Дмитрий Кленовский - Полное собрание стихотворений Страница 58

Бык

Ты медленно ведешь в полях широких КритаВолов, чьей силою упорною разрытаЗемля, покорная под блещущей сохой.Их упряжь пеною покрыта, и поройДругую пену та напоминает пена…Холмистые поля - как волн застывших смена,И птицы, медленно спускаясь с высоты,Над дальнею межой проносятся…, - а ты,Ты грезишь, как на руль, на посох опираясь.Дыханье вечера, щеки твоей касаясь,Проносится, и у сохи, что пред тобойГорит, как корабля морского нос стальной,Ты грезишь, и волы мычат в нестройном хореО сказочном Быке, переплывавшем море…

Возвращенье

Слышнее, чем любовь, и тише, чем досада,Был слышен разговор весь день в аллеях сада.То Прошлое с своей Печалью говорит.Она, склонивши голову, стоит,В руках ее цветок темнеет черный,Цветок, что сорван был в пыли дороги торной,Которой Прошлое вчера ее вело:Там время быстрое следы с песком слило,И словно эхо утомленным душамВоспоминание о медленном минувшем…И осенью, в тот час, когда погас закат,Они вернулись навсегда, и черный садЗатрепетал, в своей услышав сени, -Судьбу перед своим изображеньем, -Кого-то, кто вещал, и ждал, и вторил вновь,Досады - тише, громче - чем любовь.

Фонтан с кипарисами

Фонтан рыдал весь день в лесу моей мечты.О, знал ли я, душа, что будешь плакать ты?Но вот вернулся я, и скоро вечер. РозыНе обвивают кипарисов, что как слезыНочные - отражаются в воде.... Та нимфа, что ловила в темнотеОленя стройного с рогами золотыми,От фавна скрылась здесь под ветками густыми,И раненый олень пришел попить к воде,В которой я порой кажусь себеЧужим, и я в твоих свои рыданья слышу,Фонтан, и этот лес, где ветер лист колышет,Был жизнью, где я дал охотиться МечтамПо трижды окровавленным шипамЗа нимфой, гнавшейся за сказочным оленем.И ты, фонтан, сквозь плач смеялся нашим пеням,Меж кипарисов, на которых нетТех роз, что посвятить могли бы свой букетВоде, где кровь свою таинственно смешалиИ нимфа, и олень, и пилигрим печали.

Посетительницы

Я прославляю здесь, дорогой сновиденьяКо мне пришедшую, с моей неясной теньюТу, что смеется мне и что в руке своейПриносит урну скорбную и в нейЗолу и славы и любви далекой.Счастливая своей победою жестокой,Из глуби прошлого она идет ко мне,Пройдя его всего, от медленных камнейДо рек извилистых, бегущих на просторе,И радостных лесов, зеленых словно море.Из цветника души ко мне идет она:Там около плода сладчайшего виднаПлода кровавого алеющая рана.Смеясь, она пила, склонившись у фонтанаМоих былых часов, и ни опасный фавн,Ни ядовитые цветы болотных трав,Ни поцелуи, ни укусы, ни со смехомВода бегущая, ни ласковое эхо,Зовущее ее в свою пещеру, ниКентавра ржание в густой лесной тениНе потревожили - путям ее на благо! -Ее спокойных рук и медленного шага…Подруга странная, дорогою однойОна уводит тень мою же за собойИ входят медленно они во мрак из света,Та - с урной скорбною, и с горлицею - эта. 

Прием

Чтоб этим вечером тебя я принял дома -Брось вянущий цветок, чья милая истомаЕще удвоит скорбь сознанья моего,И не смотри назад, в былое, оттогоЧто я тебя хочу забывшей лес, и море,И ветер медленный, и эхо - все, что вторит,Как голос или плач, безмолвью твоему,Но с тению своей прошедшей через тьму,И бледной на пороге и смущенной,Как если б был я мертв иль ты бы - обнаженной.

