Дмитрий Дашков - Поэты 1820–1830-х годов. Том 1 Страница 58

178–179. ДВЕ ПЕСНИ

1. РАЗМОЛВКА

«Сорентинка, голубицаПомеранцевых садов,Что так пристально ты смотришьВдаль от наших берегов?

Всё на море голубоеДа на резвые ладьи, —Уж не рвутся ли на волюДумы праздные твои?

Поцелуй меня: ты знаешь,Я ревную иногда…»— «Милый, я хочу в Неаполь;Повези меня туда».

«Что в Неаполе, мой идол!Там обычный скучный свет;Много стуку, много блеску,Для любви ж и места нет.

А под тихой нашей сеньюВсё к согласию манит.Даже в листьях голос негиСердцу внятно говорит».

«Милый, милый! здесь пустыня,Там же светлый пир людей;Там забавы, там уборы,Вечный праздник для очей.

Там по улице ТоледскойМы вдвоем пойдем гулять,Пред народом ленты, цепиОтмечать и выбирать…»

«Сорентинка, голубицаПомеранцевых садов,Больно мне твое признанье.Едем в город — я готов.

Но, в узорны ленты, цепи,Как Мадонна, убрана,Знай — под свой навес зеленыйТы воротишься одна.

Там, где сердцу счастье снилось,Не хочу припоминать,Что любовь и сельской девыОткупная благодать».

2. ПРИМИРЕНИЕ

За прихоть женского тщеславья,За резвый бред души младой,В безумном гневе, тень бесславьяНабросил я на идол мой.

И думал: «Нет! мечты послушнойЗа нею вслед не повлачу:Я не хочу любви бездушной,Корыстных благ я не хочу».

Но как же грудь моя забилась,Когда внезапною грозойОна, прелестница, явиласьВ слезах и в блеске предо мной!

Когда небесные все силыПризвала, дни свои кляня,И застонала: «Милый, милый,Ужель разлюбишь ты меня!»

В одно мгновенье гнев и пени —Всё разлетелося как дым,—И вот уж вновь в зеленой сени,Сплетясь руками, мы сидим.

Глядим на море, где трепещутЗаката яркие струи,И наши взоры так же блещутЗлатыми искрами любви.

180. НЕАПОЛЬ, ПРОЩАЙ

(Посвящается М. В. А-г)

Неаполь, прощай! О, недолго мой взор                  Красою твоей любовался,Отливами дивными моря и гор,                  Лазурью небес упивался!Как изгнанный дух, покидая свой рай,С тобой расстаюсь я, Неаполь. Прощай!

Прощай, голубой, полнозвучный залив,                  Живая Неаполя лира!В час ночи, когда твой немолчный призыв                  Носился по безднам эфира,Гремучий и жалобный, вещий без слов,—Мне мнилось: то голос отживших веков.

И ты, мой любимец, надводный чертог,                  Ты, замок плавучий Капрея,Прощай! Кто прекрасного чувство сберег,                  Тот, в сердце твой образ лелея,Его сохранит до заката мечты,Как милые милого друга черты.

А вот и Везувия грозный панаш,                  Как облако, к небу восходит.Привет тебе, старец, недремлющий страж!                  Очей с тебя странник не сводитИ мыслит, тобою любуясь: «Вот он,Кем древнего мира обломок спасен!»

Прощайте, балконов зелены шатры,                  Садов благовонные своды,Звон музыки, песни, ночные пиры,                  Разгул нищеты и свободы, —И ты, сорентинка, цвет юга златой,Поэзии Тасса отрывок живой!

Край солнца, чудес вечно юных страна,                  Где создал Эдем свой Виргилий!На лаве твоей жизнь, как чаша, полна                  Без грубых забот и усилий;Душа, упоенная внешней красой,Ликует и пищи не хочет иной.

