Роберт Бёрнс - Стихотворения Поэмы Шотландские баллады Страница 60

[114]Наследник Линна

Перевод Ю. Петрова

О господа, откройте уши,Сейчас я песню вам споюО том, как лорд, наследник Линна,Беспечно начал жизнь свою.

Мать выросла в семействе знатном,Отец достойным лордом был,Увы, они ушли на небо,А он весельчаков любил.

И шли разгульные попойки,Пиры с заката до утра,А лучшей для него усладойБыла картежная игра.

Он хохотал, кутил, резвился,В забаву деньги превращалИ не копил, а только тратил —Тут и король бы обнищал.

Так лихо жил наследник Линна,Пока совсем не сел на мель,Настало время для продажиУгодий, замков и земель.

В его семье слуга был хитрый,Который, жаждя перемен,Добился денег и богатства,—Его прозвали Джон Безмен.

«Не унывай, наследник Линна,Ведь я, покорный твой слуга,Тебе дам золота и денегЗа пашни, земли и луга».

«Увы, то золото, что было,Теперь в руках других людей;Дай, Джон, мне денег — а за этоМоими землями владей».

И Джон Безмен составил запись,Где все учел и указал;Увы, на каждый фунт уплатыЗемли он на три фунта взял.

Он деньги выложил охотно,Он рад был сделке без потерь:«Тебе — монеты, мне — поместья,Я Линна властелин теперь!»

Так продал все наследник Линна,Все оптом, до клочка земли,Все, кроме нищенской лачуги,Стоявшей от людей вдали.

Ему отец твердил пред смертью:«Ты к жизни праведной негож,Ты промотаешь все владенья,Все золото ты проживешь.

Но этот дом не продавай ты,Клянись Спасителем Христом;Когда тебя весь мир оставит,Найдешь ты друга в доме том…»

«Друзья, — сказал наследник Линна, —Я вновь богат, давайте пить,Тому вовек не знать веселья,Кто золото привык копить».

Так было пропито без меры,Без счета золотых монет;И вот все золото исчезло,Глядь — а друзей-то нет как нет.

В карманах пусто; три монеткиВсего осталось из добра:Одна свинцовая, другие —Из меди и из серебра.

«Увы, — сказал наследник Линна,—Во всем я виноват один,Я мог бы обойтись без денег,Когда принадлежал мне Линн.

Но у меня друзей немало,Чего бояться мне беды?У всех займу я понемногуИ тем избавлюсь от нужды».

Один дружок больным сказался,Другой и сам был весь в долгу,А третий прочь прогнал, промолвив:«Кормить лентяев не могу!»

«Увы, — сказал наследник Линна,—Выходит, я же виноват?А ведь друзьям жилось жеплохоВ те дни, когда я был богат!

Мне стыдно клянчить подаяньеУ тех, кто пил мое вино.Работать я не научился,Красть и разбойничать грешно.

Пойду-ка, по отцову слову,В тот дом, к безлюдным тем местам:Когда меня весь мир оставил,Найти я должен друга там».

И поспешил наследник ЛиннаЧерез болота прямикомВ уединенную долину,В отцовский обветшалый дом.

Вот он пришел и огляделся,Ища удобства и уют,Но голы, пусты были стеныИ так тоскливо было тут!

Напрасно свет дневной стремилсяВовнутрь, в жилище вход ища,—Окошки низкие, слепыеИсчезли в зарослях плюща.

Ни стула, ни стола, ни лавки,Ни очага, ни тюфяка,И только мрачно и зловещеПетля свисала с потолка.

К петле приколота записка,А в ней написаны слова:«Ты золото свое растратил,Бездельник, жертва мотовства!

Твое безделье и беспутствоДавно предвидел я — и вотТвой верный друг, — он от позораИ от стыда тебя спасет!»

Был поражен наследник Линна,Загробный прочитав упрек,И сердце от вины забилось,И щеки стыд ему обжег.

И застонал наследник Линна,Постигнув пагубность утрат:«Да, по душе мне друг пеньковый,И с ним я побрататься рад!»

Он голову просунул в петлю,Всем телом на нее налег,Упал — и в тот же миг увидел,Как расступился потолок.

Он чуть не умер от испуга,Но был он все-таки живуч;Очнулся — вновь пред ним записка,И золотой в записке ключ.

И вот из нового посланьяУзнал он место тайника,В котором спрятаны надежноВместительных три сундука.

Два были с золотом червонным,А третий полон серебра,Бумага рядом, на бумаге —Следы отцовского пера:

«Еще раз, сын мой, повторяю:Живи, как должно, на земле,И если прошлое не бросишь,Окончишь жизнь свою в петле».

«Отец, — сказал наследник Линна,—Я слово здесь тебе даю,Что я исправлюсь — а иначеВ петле окончу жизнь мою».

