Иван Бунин - Том 1. Стихотворения Страница 65

25. VI.22

Радуга*

Свод радуги — творца благоволенье,Он сочетает воздух, влагу, свет —Все, без чего для мира жизни нет.Он в черной туче дивное виденьеЯвляет нам. Лишь избранный творцом,Исполненный господней благодати, —Как радуга, что блещет лишь в закате, —Зажжется пред концом.

15. VII.22

Морфей*

Прекрасен твой венок из огненного мака,Мой Гость таинственный, жилец земного мрака.Как бледен смуглый лик, как долог грустный взор,Глядящий на меня и кротко и в упор,Как страшен смертному безгласный час Морфея!

Но сказочно цветет, во мраке пламенея,Божественный венок, и к радостной странеУводит он меня, где все доступно мне,Где нет преград земных моим надеждам вешним,Где снюсь я сам себе далеким и нездешним,Где не дивит ничто — ни даже ласки той,С кем бог нас разделил могильною чертой.

26. VII.22

Сириус*

Где ты, звезда моя заветная,  Венец небесной красоты?Очарованье безответное  Снегов и лунной высоты?

Где молодость простая, чистая,  В кругу любимом и родном,И старый дом, и ель смолистая  В сугробах белых под окном?

Пылай, играй стоцветной силою,  Неугасимая звезда,Над дальнею моей могилою,  Забытой богом навсегда!

22. VIII.22

«Зачем пленяет старая могила…»*

Зачем пленяет старая могилаБлаженными мечтами о былом?Зачем зеленым клонится челомТа ива, что могилу осенилаТак горестно, так нежно и светло,Как будто все, что было и прошло,Уже познало радость воскресеньяИ в лоне всепрощения, забвеньяНебесными цветами поросло?

26. VIII.22

«В полночный час я встану и взгляну…»*

В полночный час я встану и взглянуНа бледную высокую луну,И на залив под нею, и на горы,Мерцающие снегом вдалеке…Внизу вода чуть блещет на песке,А дальше муть, свинцовые просторы,Холодный и туманный океан…

Познал я, как ничтожно и не новоПустое человеческое слово,Познал надежд и радостей обман,Тщету любви и терпкую разлукуС последними, немногими, кто мил,Кто близостью своею облегчилНенужную для мира боль и муку,И эти одинокие часыБезмолвного полуночного бденья,Презрения к земле и отчужденьяОт всей земной бессмысленной красы.

26. VIII.22

«Мечты любви моей весенней…»*

Мечты любви моей весенней,Мечты на утре дней моих,Толпились как стада оленейУ заповедных вод речных:

Малейший звук в зеленой чаще —И вся их чуткая краса,Весь сонм, блаженный и дрожащий,Уж мчался молнией в леса!

26. VIII.22

«Все снится мне заросшая травой…»*

Все снится мне заросшая травой,В глуши далекой и лесистой,Развалина часовни родовой.Все слышу я, вступая в этот мшистыйПриют церковно-гробовой,Все слышу я: «Оставь их мир нечистыйДля тишины сей вековой!Меч нашей славы, меч священныйСними с бедра, — он лишний в эти дни,В твой век, бесстыдный и презренный.Перед Распятым голову склониВ знак обручения со схимой,С затвором меж гробами — и храниОбет в душе ненарушимо».

27. VIII.22

«Печаль ресниц, сияющих и черных…»*

Печаль ресниц, сияющих и черных,Алмазы слез, обильных, непокорных,  И вновь огонь небесных глаз,  Счастливых, радостных, смиренных, —Все помню я… Но нет уж в мире нас,  Когда-то юных и блаженных!

Откуда же являешься ты мне?Зачем же воскресаешь ты во сне,  Несрочной прелестью сияя,И дивно повторяется восторг,  Та встреча, краткая, земная,Что бог нам дал и тотчас вновь расторг?

