Игорь Северянин - Том 2. Поэзоантракт Страница 57

Газэлла VIII

Ты любишь ли звенья персидских газэлл — изыска Саади?Ответить созвучно ему ты хотел, изыску Саади?

Ты знаешь, как внутренне рифмы звучат в персидской газэлле?В нечетных стихах, ты заметил, звук бел — в изыске Саади?

Тебя не пугал однотонный размер в газэлловом стиле?Поймать, уловить музыкальность сумел в изыске Саади?

Так что же так мало поэты у нас газэлл написали?Ведь только Кузмин был восторженно-смел с изыском Саади…

Звените, газэллы — газельи глаза! — и пойте, как пелиНа родине вашей, где быть вам велел изыском — Саади!

Рондо XIX

Вервэна, упоенная морскойМуаровой волной, грустней Лювэна,Овеяла меня своей тоской  Вервэна.

И под ее влияньем вдохновенноЯ начал петь глаза Манон Леско,Смотрящие мне в душу сокровенно.

Возник в душе улыбчивый покой.Она свята, как древняя Равенна:То льется в душу лунною рекой  Вервэна.

Рондо XX

Пока не поздно, дай же мне ответ,Молю тебя униженно и слезно,Далекая, смотрящая мимозно:Да или нет?Поэзно «да», а «нет» — оно так прозно!

Слиянные мечты, но бьются розноУ нас сердца: тускнеет в небе свет…О, дай мне отзвук, отзнак, свой привет,  Пока не поздно.

Ты вдалеке. Жизнь превратилась в бред.И молния, и гром грохочет грозно.И так давно. И так десятки лет.

Ты вдалеке, но ты со мною грезно.Дай отклик мне, пока я не скелет,  Пока не поздно!..

Рондель XV

Ее веселая печаль,Ее печальная веселость…Саней задернутая полость,И теплая у губ вуаль.Какая тяга в зовы миль!Какая молодая смелость!В душе — веселая печаль,В душе — печальная веселость.В мечтах — кабинки, пляж, Трувиль.Вокруг — зимы нагая белость.В устах — коралловая алость.В ушах — весенняя свирель.В глазах — веселая печаль.

Сонет XXХ

Петрарка, и Шекспир, и Бутурлин(Пусть мне простят, что с гениями рядомПоставил имя скромное парадом…)Сонет воздвигли на престол вершин.

Портной для измеренья взял аршин.Поэт, окинув нео-форму взглядомИ напитав ее утопий ядом,Сплел сеть стихов для солнечных глубин.

И вот, сонета выяснив секрет,Себе поэты выбрали сонетДля выраженья чувств, картин, утопий.

И от Петрарки вплоть до наших днейСонет писали тысячи людей —Оригинал, ты потускнел от копий!..

Баллада XXI

Витает крыльный ветерокНад звездочными васильками,Над лентой палевых дорог,Над голубыми ручейками.Витает на восточной Каме,Как и на западной Двине,И цветовейными устамиЦелует поле в полусне.

Витает, свой свершая срок,Над рощами и над лесами,Над оперением сорокИ над пшеничными усами.Мы впив его, витаем сами,Витаем по его винеНад изумрудными красами,Целуя травы в полусне.

Его полет — для нас урок,Усвоенный чудесно нами:Так добродетель и порокРавно лелеемы волнамиЗефира, мучимого снамиИ грезой о такой стране,Где поэтическое знамяЦелует ветер в полусне.

Чаруемы его мечтамиО невозможной стороне,Мы в этом мире, точно в храме,Целуем знамя в полусне…

Баллада XXII

В четверку серых лошадейНесется синяя карета.Внутри ее, средь орхидей,Сидит печальная Иветта.Она совсем легко одета,За что ее корит злой толк.Ее овил вокруг корсетаGris-perle[4] вервэновейный шелк.

