Иван Бунин - Том 1. Стихотворения Страница 63

16. IX.17

Эпитафия («На земле ты была…»)*

На земле ты была точно дивная райская птицаНа ветвях кипариса, среди золоченых гробниц.Юный голос звучал, как в полуденной роще цевница,И лучистые солнца сияли из черных ресниц.

Рок отметил тебя. На земле ты была не жилица.Красота лишь в Эдеме не знает запретных границ.

19. IX.17

Воспоминание*

Золотыми цветут остриямиУ кровати полночные свечи.За открытым окном, в черной яме,Шепчет сад беспокойные речи.

Эта тьма, дождевая, сырая,Веет в горницу свежим дыханьем —И цветы, золотясь, вырастая,На лазурном дрожат основанье.

Засыпаю в постели прохладной,Очарован их дрожью растущей,Молодой, беззаботный, с отраднойДумой-песней о песне грядущей.

19. IX.17

Волны*

Смотрит на море старый СултанИз сераля, из окон Дивана:В море — пенистых волн караван,Слышен говор и гул каравана:

«Мы зеленые, в белых чалмах,Мы к Стамбулу спешим издалека, —Мы сподобились зреть, падишах,И пустыню и город пророка!»

Понимает укоры СултанИ склоняет печальные вежды…За тюрбаном белеет тюрбан,И зеленые веют одежды.

19. IX.17

Ландыш*

В голых рощах веял холод…Ты светился меж сухих,Мертвых листьев… Я был молод,Я слагал свой первый стих —

И навек сроднился с чистойМолодой моей душойВлажно-свежий, водянистый,Кисловатый запах твой!

19. IX.17

Свет незакатный*

Там, в полях, на погосте,  В роще старых берез,Не могилы, не кости —  Царство радостных грез.Летний ветер мотает  Зелень длинных ветвей —И ко мне долетает  Свет улыбки твоей.Не плита, не распятье —  Предо мной до сих порИнститутское платье  И сияющий взор.Разве ты одинока?  Разве ты не со мнойВ нашем прошлом, далеком,  Где и я был иной?В мире круга земного,  Настоящего дня,Молодого, былого  Нет давно и меня!

24. IX.17

«О радость красок! Снова, снова…»*

О радость красок! Снова, сноваЛазурь сквозь яркий желтый садГорит так дивно и лилово,Как будто ангелы глядят.

О радость радостей! Нет, знаю,Нет, верю, господи, что тыВернешь к потерянному раюМои томленья и мечты!

24. IX.17

«Стали дымом, стали выше…»*

Стали дымом, стали вышеОблака, — лазурь сквозитИ на шиферные крышиГолубой водой скользит.

Что с того, что крыши старыИ весенний воздух сыр!Даже запахом сигарыСнова сладок божий мир.

27. IX.17

«Ранний, чуть видный рассвет…»*

Ранний, чуть видный рассвет,Сердце шестнадцати лет.

Сада дремотная мглаЛиповым цветом тепла.

Тих и таинственен домС крайним заветным окном.

Штора в окне, а за нейСолнце вселенной моей.

27. IX.17

«Смятенье, крик и визг рыбалок…»*

Смятенье, крик и визг рыбалокНа сальной, радужной волне…Да, мир живых и зол и жалок,И в нем порою тяжко мне.

Вот — сколько ярости бессильной,Чтоб растащить тугой мотокКишки зеленовато-мыльной,Что пароходный бросил кок!

26. IX.17

«Мы рядом шли, но на меня…»*

Мы рядом шли, но на меняУже взглянуть ты не решалась,И в ветре мартовского дняПустая наша речь терялась.

Белели стужей облакаСквозь сад, где падали капели,Бледна была твоя щека,И как цветы глаза синели.

Уже полураскрытых устЯ избегал касаться взглядом,Но был еще блаженно пустТот дивный мир, где шли мы рядом.

28. IX.17

«Белые круглятся облака…»*

Белые круглятся облака,Небо в них сгущается, чернея…Как весной стройна и высокаВ этом небе мраморном аллея!

Серый ствол на солнце позлащен,А вершины встали сизым дымом…Помню, помню: жаркий день под Римом,Мраморный апрельский небосклон…

29. IX.17

«Мы сели у печки в прихожей…»*

Мы сели у печки в прихожей,Одни, при угасшем огне,В старинном заброшенном доме,В степной и глухой стороне.

Жар в печке угрюмо краснеет,В холодной прихожей темно,И сумерки, с ночью мешаясь,Могильно синеют в окно.

Ночь — долгая, хмурая, волчья,Кругом все снега и снега,А в доме лишь мы да иконыДа жуткая близость врага.

Презренного, дикого векаСвидетелем быть мне дано,И в сердце моем так могильно,Как мерзлое это окно.

30. IX.17

«Сорвался вихрь, промчал из края в край…»*

Сорвался вихрь, промчал из края в крайПо рощам пальм кипящий ливень дымом —И снова солнце в блеске нестерпимомУдарило на зелень мокрых вай.

И туча, против солнца смоляная,Над рощами вздвигалась как стена,И радуга горит на ней цветная,Как вход в Эдем роскошна и страшна.

1. X.17

«Осенний день. Степь, балка и корыто…»*

Осенний день. Степь, балка и корыто.Рогатый вол, большой соловый бык,Скользнув в грязи и раздвоив копыто,К воде ноздрями влажными приник:

Сосет и смотрит светлыми глазами,Закинув хвост на свой костлявый зад,Как вдоль бугра, в пустой небесный скат,Бредут хохлы за тяжкими возами.

1. X.17

«Щеглы, их звон, стеклянный, неживой…»*

Щеглы, их звон, стеклянный, неживой,И клен над облетевшею листвой,На пустоте лазоревой и чистой,Уже весь голый, легкий и ветвистый…О мука мук! Что надо мне, ему,Щеглам, листве? И разве я пойму,Зачем я должен радость этой муки,Вот этот небосклон, и этот звон,И темный смысл, которым полон он,  Вместить в созвучия и звуки?Я должен взять — и, разгадав, отдать,  Мне кто-то должен сострадать,Что пригревает солнце низким светомМеня в саду, просторном и раздетом,  Что озаряет желтая листваВетвистый клен, что я едва-едва,Бродя в восторге по саду пустому,Мою тоску даю понять другому… —Беру большой зубчатый лист с тугимПурпурным стеблем, — пусть в моей тетрадиОстанется хоть память вместе с ним  Об этом светлом вертоградеС травой, хрустящей белым серебром,О пустоте, сияющей над кленом  Безжизненно-лазоревым шатром,И о щеглах с хрустально-мертвым звоном!

3. X.17

«Этой краткой жизни вечным измененьем…»*

Этой краткой жизни вечным измененьемБуду неустанно утешаться я, —Этим ранним солнцем, дымом над селеньем,В алом парке листьев медленным паденьемИ тобой, знакомая, старая скамья.

Будущим поэтам, для меня безвестным,Бог оставит тайну — память обо мне:Стану их мечтами, стану бестелесным,Смерти недоступным, — призраком чудеснымВ этом парке алом, в этой тишине.

10. X.17