Константин Фофанов - Полное собрание стихотворений Страница 6

Мерцает рамкою весь выцветший эстамп,

Где бледный купидон с отбитою ручонкой

Под паутиною, как под фатою тонкой,

Лукаво щурится в мечтательной тоске,

Где зелень плесени на ярком завитке

Узорных канделябр ложится изумрудом,

Где в томной нежности над золоченым блюдом

Из рамы смотрит лик напудренной красы,-

Стоят, безмолвствуя, старинные часы…

Их маятник молчит, их стрелки без движенья,

И мнится: давние слетают к ним виденья,-

И старые часы прадедовских палат

Припоминают вновь событий длинный ряд,

Тот долгий, смутный сон, ушедший без возврата,

Когда две стрелки их по кругу циферблата

Ползли – минуты, дни, года разя с плеча,

Как два холодные, бесстрастные меча

Суровой вечности… Бывало, в сумрак томный,

Когда дремал угрюмо зал огромный,

И алый свет, колебля, лил камни,

И ветки тощие расшатанных вершин

Из сада темного стучались в окна зала,

И ночь осенняя, как грешница, рыдала,-

Тогда задумчивый владелец тех часов

Печально вспоминал утраченных годов

Разгулом и стыдом запятнанную повесть,

И плакала его встревоженная совесть,

И теплая, никем не зримая слеза,

Слеза раскаянья туманила глаза.

А маятник часов спешил без содроганья

Спугнуть в мрак вечности минуты покаянья.

И зимней полночью, когда в покоях шумных

Гремело пиршество и гам речей безумных

Заздравным звоном чаш был дружно заглушен,

Вдруг дерзко слышался часов докучный звон,

Как жизнь томительный, как старость монотонный,

Напоминая сон толпе неугомонной.

И кубки медленней ходили по рукам,

И гости бледные, поднявши к небесам

Свой утомленный взор, зевая, различали

Сияние утра в посеребренной дали…

А сколько чудных тайн подслушали они

У нежной юности в те ночи и в те дни,

Когда, доверившись бесстрастному их лику,

Влюбленная чета на них, как на владыку

Свиданья краткого, смотрела, торопясь

Последний поцелуй продлить в прощальный час.

И что ж! Прошли года, которые так ровно,

С такой иронией, так зло и хладнокровно

Спешили погубить бесстрастные часы…

И вот – наперсники сатурниной косы-

Они, забытые, как памятник могильный,

Стоят меж рухляди, и циферблат их пыльный,

Как инвалид слепой, не страшный никому,

Глядит бессмысленно в таинственную тьму

Недвижной вечности. И грозный гений тленья

Над ними празднует победу разрушенья.

24 января 1888

У ПЕЧКИ

На огонь смотрю я в печку:

Золотые города,

Мост чрез огненную речку-

Исчезают без следа.

И на месте ярко-алых,

Золоченых теремов-

Лес из пламенных кораллов

Блещет искрами стволов.

Чудный лес недолог, скоро

Распадется он во прах,

И откроется для взора

Степь в рассыпчатых огнях.

Но и пурпур степи знойной

Догорит и отцветет.

Мрак угрюмый и спокойный

Своды печки обовьет.

Как в пустом, забытом доме,

В дымном царстве душной мглы

Ничего не станет, кроме

Угля, пепла и золы…

Январь 1888

ВЕСЕННИЙ ДОЖДЬ

Я узнал весну по блеску голубому

Томных, как мечта, задумчивых ночей,

Но, в душе лелея тайную истому,

Я боюсь весны болезненных очей.

От ее безмолвных и пытливых взоров

В сердце, подымаясь, воскресают вновь

Тень былых обид и боль былых укоров,

Все, что сердце жгло, что волновало кровь.

Я завесил окна темной пеленою,

Растопил камин и свечи я зажег,

Чтоб спугнуть весну обманчивой мечтою,

Зиму залучая в теплый уголок.

Над весной победу торжествуя, грезы

Снова рисовали сердцу моему

В инее пушистом белые березы

И морозной ночи сумрачную тьму,

Скрип саней по снегу и на снеге тени,

Дым, из труб бегущий медленным столбом,

И недвижный воздух, полный мертвой лени,-

Но недолго был я очарован сном.

За окном шумливо что-то зазвенело,

Точно кто-то юный крылья развернул,

И ворвался в сердце празднично и смело

Пробужденной ночи благозвучный гул.

Я узнал, что это за окном рокочет,

Что стучится в стекла. Это дождь весны!

Он звенит и плачет, он поет и хочет

Властно развенчать обманчивые сны.

О, как страстно сердце сжалось болью жгучей,

И как тускло пламя вкрадчивых свечей!

Я открыл окно: за розовою тучей

Теплилось мерцанье утренних лучей;

За плетнем осины под дождем блестели…

Жгучей влагой слез туманились глаза.