27. VIII.22

Венеция («Колоколов средневековый…»)*

Колоколов средневековыйПевучий зов, печаль времен,И счастье жизни вечно новой,И о былом счастливый сон.

И чья-то кротость, всепрощеньеИ утешенье: все пройдет!И золотые отраженьяДворцов в лазурном глянце вод.

И дымка млечного опала,И солнце, смешанное с ним,И встречный взор, и опахало,И ожерелье из кораллаПод катафалком водяным.

28. VIII.22

Вход в Иерусалим*

«Осанна! Осанна! ГрядиВо имя господне!»И с яростным хрипом в груди,С огнем преисподнейВ сверкающих гнойных глазах,Вздувая все жилы на шее,Вопя все грознее,Калека кидается в прахНа колени,Пробившись сквозь шумный народ,Ощеривши рот,Щербатый и в пене,И руки раскинув с мольбой —О мщенье, о мщенье,О пире кровавом для всех обойденных судьбой —И ты, всеблагой,Свете тихий вечерний,Ты грядешь посреди обманувшейся черни,Преклоняя свой горестный взор,Ты вступаешь на кротком ослятиВ роковые врата — на позор,На пропятье!

29. VIII.22

«В гелиотроповом свете молний летучих…»*

В гелиотроповом свете молний летучихВ небесах раскрывались дымные тучи,На косогоре далеком — призрак дубравы,В мокром лугу перед домом — белые травы.

Молнии мраком топило, с грохотом громаЛивень свергался на крышу полночного дома —И металлически страшно, в дикой печали,Гуси из мрака кричали.

30. VIII.22

Пантера*

Черна, как копь, где солнце, где алмаз.Брезгливый взгляд полузакрытых глазТомится, пьян, мерцает то угрозой,То роковой и неотступной грезой.

Томят, пьянят короткие круги,Размеренно-неслышные шаги,—Вот в царственном презрении ложитсяИ вновь в себя, в свой жаркий сон глядится.

Сощурившись, глаза отводит прочь,Как бы слепит их этот сон и ночь,Где черных копей знойное горнило,Где жгучих солнц алмазная могила.

9. IX.22

1885 год*

Была весна, и жизнь была легка.Зияла адом свежая могила,Но жизнь была легка, как облака,Как тот дымок, что веял из кадила.

Земля, как зацветающая новь,Блаженная, лежала предо мною —И первый стих и первая любовьПришли ко мне с могилой и весною.

И это ты, простой степной цветок,Забытый мной, отцветший и безвестный,На утре дней моих попрала смерть, как бог,И увела в мир вечный и чудесный!

9. IX.22

Петух на церковном кресте*

Плывет, течет, бежит ладьей,И как высоко над землей!Назад идет весь небосвод,А он вперед — и все поет.

Поет о том, что мы живем,Что мы умрем, что день за днемИдут года, текут века —Вот как река, как облака.

Поет о том, что все обман,Что лишь на миг судьбою данИ отчий дом, и милый друг,И круг детей, и внуков круг,

Что вечен только мертвых сон,Да божий храм, да крест, да он.

12. IX.22

Амбуаз

Встреча*

Ты на плече, рукою обнаженной,  От зноя темной и худой,Несешь кувшин из глины обожженной,  Наполненный тяжелою водой.С нагих холмов, где стелются сухие  Седые злаки и полынь,Глядишь в простор пустынной Кумании,  В морскую вечереющую синь.Все та же ты, как в сказочные годы!  Все те же губы, тот же взгляд,Исполненный и рабства и свободы,  Умерший на земле уже стократ.Все тот же зной и дикий запах лука  В телесном запахе твоем,И та же мучит сладостная мука,—  Бесплодное томление о нем.Через века найду в пустой могиле  Твой крест серебряный, и вновь,Вновь оживет мечта о древней были,  Моя неутоленная любовь,И будет вновь в морской вечерней сини,  В ее задумчивой дали,Все тот же зов, печаль времен, пустыни  И красота полуденной земли.

12. X.22