Василий Жуковский - Певец во стане русских воинов: Стихотворения. Баллады. Поэмы Страница 6

Весеннее чувство

Легкий, легкий ветерок,Что так сладко, тихо веешь?Что играешь, что светлеешь,Очарованный поток?Чем опять душа полна?Что опять в ней пробудилось?Что с тобой к ней возвратилось,Перелетная весна?Я смотрю на небеса…Облака, летя, сияютИ, сияя, улетаютЗа далекие леса.

Иль опять от вышиныВесть знакомая несется?Или снова раздаетсяМилый голос старины?Или там, куда летитПтичка, странник поднебесный,Все еще сей неизвестный,Край желанного сокрыт?..Кто ж к неведомым брегамПуть неведомый укажет?Ах! найдется ль, кто мне скажет,Очарованное Там?

Счастие во сне

Дорогой шла девица;С ней друг ее младой:Болезнены их лица;Наполнен взор тоской.

Друг друга лобызаютИ в очи и в уста —И снова расцветаютВ них жизнь и красота.

Минутное веселье!Двух колоколов звон:Она проснулась в келье;В тюрьме проснулся он.

Явление богов

Знайте, с ОлимпаЯвляются богиК нам не одни;

Только что Бахус придет говорливый,Мчится Эрот, благодатный младенец;Следом за ними и сам Аполлон.

Слетелись, слетелисьВсе жители неба,Небесными по́лноЗемное жилище.

Чем угощу я,Земли уроженец,Вечных богов?

Дайте мне вашей, бессмертные, жизни!Боги! что, смертный, могу поднести вам?К вашему небу возвысьте меня!

Прекрасная радостьЖивет у Зевеса!Где не́ктар? налейте,Налейте мне чашу!

Не́ктара чашуПевцу, молодаяГеба, подай!

Очи небесной росой окропите;Пусть он не зрит ненавистного Стикса,Быть да мечтает одним из богов!

Шумит, заблисталаНебесная влага,Спокоилось сердца,Провидели очи.

Жалоба пастуха

На ту знакомую горуСто раз я в день прихожу;Стою, склоняся на посох,И в дол с вершины гляжу.

Вздохнув, медлительным шагомИду вослед я овцам,И часто, часто в долинуСхожу, не чувствуя сам.

Весь луг по-прежнему полонМладой цветов красоты;Я рву их – сам же не знаю,Кому отдать мне цветы.

Здесь часто в дождик и в грозуСтою, к земле пригвожден;Все жду, чтоб дверь отворилась…Но то обманчивый сон.

Над милой хижинкой светит,Видаю, радуга мне…К чему? Она удалилась!Она в чужой стороне!

Она все дале! все дале!И скоро слух замолчит!Бегите ж, овцы, бегите!Здесь горе душу томит!

Утешение в слезах

«Скажи, что так задумчив ты?Все весело вокруг;В твоих глазах печали след;Ты, верно, плакал, друг?»

«О чем грущу, то в сердце мнеЗапало глубоко;А слезы… слезы в радость нам;От них душе легко».

«К тебе ласкаются друзья,Их ласки не дичись;И что бы ни утратил ты,Утратой поделись».

«Как вам, счастливцам, то понять,Что понял я тоской?О чем… но нет! оно мое,Хотя и не со мной».

«Не унывай же, ободрись;Еще ты в цвете лет;Ищи – найдешь; отважным, друг,Несбыточного нет».

«Увы! Напрасные слова!Найдешь, – сказать легко;Мне до него, как до звездыНебесной, далеко».

«На что ж искать далеких звезд?Для неба их краса;Любуйся ими в ясну ночь,Не мысли в небеса».

«Ах! я любуюсь в ясный день;Нет сил и глаз отвесть;А ночью… ночью плакать мне,Покуда слезы есть».

Мина

Романс

Я знаю край! там негой дышит лес,Златой лимон горит во мгле древес,И ветерок жар неба охладит,И тихо мирт и гордо лавр стоит…Там счастье, друг! туда! тудаМечта зовет! Там сердцем я всегда!

Там светлый дом! на мраморных столбахПоставлен свод; чертог горит в лучах;И ликов ряд недвижимых стоит;И, мнится, их молчанье говорит…Там счастье, друг! туда! тудаМечта зовет! Там сердцем я всегда!

Гора там есть с заоблачной тропой!В туманах мул там путь находит свой;Драконы там мутят ночную мглу;Летит скала и воды на скалу!..О друг, пойдем! туда! тудаМечта зовет!.. Но быть ли там когда?

К месяцу

Снова лес и дол покрылБлеск туманный твой:Он мне душу растворилСладкой тишиной.

Ты блеснул… и просветлелТихо темный луг:Так улыбкой наш уделОзаряет друг.

