Константин Бальмонт - Полное собрание стихотворений Страница 61

Мои проклятия

Мои проклятия – обратный лик любви,В них тайно слышится восторг благословенья,И ненависть моя спешит чрез утоленье,Опять, приняв любовь, зажечь пожар в крови.Я прокляну тебя за низость обмеленья,Но радостно мне знать, что мелкая река,Приняв мой снег и лед, вновь будет глубока,Когда огонь весны создаст лучи и пенье.

Когда душа в цепях, в душе кричит тоска,И сердцу хочется к безбрежному приволью.Чтоб разбудить раба, его я раню болью,Хоть я душой нежней речного тростника.Чу, песня пронеслась по вольному раздолью,Безумный блеск волны, исполненной любви,Как будто слышен зов: «Живи! Живи! Живи!»То льды светло звенят, отдавшись водополью.

Безрадостность

Безрадостность

Сонет

Мне хочется безгласной тишины,Безмолвия, безветрия, бесстрастья.Я знаю, быстрым сном проходит счастье,Но пусть живут безрадостные сны.

С безрадостной бездонной вышиныГлядит Луна, горят ее запястья.И странно мне холодное участьеВладычицы безжизненной страны.

Там не звенят и не мелькают пчелы.Там снежные безветренные долы,Без аромата льдистые цветы.

Без ропота безводные пространства,Без шороха застывшие убранства,Без возгласов безмерность красоты.

Воздушность

Как воздушно в нежном сердце у меня!Чуть трепещут очертания страстей,Все видения оконченного дня,Все минутности предметов и людей,

Самого себя бесплотным двойникомВижу в ясной успокоенной воде.Был себе я странным другом и врагом,Но уж больше не найти себя нигде.

Только тень моя качается едваНад глубокой зачарованной водой.Только слышатся последние словаНежной жалости о жизни молодой.

Прощание

Далеко предо мноюМерцают маяки,Над водной пеленою,Исполненной тоски.

Налево – пламень красный,Направо – голубой.Прощай, мой друг прекрасный,Прощаюсь я с тобой.

Плыву я к голубомуПрозрачному огню.К нему, всегда живому,Свой дух я преклоню.

Той пристани прекрасной,Где звон призывных струн,Где пламень ярко-красный,Где царствует бурун, —

Той сказке позабытойЯ горький шлю привет,Мечте моей изжитойВ ней места больше нет.

Я жажду прорицанийЗастывшей тишины.Серебряных мерцанийЧуть глянувшей Луны.

Я жажду голубогоНебесного цветка,Хочу родиться снова, —Приди ко мне, тоска.

Тоска о жизни краснойВне бездны голубой...Прощай, мой друг прекрасный,Прощаюсь я с тобой.

Безглагольность

Есть в Русской природе усталая нежность,Безмолвная боль затаенной печали,Безвыходность горя, безгласность, безбрежность,Холодная высь, уходящие дали.

Приди на рассвете на склон косогора, —Над зябкой рекою дымится прохлада,Чернеет громада застывшего бора,И сердцу так больно, и сердце не радо.

Недвижный камыш Не трепещет осока.Глубокая тишь. Безглагольность покоя.Луга убегают далеко-далеко.Во всем утомленье, глухое, немое.

Войди на закате, как в свежие волны,В прохладную глушь деревенского сада, —Деревья так сумрачно-странно-безмолвны,И сердцу так грустно, и сердце не радо.

Как будто душа о желанном просила,И сделали ей незаслуженно больноИ сердце простило, но сердце застыло.И плачет, и плачет, и плачет невольно.

Подневольность

Когда я думаю, что рядом,Вот здесь, кругом, передо мнойБезмерным преданы отрадам,Ликуют духи, мир иной, —

В той комнате, где дни и ночи,Как каторжник, забыв про сон,Так бьюсь я, не смыкая очи,Все бьюсь, к работе присужден, —

Когда я думаю, что годы,С печальной бледностью лица,В окно все тот же лик ПриродыЯ буду видеть без конца, —

И сердцем, более не юным,Я буду, догорая, тлеть,Внимать метелям и бурунам,Слабеть, седеть, и холодеть, —

Вдруг сам себе тогда я страшен,Я содрогаюсь, как в бреду,Как будто я с высоких башенВот-вот на землю упаду.

А между тем так близко, рядом,Но не слиянные со мной,Безбрежным преданы усладам,Сплетают духи мир иной.

Каторжник

Если вы в полдневной дреме,В замираньи сладких снов,Я в рождающей истоме,Я в рабочем страшном доме,В стуке дружных молотков.

Не входите, не глядите,Нет, не слушайте меня,Пауки сплетают нити,С пауком и вы плетитеПаутинки в блеске дня.

Замирайте в нежной дреме,Мне же – каторжником быть,Мне не видеть счастья, кромеКак работать в страшном доме,Намечать, стучать, дробить.

Отдать себя

Отдать себя на растерзание,Забыть слова – мое, твое,Изведать пытку истязания,И полюбить как свет ее.

Не знать ни страха, ни раскаянья,Благословить свою печаль,Благословить свое отчаянье,Сказать – мне ничего не жаль.