Поклялся так наследник ЛиннаИ прочь пошел от этих стен,Шагал он торопливо к дому,Где жил мошенник Джон Безмен.

Глядел тот важно, по-господски,И спеси было в нем полно,А за столом сидели лордыИ пили крепкое вино.

«Я рад, мой добрый Джон, что вижуТебя с достойными людьми;Прошу тебя об одолженье:Хоть сорок пенсов мне займи».

«Ступай отсюда прочь, бездельник,И покорись своей судьбе;Да буду я отвержен богом,Когда хоть пенни дам тебе!»

Тогда сказал наследник ЛиннаНе Джону, а его жене:«О леди, будьте милосердны,Хоть что-нибудь подайте мне».

«Ступай отсюда! Я не стануК подачкам нищих приучать;А если вешать оборванцев,То надобно с тебя начать!»

Но произнес один из лордов,Что за столом у Джона пил:«Эй, обернись, наследник Линна,Ты, помню, добрым лордом был.

Ты был радушным, щедрым малым,И это не забыли мы —Тебе дарю я сорок пенсовИ столько же даю взаймы.

Ты, Джон, давай ему отнынеВино и место у стола:Ведь ты скупил его владенья,И сделка выгодной была».

А Джон Безмен ответил злобно,В торгашеский впадая пыл:«Да буду я отвержен богом,Коль не в убыток я купил!

Я говорю, наследник Линна,Тебе и этим господам,Что я дешевле на сто марокОбратно все тебе отдам».

И тут сказал наследник Линна:«Составьте, как велит закон,Об этой новой сделке запись,—А вот и деньги, добрый Джон!»

Упал на стол с веселым звономБитком набитый кошелек,И Джон Безмен, объятый горем,Ни слова вымолвить не мог.

Швырнул наследник Линна деньги:«Ты, Джон, их должен сосчитать,Тебе — монеты, мне — поместья,Я Линна властелин опять!

А ты, что за меня вступился,Ко мне сочувствие храня,—Возьми обратно сорок пенсовИ сорок фунтов от меня».

«Увы, — заохала хозяйка,—На горе мне такой обмен:Вчера был «леди Линн» мой титул,А нынче — «госпожа Безмен».

«Прощай, — лорд Линн сказал Безмену.—А если снова, на беду,Решу свои продать я земли,К тебе я, Джон Безмен, приду…»

Сын Эллов[115]

Перевод Г. Плесецкого

Замок стоит на высоком холме,В стены и башни одет.Эллов потомок — владелец его,Рыцарь в расцвете лет.

Рыцарь из замка спускается в садИ стоит у ворот, как страж.Видит: вприпрыжку бежит через долПрекрасной Эмелин паж.

Что за причина спешки такой?Не приложит рыцарь ума,Сам поспешает навстречу емуИ встречает на склоне холма.

— Сохрани тебя Господи, маленький паж,Да поможет тебе Христос!Как живется веселой твоей госпожеИ какую ты весть принес?

— Моя добрая леди в слезах до зари,Слез поток ее неистощим,А рыдает она о жестокой враждеМежду родом ее и твоим.

Орошенный слезами шелковый шарфШлет тебе моя леди, скорбя,Чтобы ты иногда вспоминал о той,Что любила так нежно тебя.

А еще тебе шлет золотое кольцоВ знак того, что до гроба верна.Просит в память о ней этот перстень носить,Когда ляжет в могилу она.

Потому что разбито сердце ееИ на счастье надежда плоха.Ей тебя позабыть приказал отецИ другого нашел жениха.

Ей сосватали рыцаря-старика,Сэра Джона из северных стран.Он приехал сегодня. Трехдневный срокДля раздумья Эмелин дан.

— Торопись обратно, маленький пажУспокой свою госпожуИ скажи: коль не погибну, ееНынче ночью, освобожу!

Передай прекрасной своей госпоже:Я приду под ее окноРовно в полночь. И пусть мне грозит беда:Будь что будет — мне все равно!

Побежал вприпрыжку маленький паж,Торопился что было сил,И явился в светелку своей госпожи,И колено пред ней преклонил:

— Нынче ночью, о леди, возлюбленный твой— Под окошко твое придет.Он просил, моя леди, тебе передать,Что спасет тебя — иль умрет.

И день прошел, и настала ночь.Вся округа крепко спала,Лишь несчастная леди в светелке своейУ окошка слезы лила.

И услышала точно в условленный часГромкий шепот внизу, под стеной:— Моя милая леди, скорее проснись,Это я — возлюбленный твой!

Кобылица оседлана, рядом стоит,Моя милая леди, проснись!Вот и лестница — времени даром не тратьИ спускайся, любимая, вниз.