Струны порвались, рыданья зазвенели,

И весенней каплей канула слеза…

27 марта 1888

СОЛОВЕЙ

Был соловей влюблен в весну и зори,

И свил гнездо в смородинном кусте,

И до утра в невыплаканном горе

Он пел любовь, послушную мечте.

Он пел весну, и юность, и надежды…

Заря зарю сменяла в небесах.

Прошла весна. Зеленые одежды

Густых лесов рассыпались во прах.

Седой туман, клубяся, встал над нивой

И улетел влюбленный соловей

К иной весне, к иной стране счастливой,

За ширь и даль полуденных морей.

И бедный куст поник осиротело,

И о певце вздыхая по ночам,

Он шелестел так грустно, так несмело,

Как будто слал упреки небесам.

И, поседев от стужи и мороза,

При шуме вьюг задумывался он:

Все о певце рождалася в нем греза,

Все о певце слагался светлый сон!..

Апрель 1888

НА НЕВЕ

Нет ночи, а не день. Над сонною Невою

Вечерняя заря румянится тепло,

Но ветер уж пахнул прохладою ночною

И морщит светлых вод спокойное стекло.

Пурпурным янтарем пылают окна зданий,

Как будто бы там ночь справляет пир весны,

Узоры пестрые далеких очертаний

В лиловый полумрак, как в дым, погружены.

Удавом каменным змеится цепь гранита,

И паутиной мачт темнеют корабли.

Уныло ночь молчит, и грусть кругом разлита,

И слышен вздох небес в молчании земли.

И точно чей-то глаз, как луч любви случайной,

Мне в душу заглянул пытливо и светло,-

И все, что было в ней загадкою иль тайной,

Все в звуки облеклось, все имя обрело.

И страстные мечты, больные до истомы,

Наполнили меня блаженною тоской…

И мнится, что вокруг все пышные хоромы,

Вся эта ночь и блеск нам вызваны мечтой.

И мнится – даль небес, как полог, распахнется,

И каменных громад недвижный караван

Вот-вот, сейчас, сейчас, волнуясь, колыхнется-

И в бледных небесах исчезнет, как туман.

Апрель 1888

ОДУВАНЧИК

Обветрен стужею жестокой,

Еще лес млеет без листвы,

Но одуванчик златоокий

Уже мерцает из травы.

Он юн, и силы молодые

В нем бродят тайною игрой.

Питомец поля, он впервые,

Лобзаясь, встретился с весной.

И смотрит он в часы восхода,

Как ходят тучи в высоте,

Как пробуждается природа

В своей весенней наготе.

А в дни сверкающего лета,

Когда все пышный примет вид

И, темной ризою одета,

Дубрава важно зашумит,-

Смотря на шумные вершины,

На злаки нив и цвет долин,

Он будет ждать своей кончины

Под пыльным венчиком седин.

Тогда зефир, в полях играя,

Иль молодые шалуны

Его коснутся седины,

И он умрет, питомец мая.

Он разлетится, исчезая

Как вздох, прощальный вздох весны!

12 мая 1888

ЗА ГОРОДОМ

Я за город ушел; не слышно здесь движенья,

Не утомляет слух тяжелый стук колес,

И сходит в душу мне былое умиленье

Давно забытых дум, давно угасших грез.

Ласкают кротко взор пестреющие краски

В синеющей дали разбросанных долин,

И шепчут надо мной пленительные сказки

Дрожащие листы застенчивых осин.

Как старость мирная за юностью счастливой,

Нисходят сумерки за утомленным днем.

Чуть стелется туман над золотистой нивой,

И вьются комары трепещущим столбом.

Смотрю я в глубь небес – слежу прилежным взором

За дивною игрой плывущих облаков:

Изменчивы, как жизнь, они своим убором

Капризны, как обман младенческих годов.

И месяц между их рассеянной толпою

Серебряным серпом белеет, а вокруг

Объято все святой, стыдливой тишиною,

И запахом травы благоухает луг.

И точно бледный креп таинственной вуали,

Все шире, все смелей ложится полумгла,

Навстречу первых звезд печально замигали

Чуть видные огни далекого села.

И мнится, те огни со звездами ночными

Задумчиво ведут безмолвный разговор;

Они полны тоской, страданьями земными,

Но светлой тайною мерцает звездный взор!..

15 мая 1888

КОНЧАЕТСЯ!.

Памяти М. П. Фофанова

Кончается!.. Невольно рвется стон,-

Так тяжело, так страшно это слово!

Оно звучит, как погребальный звон

Иль как набат, рокочущий сурово

В молчаньи ночи, возвестивший нам

Пожара дым, бегущий к небесам…

Любовь, и жизнь, и славу отравляя,

Нередко нас преследует оно,

Зияет нам, как бездна роковая,

Все вечностью, все тайнами полно…