Скорбь и радость давних летОтозвались мне,И минувшего приветСлышу в тишине.

Лейся, мой ручей, стремись!Жизнь уж отцвела;Так надежды пронеслись;Так любовь ушла.

Ах! то было и моим,Чем так сладко жить,То, чего, расставшись с ним,Вечно не забыть.

Лейся, лейся, мой ручей,И журчанье струйС одинокою моейЛирой согласуй.

Счастлив, кто от хлада летСердце охранил,Кто без ненависти свет,Бросил и забыл,

Кто делит с душой родной,Втайне от людей,То, что презрено толпойИли чуждо ей.

Новая любовь – новая жизнь

Что с тобой вдруг, сердце, стало?Что ты ноешь? Что опятьЗакипело, запылало?Как тебя растолковать?Все изчезло, чем ты жило,Чем так сладостно грустило!Где беспечность? где покой?..Ах! что сделалось с тобой?

Расцветающая ль младость,Речи ль, полные душой,Взора ль пламенная сладостьОвладели так тобой?Захочу ли ободриться,Оторваться, удалиться —Бросить томный, томный взгляд!Ах! я к ней лечу назад!

Я неволен, очарован!Я к неволе золотой,Обессиленный, прикованШелковинкою одной!И бежать очарованьяНет ни силы, ни желанья!Рад тоске! хочу любить!..Видно, сердце, так и быть!

Горная дорога

Над страшной бездной дорога бежит,Меж жизнью и смертию мчится;Толпа великанов ее сторожит;Погибель над нею гнездится.Страшись пробужденья лавины ужасной:В молчанье пройди по дороге опасной.

Там мост через бездну отважной дугойС скалы на скалу перегнулся;Не смертною был он поставлен рукой —Кто смертный к нему бы коснулся?Поток под него разъяренный бежит;Сразить его рвется и ввек не сразит.

Там, грозно раздавшись, стоят ворота;Мнишь, область теней пред тобою;Пройди их – долина, долин красота,Там осень играет с весною.Приют сокровенный! Желанный предел!Туда бы от жизни ушел, улетел!

Четыре потока оттуда шумят —Не зрели их выхода очи.Стремятся они на восток, на закат;Стремятся к полудню, к полночи;Рождаются вместе; родясь, расстаются;Бегут без возврата и ввек не сольются.

Там в блеске небес два утеса стоят,Превыше всего, что земное:Кругом облака золотые кипят,Эфира семейство младое;Ведут хороводы в стране голубой;Там не был, не будет свидетель земной.

Царица сидит высоко и светлоНа вечно незыблемом троне;Чудесной красой обвивает челоИ блещет в алмазной короне;Напрасно там солнцу сиять и гореть:Ее золотит, но не может согреть.

Песня

Минувших дней очарованье,Зачем опять воскресло ты?Кто разбудил воспоминаньеИ замолчавшие мечты?Шепнул душе привет бывалый;Душе блеснул знакомый взор;И зримо ей минуту сталоНезримое с давнишних пор.

О милый гость, святое Прежде,Зачем в мою теснишься грудь?Могу ль сказать: живи надежде?Скажу ль тому, что было: будь?Могу ль узреть во блеске новомМечты увядшей красоту?Могу ль опять одеть покровомЗнакомой жизни наготу?

Зачем душа в тот край стремится,Где были дни, каких уж нет?Пустынный край не населится;Не у́зрит он минувших лет;Там есть один жилец безгласный,Свидетель милой старины;Там вместе с ним все дни прекрасныВ единый гроб положены.

Мечта

Ах! если б мой милый был роза-цветок,Его унесла бы я в свой уголок;И там украшал бы мое он окно;И с ним я душой бы жила заодно.

К нему бы в окно ветерок прилетал,И свежий мне запах на грудь навевал;И я б унывала, им сладко дыша,И с милым бы, тая, сливалась душа.

Его бы и ранней и поздней поройЯ, нежа, поила струей ключевой;Ко мне прилипая, живые листыШептали б: «Я милый, а милая ты».

Не села бы пчелка на милый мой цвет;Сказала б я: «Меду для пчелки здесь нет;Для пчелки-летуньи есть шелковый луг;Моим без раздела останься, мой друг».

Сильфиды бы легкой слетелись толпойК нему любоваться его красотой;И мне бы шепнули, целуя листы:«Мы любим, что мило, мы любим, как ты».

Тогда б встрепенулся мой милый цветок,С цветка сорвался бы румяный листок,К моей бы щеке распаленной пристал,И пурпурным жаром на ней заиграл.

Родная б спросила: «Что, друг мой, с тобой?Ты вся разгорелась, как день молодой». —«Родная, родная, – сказала бы я, —Мне в душу свой запах льет роза моя».

<В. А. Перовскому>