— Нет, мой рыцарь любезный, клянусь тебеНе могу я по лестнице слезть.Если темною ночью с тобой убегу —Потеряю девичью честь.

— Я клянусь, моя леди, ты можешь бежатьБез опаски из дому со мной.К моей матушке в замок тебя я свезу —Там лишь станешь моею женой.

— Мой отец благородный и смелый лорд,С давних пор его род знаменит.Что, по-твоему, скажет он, если с тобойДочь из дому вдвоем убежит?

Он, я знаю, ужасную клятву даст,Он забудет еду и сонДо тех пор, пока из твоей грудиСердца с кровью не вырвет он!

— Если спустишься, леди, и сядешь в седло,И проскачешь полмили всего,Я не буду бояться ни гнева отца,Ни жестокой мести его.

Воздыхала Эмелин, сердцем скорбя,Долго капали слезы с ресниц.Рыцарь сам наконец ее за руку взялИ спустил по лестнице вниз.

Трижды обнял прекрасную, поцеловалНежно в губы единственный раз.Если слезы до этого тихо лились —Тут уж хлынули реки из глаз.

Он в седло кобылицы ее подсадил,Сам вскочил в седло жеребца,Рог повесил на грудь, и помчались ониПрочь от замка ее отца.

Но не знали они, что служанка не спит,Слышит все и хозяйку предаст,Рассуждая: — Пойду-ка, отцу доложу.Он за это мне золота даст…

Благородная леди и храбрый лорд,Просыпайтесь скорей, господа!Вашей дочери нету в постели — онаС сыном Элла сбежала. Беда!

И проснулся лорд, и с постели встал,Верных молодцев кликнул он:— Ты, сэр Джон, немедля погоню возглавь —Мою дочь увезли в полон!

Не успели и мили еще проскакатьНезадачливых два беглеца,Как увидели мчащихся по пятамСлуг ее дорогого отца.

И первым к жим подоспел сэр Джон,— Стой, предатель! — он крикнул. — Немедленно стой!И верни эту леди нам.

Потому что леди она рождена,И высок ее род с давних пор.Не пристало сыну лжецов и невеждУвозить ее на позор!

— Ну и громко ты лжешь, рыцарь сэр Джон,Можешь дальше не продолжать.Я от рыцаря знатною дамой рожден,

Спешься, милая леди, и в сторону встань,Подержи моего коня,С этим рыцарем наглым из северных странБудет дело сейчас у меня.

Воздыхала Эмелин, сердцем скорбяИ горючие слезы точа,Наносили удары сплеча.

Наконец в один хороший ударЭлла сын всю силу вложилИ на землю ударом этим однимСэра Джона навек уложил.

Тут как раз подоспели на быстрых коняхЛорд-отец и вся его рать.О несчастная Эмелин, горе тебе!Бесполезно теперь убегать.

Ее милый рог приложил к губам,И призывно в рог протрубил,И увидел, что скачут по склону холмаЕго мóлодцы, полные сил.

— Придержи свою руку, отважный лорд,Я прошу тебя: не спешиРазрубить союз двух влюбленных сердец,Разлучить навек две души!

Признаюсь: я давно твою дочь люблю,Но люблю я любовью той,Нежной, чистой, какою друг друга любитьРазрешает престол святой.

Дай согласье, чтоб стала она моей!Высоки мой дом и мой род,Хороши и обширны земли мои,И немалый от них доход.

Благородным рыцарем был мой отец,Дочкой эрла была моя мать…—Отвернулся лорд, и нахмурил чело,И не знал, что на это сказать.

Воздыхала Эмелин, слезы лила,Отдаваясь в отцовскую власть,Наконец догадалась за руку схватитьИ пред ним на колени упасть.

— О, прости нас, прости нас, отец дорогой,Для меня твоя воля — закон.Не решилась бы я из дому бежать,Если б не был сэр Джон стариком.

Ты не раз твою Эмелин в прошлые дниНазывал отрадой своей,Так не будь же поспешен в решенье своем,Гневным словом ее не убей!

Лорд ладонью провел по темной щеке,Отвернулся суровый лорд,Чтоб украдкой слезу со щеки смахнуть,Ибо был он чертовски горд.

Лорд стоял, погруженный в мысли свои,Но недолго он рассуждал:Он прекрасную Эмелин поднял с коленИ к отцовскому сердцу прижал.

Он прекрасную за руку взял и сказал:— Так бери же невесту, жених,Мою дочку единственную, и с ней —Половину владений моих.

Твой отец однажды задел мою честьНа заре наших юных дней,Но сегодня обиду давнишнюю туТы загладил любовью своей.

Да поможет вам Небо, дети мои,Жизнь прожить, друг друга любя,И вовеки благословенье моеНе оставит, дочка, тебя!

Риччи Стори[116]