Борис Гребенщиков - Десять Стрел Страница 6

Партизаны полной луны

Тем, кто держит камни для долгого дня,Братьям винограда и сестрам огня,О том, что есть во мне,Но радостно не только для меня.Я вижу признаки великой весны,Серебряное пламя в ночном небе,У нас есть все, что есть.Пришла пора, откроем ли мы дверь?

Вот едут партизаны полной луны,Мое место здесь.Вот едут партизаны полной луны.Пускай…

У них есть знания на том берегу,Белые олени на черном снегу.Я знаю все, что есть, любовь моя, но разве я могу?Так кто у нас начальник и где его плеть?Страх – его праздник, и вина – его сеть.Мы будем только петь, любовь моя,Но мы откроем дверь.

Вот едут партизаны полной луны,Мое место здесь.Вот едут партизаны полной луны.Пускай их едут.

Золото на голубом

Те, кто рисует нас,Рисуют нас красным на сером.Цвета как цвета,Но я говорю о другом:Если бы я умел это, я нарисовал бы тебяТам, где зеленые деревьяИ золото на голубом.

Место, в котором мы живем —В нем достаточно света,Но каждый закат сердце поет под стеклом.Если бы я был плотником,Я сделал бы корабль для тебя,Чтобы уплыть с тобой к деревьямИ к золоту на голубом.

Если бы я мог любить,Не требуя любви от тебя,Если бы я не боялсяИ пел о своем,Если бы я умел видеть,Я бы увидел нас так, как мы есть,Как зеленые деревья и золото на голубом.

Аделаида

Ветер, туман и снег.Мы – одни в этом доме.Не бойся стука в окно —Это ко мне,Это северный ветер,Мы у него в ладонях.

Но северный ветер – мой друг,Он хранит все, что скрыто.Он сделает так,Что небо станет свободным от тучТам, где взойдет звезда Аделаида.

Я помню движение губ,Прикосновенье руками.Я слышал, что время стирает все.Ты слышишь стук сердца —Это коса нашла на камень.

И нет ни печали, ни зла,Ни горечи, ни обиды.Есть только северный ветер,И он разбудит меняТам, где взойдет звездаАделаида.

Поколение дворников

Поколение дворников и сторожейПотеряло друг другаВ просторах бесконечной земли,Все разошлись по домам.В наше время,Когда каждый третий – герой,Они не пишут статей,Они не шлют телеграмм,Они стоят как ступени,Когда горящая нефтьХлещет с этажа на этаж,И откуда-то им слышится пение.И кто я такой, чтобы говорить им,Что это мираж?

Мы молчали, как цуцики,Пока шла торговля всем,Что только можно продать,Включая наших детей,И отравленный дождьПадает в гниющий залив.И мы еще смотрим в экран,А мы еще ждем новостей.И наши отцы никогда не солгут нам.Они не умеют лгать,Как волк не умеет есть мясо,Как птица не умеет летать.

Скажи мне, что я сделал тебе,За что эта боль?Но это без объяснений,Это, видимо, что-то в крови,Но я сам разжег огонь,Который выжег меня изнутри.Я ушел от закона,Но так не дошел до любви.

Но молись за нас,Молись за нас, если ты можешь.У нас нет надежды, но этот путь нашИ голоса звучат все ближе и строже,И будь я проклят, если это мираж.

Дерево

Ты – дерево, твое место в саду,И когда мне темно, я вхожу в этот сад.Ты – дерево, и ты у всех на виду,Но если я буду долго смотреть на тебя,Ты услышишь мой взгляд.

Ты – дерево, твой ствол прозрачен и чист,Но я касаюсь рукой, и ты слышишь меня.Ты – дерево, и я как осиновый лист,Но ты ребенок воды и земли, а я сын огня.

Я буду ждать тебя там, где ты скажешь мне,Там, где ты скажешь мне,Пока эта кровь во мне, и ветер в твоих ветвях,Я буду ждать тебя, ждать тебя.

Ты – дерево, твоя листва в облаках,Но вот лист пролетел мимо лица.Ты – дерево, и мы в надежных руках.Мы будем ждать, пока не кончится время,И встретимся после конца.

Очарованный тобой

Очарованный тобойМой лес – ослепительный сад,Неподвижный и прямой все дни.Кто мог знать, что мыНикогда не вернемся назад,Однажды выйдя из дверей.

