Мария Петровых - Серебряный гром Страница 6

1956

«Какой обильный снегопад в апреле…»

Какой обильный снегопад в апреле,Как трудно землю покидать зиме!И вновь зима справляет новоселье,И вновь деревья в снежной бахроме.

Под ярким солнцем блещет снег весенний.Взгляни, как четко разлинован лес:Высоких сосен правильные тениПо белизне легли наперерез.

Безмолвие страницы разграфленнойКак бы неволит что-то написать,Но от моей ли немоты бессоннойТы слова ждешь, раскрытая тетрадь!

А под вечер предстал передо мноюВесь в перечёрках черновик живой,Написанный осыпавшейся хвоей,И веточками, и сухой листвой,

И шишками, и гарью паровозной,Что ветром с полустанка нанесло,А почерк — то веселый, то серьезный,И подпись различаю, и число.

Не скрыть врожденный дар — он слишком ярок,Я только позавидовать могу,Как, не страшась ошибок и помарок,Весна стихи писала на снегу.

1956

«Смертный страх перед бумагой белой…»

Смертный страх перед бумагой белой…Как его рассеять, превозмочь?Как же ты с душою оробелойБезоглядно углубишься в ночь?

Ни дымка, ни звука — тьма и снег.Только тьма и снег в степи бескрайней.Ни звезды, ни вехи — только тайна,Только ночь и только человек.

Он идет один, еще не зная,Встретится ль в дороге огонек.Впереди лишь белизна сплошная,И сплошная тьма, и путь далек.

Он идет, перемогая вьюгу,И безлюдье, и ночную жуть,И нельзя пожаловаться другу,И нельзя в пути передохнуть.

Впереди ночной простор широкий,И пускай в снегах дороги нет,Он идет сквозь вьюгу без дорогиИ другому пролагает след.

Здесь, быть может, голову он сложит…Может быть, идущий без пути,Заплутает, сгинет, но не может,Он уже не может не идти.

Где-то ждет его душа живая.Чтоб ее от горя отогреть,Он идет, себя позабывая…

Выйди на крыльцо и друга встреть.

1956

«Дни мелькают — чет и нечет…»

Дни мелькают — чет и нечет,Жизнь осталась позади.Что же сердце рвет и мечет,Задыхается в груди?

Слышать слов моих не хочет, —Будто в рану сыплю соль.Днем и ночью сердце точитЗлая дума, злая боль.

Знает сердце о причинеВсех скорбей моих и бед,О смиренье, о гордынеИ что мне спасенья нет.

Но оно по горло сытоЛожью всяческих прикрас,И оно со мной открытоГоворит не в первый раз,

Чтобы я, ему доверясь,Не страшилась жить в глушиИ смелей порола ересь,Если ересь от души.

Говорит не рифмы ради,Не для красного словца,Говорит не на эстраде —На исходе, у конца.

1956

«Бредешь в лесу, не думая, что вдруг…»

Бредешь в лесу, не думая, что вдругТы станешь очевидцем некой тайны,Но все открыл случайный взгляд вокруг —Разоблачения всегда случайны.

В сосновой чаще плотный снег лежит —Зима в лесу обосновалась прочно,А рядом склон сухой листвой покрыт —Здесь осени участок неурочный.

Шумят ручьи, бегут во все концы, —Весна, весна! Но в синеве прогретойЗвенят в разлив не только что скворцы —Малиновка, — уж это ли не лето!

Я видела и слышала сама,Как в чаще растревоженного бораВесна и лето, осень и зимаСекретные вели переговоры.

1956

«У твоей могилы вечный непокой…»

У твоей могилы вечный непокой,Приглушенный говор суеты людской.Что же мне осталось, ангел мой небесный!Без тебя погибну в муке бесполезной.Без тебя погибну в немоте железной.Сердце истомилось смертною тоской.Горе навалилось каменной доской.

1/VIII-56

«Мы рядом сидим…»

Мы рядом сидим.   Я лицо дорогое целую.   Я голову глажу седую.Мне чудится возле   какая-то грозная тайна,А ты говоришь мне,   что все в этой жизни случайно.Смеясь, говоришь:   — Ну а как же? Конечно, случайно. —Так было во вторник.   И вот подошло воскресенье.Из сердца вовек не уйдет   этот холод весенний.Тебя уже нет,   а со мною что сталось, мой милый…Я склоняюсь над свежей твоею могилой.Я не голову глажу седую —Траву молодую.Не лицо дорогое целую,А землю сырую.

4/VIII-56

«Скажи — как жить мне, как мне жить…»

Скажи — как жить мне, как мне житьНа этом берегу?Я не могу тебя забытьИ помнить не могу.

Я не могу тебя забыть,Покуда вижу свет,А там забуду, может быть,А может быть, и нет.

А может быть, к душе душаПриникнет в тишине,И я воскресну не дыша,Как вечный сон во сне.

На бездыханный берег твойВозьми меня скорейИ красотою неживойОт жизни отогрей.

1957

«Скорей бы эти листья облетели!..»

Скорей бы эти листья облетели!Ты видел детство их. Едва-едва,Как будто в жизни не предвидя цели,Приоткрывалась зябкая листва —«Плиссе-гофре», как я тогда сказалаО листиках зубчатых, и в ответСмеялся ты, и вот тебя не стало.Шумит листва, тебя на свете нет,Тебя на свете нет, и это значит,Что света нет… А я еще жива.Раскрылись листья, подросла трава.Наш долгий разговор едва лишь начат.На мой вопрос ты должен дать ответ,А ты молчишь. Тебя на свете нет.

9/VIII-56

Черта горизонта

Вот так и бывает: живешь — не живешь,А годы уходят, друзья умирают,И вдруг убедишься, что мир непохожНа прежний, и сердце твое догорает.

Вначале черта горизонта резка —Прямая черта между жизнью и смертью,А нынче так низко плывут облака,И в этом, быть может, судьбы милосердье.

Тот возраст, который с собою принесУтраты, прощанья, — наверное, он-тоИ застил туманом непролитых слезПрямую и резкую грань горизонта.

Так много любимых покинуло свет,Но с ними беседуешь ты, как бывало,Совсем забывая, что их уже нет…Черта горизонта в тумане пропала.

Тем проще, тем легче ее перейти, —Там эти же рощи и озими эти ж…Ты просто ее не заметишь в пути,В беседе с ушедшим — ее не заметишь.

1957

«Не за то ли, что только гроза…»

Не за то ли, что только грозаНам на мир открывает глаза,И пред нами, хорош или плох,Предстает он, застигнут врасплох,Озарен то вверху, то внизу, —Не за это ль мы любим грозу?

Что при свете дневном разберешь,Примиряющем с правдою ложь?Безучастный равно ко всему,Он легко переходит во тьму.

Что увидишь во мраке ночном?Он смешал, одурманенный сном,Все, что живо, и все, что мертво,Он не видит себя самого.

Но случится лишь ветру начатьВековые деревья качать, —Встрепенется, очнется листва,Зашумит: я жива, я жива!Редкий дождь пробежит вперебойПо траве, от зарниц голубой,

В чаще туч острие топораПолыхнет белизной серебра,Громыхающий рухнет ударС поднебесья в глухой крутояр,Взвоет ветер на все голоса,Раскачаются шумно леса…

Не затем ли мы жаждем грозы,Что гроза повторяет азыНеоглядной свободы, и громБескорыстным гремит серебром,И, прозрачной прохладой дыша,Оживает, мужает душа…

[1957]