О, что же отныне мой путь озарит                  Таким вдохновительным светом?Что душу, как ты, освежит, обновит                  И врежется в память заветом?Мне грустно; отныне мне счастья не знать:Кто видел Неаполь, тому умирать.

181. ДОМ НА БОСФОРЕ

                  Зеленый сад, фонтан и розы;Над зеркалом воды прохлады полный дом;                  С навеса вьющиеся лозы;                  Стена заветная кругом(Приют домашних тайн), а в стороне кладбище;                  Ряд кипарисов, минарет —         Вот очерк твой, восточное жилище!                  Восток! вот милый твой привет!

                  О! в этом светлом заточенье,                  Наверно, жизнь как сон легка.                  Понятно лени здесь влеченье,                  Понятна сладость чубука.Сядь у окна, кури, — дым вьется, взор ликует,         Ряды картин мелькают пред тобой,                  Как будто их живописует         Волшебный перст, лелея отдых твой.

                  Здесь — ткань пролива голубаяС живыми, яркими узорами ладей;Там пирамиды гор; там башня вековая,         Увечный страж гробов минувших дней;Подале цепь дворцов; а дале у потокаТолпы народа, блеск одежд, шатры дерев,И всё озарено алмазным днем востока,                  Как рай очами райских дев.

Но вот за синею громадой ИстамбулаЗакат то розами, то золотом горит;         Свой звездный плащ ночь тихо развернула,Умолк последний звук молитвы. Море спит.Ты близок, час утех и чувственности страстной.О! сколь пророка благ закон!Для мысли — светлый мир; для неги — мир прекрасный                  Гарема чистых дев и жен.

                  И правоверного приемлетВ ревнивый свой чертог решетчатый гарем.                  На персях счастья там он дремлет,                  Там предвкушает он Эдем.                  Но только тонкий луч востока         К его очам сквозь полог проскользнет,Он, бодрый, вновь спешит благословлять пророка,Любуясь зрелищем холмов своих и вод.

182. ОТРАДЫ НЕДУГА

От всех тревог мирских украдкой,Приятно иногда зимойС простудой, с легкой лихорадкойЗасесть смиренно в угол свой;Забыв поклоны, сплетни, давку,И даже модных дам собор,Как нектар, пить грудную травкуИ думам сердца дать простор.

Тогда на зов воображенья,Привычной верности полны,Начнут под сень уединеньяСходиться гости старины:Воспоминания, виденья,Любви и молодости сны.Ум просветлеет; голос внятныйВ душе опять заговорит,И в мир созданий необъятныйМечта, как птица, улетит…

Пройдут часы самозабвенья,Посмотришь: день уж далеко,Уж тело просит усыпленья,А духу любо и легко, —Затем что, голубем летаяВ надзвездном мире вечных нег,Он, может быть, хоть ветку раяПринес на радость в свой ковчег.

183. ЛЮДИ И СУДЬБА

Со всех концов земли, как смутный пар с полей,         Восходит каждый миг до неба         Неистощимый вопль людей:         Кто просит радостей, кто хлеба,Один — бесстрастия, другой — борьбы страстей;Тот молит обновить скудеющие силы,А тот — уснуть скорей во глубине могилы.

         И всем им строгий глас судьбыДает один ответ: «О смертные безумцы!         Зачем ваш плач, зачем мольбы         И праздных жалоб ропот шумный?Вовек неколебим державный мой закон.         Жизнь вашу жизнь иная сменит,         Но так же тверд пребудет он,И никакая власть его не переменит.Рукою праведной вам жребии даны,И если благами неравны ваши доли —         Вы общей участью равны         И все равно одарены         Сокровищницей чувств и воли.         Для полной цели естества         Всё нужно: радость и страданье,Блеск солнца, грохот бурь, позор и торжества,         И жизни цвет, и жизни отцветанье.         Храните ж мой завет святой:Терпите в скорбный час, в отрадный час ликуйте,Мужайтесь волею, но суетной мольбой         Суда небес не испытуйте».

184. ЖАЛОБА