Фавн перед зеркалом

Я выстроил твой дом, Печаль. Деревья в паркеС узором мрамора сплели узор свой яркий.Я выстроил твой дом, Печаль, где между плитКротегус траурный с веселым миртом свит,Где отражаются в окне, как в четкой раме,Сады с террасами и тихими прудамиНа фоне дали ярко-голубой.Здесь эхо говорит с вечерней тишиной,Что самую себя меж кипарисов ищет.Там, дальше, - спящий лес, где злобный ветер свищет,И жизнь ненастная, и мурава лугов,Где виден след копыт неведомых богов,А дальше - дикие сатиры и сильваны,И нимфа, что живет в густой тени фонтана,Одна и обнаженная, близь вод,Где радостный Кентавр, брыкаясь, камни бьет.А дальше - страшный край чудовищ зла и горя,Чудовищ похоти, а дальше, - дальше море,Сменяющее грусть бесплодных берегов.Я выстроил твой дом, Печаль. Узор кустовДал жилки мрамора бассейнам онемелым,В воде их черным зрит свой облик лебедь белый:Так Радость бледная в пруду былого зрит,Как крыльев блеск ее вечерний час чернит.И как ее лицо, в туманной влаге тая,Дает себе самой понять, что умирает.И я, что за собой, войдя, не запер дверь,Я так мучительно к ключу боюсь теперьУслышать чьей-нибудь руки прикосновенье.И покрываю я забвеньем сновиденья,Чтоб самого себя в них снова не найти,Но все же чувствую, как сзади, по путиИдут еще за мной таинственные тени.Шум звонов медленных и всех прикосновенийИспугу моему забыться не дает.И слышу ясно я в спокойном плеске водСмех струй серебряных меж лилий золотистыхИ медленную смерть иных фонтанов чистых,Чью влагу пил Нарцисс, касаясь губ своих,Которыми фонтан смеялся страху их.И проклял я тогда свои глаза и губы.И если я теперь коснусь материй грубых,То прошлое мое болтливое опятьДает мне леса шум и шелест услыхать.И я иду один сквозь комнаты пустые,В которых голоса мне слышатся чужие,Что не хотят услышанными быть.И я боюсь, когда я должен дверь открыть,Увидеть некого таинственного фавна,Который дальними лесами пах бы славно,Который бы занес копытами в мой домИ листья, и траву, и грязный чернозем,И в комнате пустой, где мне ответа нету,Смеялся б зеркалам и прыгал по паркету.

Эпилог

Я бросил, озеро, в струи спокойных водМою свирель. Пускай ее другой найдетВ побегах от нее поднявшегося всхода,Вспоенною весной прекраснейшего года!Пускай над водами, что вздох ее таят,Наклонит спящий лес осенний свой наряд.Над ним проносятся, со встречным ветром споря,И птицы и листы по направленью к морю.И я хочу, волна, чтоб горечь пен седыхПосеребрила бы изгиб волос моих,И я хочу, один, стоять в лучах рассвета,Хочу схватить ту песнь, что быстрым вихрем спетаНа тонких струнах лиры золотой,И наблюдать, - корабль спасающего мойОт тех сирен, что бег его влекут к затонам, -Дельфина, верного спокойным Арионам.

В винограднике

Сегодня, Осень, я про грусть твою спою.В корзинах из ветвей я жатву зрю твоюИ грозди на руке ценю прикосновеньеТяжелое, как жизнь и как судьбы довленье.Фонтаны долгий дождь слезами напоил…Звук флейты замирающей унылУже, и медленен, и весь - воспоминанье.И первый признак старости - сознанье,Что за полями, за рекой и за холмомЕсть отражающий былое водоем,И тени скорбные, что нашей тенью стали,И годы, что, рука в руке, в немой печалиПо скошенным часам проходят, и пути,Которыми легко умели мы идти…А вечер, между тем, прекрасен, - словно БогиПроходят, медленно танцуя, по дорогеНеясных наших снов… Лежат плоды, цветыВ корзинах из ветвей… И только плачешь тыО лете золотом, чей луч твой жребий бросил,О, Ариадна вечная, о, Осень…

Эпиграмма

Как лебедей в реке иль цапель средь болот,Я стрелами пронзил часов моих полет,Весна ль цвела кругом иль осень догорала.И время властное их перья разбросалоПо влаге радостных или печальных вод.Раскрыты крылья - новый час встает,Закрыты - прежний вычеркнут из счета.И переменно, против спуска или взлетаМоих блестящих стрел я направляю бегИ - плачущий стрелок! - я нахожу в воде,Куда глядит вопрос моих надежд неспелых,Меж перьев черных трепет перьев белых.

Cautus incautae