Быть равным с низкими, неравными,Пред криком – нежным быть как вздох:Так правят силами державными,Так меж людей ты будешь Бог.

Тише, тише

Тише, тише совлекайте с древних идолов одежды,Слишком долго вы молились, не забудьте прошлыйсвет,У развенчанных великих как и прежде горды вежды,И слагатель вещих песен был поэт и есть поэт.

Победитель благородный с побежденным будетровен,С ним заносчив только низкий, с ним жестокодин дикарь,Будь в раскате бранных кликов ясновзорен,хладнокровен,И тогда тебе скажу я, что в тебе мудрец – и царь.

Дети Солнца, не забудьте голос меркнущего брата,Я люблю в вас ваше утро, вашу смелость и мечты,Но и к вам придет мгновенье охлажденья и заката, —В первый миг и в миг последний будьте, будьтекак цветы.

Расцветайте, отцветайте, многоцветно, полновластно,Раскрывайте все богатство ваших скрытых юных сил,Но в расцвете не забудьте, что и смерть, как жизнь,прекрасна,И что царственно величье холодеющих могил.

Печальница

Она живет среди видений,В ее глазах дрожит печаль,В них ускользающая дальИ умирающие тени.

Она поникла как цветок,Что цвел в пустыне заповедной,И вдруг поблек, печальный, бледный,Не довершив свой полный срок.

В ней неразгаданное горе,Ей скучен жизни ровный шум,В ней той печалью полон ум,Какою дышат звезды в Море.

Той бледностью она бледна,Которую всегда заметишь,Когда монахиню ты встретишь,Что смертью жить осуждена.

Жить ежечасным умираньемИ забывать свои мечты, —И Мир, и чары КрасотыСчитать проклятием, изгнаньем!

Царство тихих звуков

Царство тихих звуков, ты опять со мной,Маятник невнятный бьется за стеной.В ровном коридоре мерные шаги.Близкие ли это? Злые ли враги?

Я люблю волненье позлащенных нив,На опушке леса вечер так красив.Над простором вольным водной глубиныДымно дышат чары царственной Луны.

Нет, я должен, должен полюбить печаль,Не искать блаженства, не стремиться вдаль.Не желать блаженства вечных перемен,Нет, уйти нельзя мне от бесцветных стен.

Тонкая, но властно, вытянулась нить,Бледного кого-то должен я щадить.Кто-то дышит близко, грустный и родной,Чье-то сердце глухо бьется за стеной.

Болото

Прерывистые строки

На версты и версты протянулось болото,Поросшее зеленой обманною травой.Каждый миг в нем шепчет, словно плачет кто-то,Как будто безнадежно тоскует над собой.

На версты и версты шелестящая осока,Незабудки, кувшинки, кувшинки, камыши.Болото раскинулось властно и широко,Шепчутся стебли в изумрудной тиши.

На самом зеленом изумрудном местеКто-то когда-то погиб навсегда.Шел жених влюбленный к любящей невесте,Болото заманило, в болоте нет следа.

И многих манит к обманным изумрудам,Каждому хочется над бездонностью побыть.Каждый, утомившись, ярко грезит чудом,И только тот живет, кто может все забыть.

О, как грустно шепчут камыши без счета,Шелестящими шуршащими стеблями говорят.Болото, болото, ты мне нравишься, болото,Я верю, что божественен предсмертный взгляд.

Старый дом

Прерывистые строки

В старинном доме есть высокий зал,Ночью в нем слышатся тихие шаги,В полночь оживает в нем глубина зеркал,И из них выходят друзья и враги.

Бойтесь безмолвных людей,Бойтесь старых домов,Страшитесь мучительной власти несказанныхслов,Живите, живите – мне страшно – живите скорей.

Кто в мертвую глубь враждебных зеркалКогда-то бросил безответный взгляд,Тот зеркалом скован, и высокий залНаселен тенями, и люстры в нем горят.

Канделябры тяжелые свет свой льют,Безжизненно тянутся отсветы свечей,И в зал, в этот страшный призрачный приютПривиденья выходят из зеркальных зыбей.

Есть что-то змеиное в движении том,И музыкой змеиною вальс поет,Шорохи, шелесты, шаги... О, старый дом,Кто в тебя дневной неполночный свет прольет?

Кто в тебе тяжелые двери распахнет?Кто воскресит нерассказанность мечты?Кто снимет с нас этот мучительный гнет?Мы только отражения зеркальной пустоты.Мы кружимся бешено один лишь час,Мы носимся с бешенством скорее и скорей,Дробятся мгновения и гонят нас,Нет выхода, и нет привидениям дверей.

Мы только сплетаемся в пляске на миг,Мы кружимся, не чувствуя за окнами Луны,Пред каждым и с каждым его же двойник,И вновь мы возвращаемся в зеркальность глубины.

Мы, мертвые, уходим незримо туда,Где будто бы все ясно и холодно-светло,Нам нет возрожденья, нс будет никогда,Что сказано – отжито, не сказано – прошло.Бойтесь старых домов,Бойтесь тайных их чар,Дом тем более жаден, чем он более стар,И чем старше душа, тем в ней большезадавленных слов.

«Я больше ни во что не верю...»