Очарованный тобой, я ничего не скажу,Между нами нет стекла и нечего бить.Кто мог знать, что нам —Нам будет нечего пить,Хотя вода течет в наших руках…

Скажи мне хоть слово, я хочу слышать тебя!

И оставленный один, беззащитен и смят.Этот выбор был за мной, и я прав,Вот мой дом, мой ослепительный садИ отражение ясных звездВ темной воде, в темной воде, в темной воде…

Капитан Воронин

Когда отряд въехал в город, было время людской доброты.Население ушло в отпуск, на площади томились цветы.Все было неестественно мирно, как в кино, когда ждет западня.Часы на башне давно били полдень какого-то прошедшего дня.

Капитан Воронин жевал травинку и задумчиво смотрел вокруг.Он знал, что все видят отраженье в стекле и все слышат неестественный стук.Но люди верили ему, как отцу, они знали, кто все должен решить.Он был известен, как тот, кто никогда не спешил, когда некуда больше спешить.

Я помню, кто вызвался первым, я скажу вам их имена.Матрос Егор Трубников и индеец Острие Бревна,Третий был без имени, но со стажем в полторы тыщи лет.И, прищурившись, как Клинт Иствуд, капитанВоронин смотрел им вслед.

Ждать пришлось недолго, не дольше, чем зимой ждать весны.Плохие новости скачут, как блохи, а хорошие и так ясны.И когда показалось облако пыли там, где расступались дома,Дед Василий сказал, до конца охренев: наконец-то мы сошли с ума.

Приехавший соскочил с коня, пошатнулся и упал назад.Его подвели к капитану, и вдруг стало видно, что Воронин был рад.Приехавший сказал: «О том, что я видел, я мог бы говорить целый год.Суть в том, что никто, кроме нас, не знал, где здесь выход, и даже мы не знали, где вход».

На каждого, кто пляшет русалочьи пляски, есть тот, кто идет по воде.Каждый человек – он как дерево, он отсюда и больше нигде.И если дерево растет, то оно растет вверх, и никто не волен это менять.Луна и солнце не враждуют на небе, и теперь я могу их понять.

Наверное, только птицы в небе и рыбы в море знают, кто прав.Но мы знаем, что о главном не пишут в газетах и о главном молчит телеграф.И может быть, город назывался Маль-Пасо, а может быть, Матренин Посад.Но из тех, кто попадал туда, еще никто не возвращался назад.

Так что нет причин плакать, нет повода для грустных дум,Теперь нас может спасти только сердце, потому что нас уже не спас ум.А сердцу нужны и небо и корни, оно не может жить в пустоте.Как сказал один мальчик, случайно бывший при этом, отныне все мы будем не те.

Мальчик

В еще не открытой земле,На которой пока лежит снег,Мимо горных ручьев, мимо стоячих камней,Мимо голубых куполов, из которых бьет свет,Мимо черных деревьев,Трепещущих в ожиданьи весны,Мимо магнитных полей, морочащих нас,Мимо золотых мертвецов,Пришедших, узнав, что мы спим,Мимо начинаний вознесшихся мощно, но без имени,Вот идет мальчик,И он просто влюблен.И что мне делать с ним?

Принцип женщины наблюдает за ним, полузакрыв глаза.Принцип справедливости уже подвел ему счет.И все знают, что он упадет.И заключают ставки – где и когда.И они правы, они правы, они, конечно, правы,Но только это еще не все.Мимо ледяных статуй с глазами тех, кто знал меня,Мимо сокрушенного сердца, у которого больше нет сил,Мимо объяснения причин и мимо отпущения греховВот идет мальчик —Он просто влюблен.И что мне делать с ним?

Мимо непокорных и нежных,Мимо этой и той стороны стекла,Мимо митьков и друидов,Мимо тех, кто может не пить.У меня есть только один голос,И я хочу спеть все, что я должен спеть.Только одно сердце,И оно не может отказаться,Не умеет отказаться любить.Не может, не хочет,Не умеет отказаться любить.

Сквозь можжевеловый ветер,Сквозь пламя, чище которого нет,В хрустальных сумеркахСветом звезд и светом ветвей,

Задыхаясь от нежности,К этому небу и к этой земле.И мой сын говорит: Господи,Приди и будь соловей.Господи,Приди и будь соловей.Так начнем все с радости…

Когда пройдет боль