойДаст устам его усталым,Сам от зноя чуть живой.

По садам сверкают розы,Зацветают миндали,Ветер запахом мимозыВеет где-то там, вдали.

Ты ж опять в свое болотоИз-под плетки торопись,Чтоб смертельною работойДобывать для сытых рис.

Рису много! Зорким окомНе окинешь всех полян!Но — велик аллах с пророком! —Всей землей владеет хан!

Он насыплет рис в коробки,И навьюченный амбал,Как верблюд, немой и робкий,В порт, согнувшись, побежал.

Там на черном клюве-кране,Неприступен и угрюм,Рис поднимет англичанинИ опустит в жадный трюм.

Кто-то новые мильоныЗанесет себе в доход,И опять в свой пар зеленыйРаб с проклятьями бредет.

Но в горах, в долинах сонных,Как ручей, бежит молва:У народов угнетенныхЕсть отечество — Москва.

Сабунчи