Она устала от людей,Равно: от хама и эстета,От их назойливых идей, —Она, мимоза полусвета.Ей так тяжел грассир корнетаИ пред семьей дочерний долг,Что прячет перламутр лорнетаВ gris-perle вервэновейный шелк…

В нее влюбленный лицедей, —С лицом заморыша-аскета,С нелепым именем Фадей, —Поднес ей белых два букета,И в орхидеях, как кометаНа отдыхе, кляня весь полкИз-за корнета, грезит: «Где-то —Волна, — вервэновейный шелк»…

Сверни же к морю, в дом поэта.Что ехать в город? он — как волк!Кто, как не ты, придумал это,Gris-perle вервэновейный шелк?…

Баллада XXIII

(Диссо, фиг. 1)

Поэт, во фраке соловей,Друг и защитник куртизанок,Иветту грустную овейУлыбкой хризантэмных танок,Ты, кто в контакте с девой тонок,Ты, сердца женского знаток,Свой средь грузинок и эстонок,Прими Иветту в свой шатрок!

Ты, вдохновенно-огневой,Бродящий утром средь барвинок,Приветь своей душой живойИветту, как певучий инок.Врачуй ей больдушевных ранок,Психолог! интуит! пророк!Встречай карету спозаранок,Прими Иветту в свой шатрок.

Стихи и грезы ей давай,Беднеющей от шалых денег,Пой про любовью полный май,Дав ей любовь вкусить, весенник!Целуй нежней ее спросонокИ помни меж поэзных строк:Застенчивая, как ребенок,Вошла Иветта в твой шатрок…

Тебе в отдар — созвучных струнокЕе души журчащий ток.Возрадуйся же, вечный юнок,Что взял Иветту в свой шатрок!

Баллада XXIV

(Диссо, фиг. 2)

Царевич Май златистокудрыйБыл чудодейный весельчак:Прикидывался девкой бодрой,То шел, как некий старичок,Посасывая каучукГорячей трубочки интимной…То выдавал мальчишкам чекНа пикники весною томной.

А иногда царевич мудрый,Замедлив в резвом ходе шаг,Садился на коня, и бедраЕго сжимал меж сильных ног.Иль превращался в муху вдругИ в ухо лез, жужжа безумно,Смотря, как мчится человекНа пикники весною томной…

Осыпав одуванчик пудрой,Воткнув тычинки в алый мак,Налив воды студеной в ведра,Сплетя из ландышей венок,Хваля, как трудится паук,И отстоявши в праздник храмныйОбедню, — направлял свой бегНа пикники весною томной.

Люблю блистальный майский лик,Как антипода тьмы тюремной.Ловлю хрустальный райский кликНа пикники весною томной.

Баллада XXV

(Н Е О)

Усни в зеленом гамакеПод жемчужными мотыльками,Над слившимися ручейками, —Усни в полуденной тоске.Зажми в свежеющей руке,Без дум, без грез и без желаньяС ним встречи в странном далеке,Его последнее посланье.

Умей расслышать в ручейкеЕго уста с его стихами,Эола вьющееся знамяУмей увидеть в мотыльке.В отдальной песне на рекеПочувствуй слезы расставанья,Прижми ладонью на вискеЕго последнее посланье.

Следи за солнцем на песке,За ползающими тенями.Пробудят пусть сравненье с днямиОни в тебе, в людском цветке.Ты, легкая, здесь — налегке,Лишь гостья краткого свиданья,И смерть твоя видна в листкеЕго последнего посланья.

Чем ближе к гробовой доске,Сильней — любви очарованье:В руке, как в глиняном куске,Его последнее посланье.

Квинтина I

Благоухающая вся луноюИ упояющая соловьем,Она владычествует надо мною —Вервэна, выглотанная живьем, —С лимоном устрица — фужер с волною.

Не захлебнуться ли теперь волною?Не погрузиться ли в нее живьем?Весь озаряемый больной луною,Остро я чувствую, что надо мною —Соблазн, растрелившийся соловьем.

Кто не прикидывался соловьемПод этой ветреной, шальной луною?Кто не мечтал меня изъять живьем?Глубь не влекла ль меня своей волною?Кто не рапировал в мечтах со мною?

О, благодать небес! Ты надо мноюБлагоуханною течешь волною,Поешь весенящимся соловьем,И, обливая вдруг меня луною,Возносишь в синие верхи живьем.

Та, кто живое все берет живьем,Неторжествующая надо мною,Легко выбрасывает мне волноюВервэну, трелящую соловьемИ упояющую мозг луною…

Квинтина II