Борис Слуцкий - Собрание сочинений. Т. 2. Стихотворения 1961–1972 Страница 7

ИСТОРИКИ БЫЛЫХ ВЕКОВ

Мы связываем связь времен,ту, что еще при Гамлете распалась.А связывать нам нелегко. Распарясь,измучась, связываем связь времен.Нам не дано увидеть новизны,узнать ее, признать ее воочью.Но связь времен мы все-таки должнысвязать. И вяжем — днем и ночью.Как будто сети рыбаки плетут,как будто нить судьбы прядуттри пряхи при царе Горохе,мы связываем времена, эпохи,периоды. И эры. И века.Как эта вязка нелегка!Как руки ободрали нам канаты!Но все же вяжем! Надо, значит, надо.А — надо.

МНОГОВАРИАНТНОСТЬ ИСТОРИИ

Туповатые лица этрусков…В исторической                               ходе                                           утрускиэтих вытрясли. Целый народ.Сколько было, а словно и не было.Нет, не пощадило их небо,а могло бы — и наоборот.

Если б дрогнули римские рати,левый фланг или правый фланг,а не потрудилися радискоротечных и вечных благ —в туповатых этрусских ликах,никому не известных никак,узнавали бы лица великихмудрецов,знаменитых всяк.

Потому не за страх, а за совестьукрепляй обороноспособность,деловито ли, воровато,но старайся, покуда живой,чтоб из множества вариантовотобрала история твой.

«Пришла пора, брады уставя…»

Пришла пора, брады уставя,о новом рассудить уставе,а если ныне кто без брад,того я также слушать рад.

Старинное названье «Дума»и слово новое «Совет»,где всяк, кто не дурак, не дура,обязан подавать совет.

Восстановим значенье слов,в Стране Советов — власть советову,обдуманно начав для этогодискриминацию ослов.

ПЕРЕСУД

Ворошат слежавшиеся вороха. Ужес лженаук, к примеру, с астрологииотдирают ту приставку «лже»,что клеймила их столетья многие.

Перепромывают горы руд,что считались тыщу лет промытыми.Ярлыки меняют над забытыми:может, врут?

Пересматривают все дела,даже дело Каина и Авеля.Сажа — допускают — вдруг бела?Может — очернили и охаяли.

Всякий суд идет на пересуд.Всякую концепцию трясут.Кается, и топчется, и мечется,и отмыться хочет человечество.

ЗАКОННЫЕ ТРЕБОВАНИЯ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА

Недоспало, недоело,недобрало свое                               людье,а теперь ему надоело.Подавайте ему житье.Подавайте ему отдельное.Подавайте ему скоромное.

Эти требования — дельные,эти просьбы — законные, скромные.

Человечество — нечеловеческоесовершило,                       весь род людей.Просьбы выполнило отеческиеи философов и вождей.Отработали все авралыи устали их одобрять.Человечество недобрало.А теперь желает добрать.

ПОЛЕЗНОЕ ДЕЛО

Впервые в людской историиУ каждого есть история.История личная этаНазывается — анкета.Как Плутарх за Солона,Описываешь самИ материнское лоно,И дальнейший взлет к небесам.Берешь этот листочек,Где все меньше вопросов,И тонкие линии точекПокрываешь словами.Ежели в грядущемЧеловечество соскучится,Оно прочитаетТвои ответы,А ежели в грядущемЧеловечество озябнет,Оно истопитАнкетами печку.

«Что за необычная зима!..»

Что за необычная зима!Все провозглашенные морозыне коснулись ни стиха, ни прозы,не вошли в семейства и дома

Кошки не хотят ловить мышей —в мировой истории впервые.Не пугают больше малышей,не желают больше —                              домовые.

Злые псы — теперь не злые псы,и дощечка на заборевывешена для красы,уберут ее, наверно, вскоре.

На турнирах в шахматы и шашкивсе теперь играют в поддавки.И пришли из рая ходоки,чтобы наши перенять замашки.

«Жалко молодого президента…»

Жалко молодого президента:пуля в лоб. Какая чепуха!И супругу, ту, что разодетаПуля в лоб — и все. А был красивыйИ — богатый. И счастливый был.За вниманье говорил спасибо.Сдерживал свой офицерский пыл.Стала сиротою Кэролайн,девочка, дошкольница, малютка.Всем властителям, всем королямстрашен черт: так, как его малюют.Стала молодой вдовой ЖаклинБелый Дом меняет квартиранта.Полумира властелинупокоен крепко, аккуратно.Компасная стрелка снова мечетсямеж делений мира и войны.Выигрыш случайный человечествапромотали сукины сыны.

«Все было на авосе…»

Все было на авосе.Авось был на небосе.Все было оторви да брось.Я уговаривал себя: не бойся.Не в первый раз вывозит на авось.

Полуторки и те с дорог исчезли,телеги только в лирике везут,авось с небосем да кабы да если,спасибо, безотказные, везут.

Пора включить их в перечень ресурсов,я в этом не увижу пережим —пока за рубежом дрожат, трясутся,мы говорим: «Авось!» — и не дрожим.

«Единогласные голосования…»

Единогласные голосования,и терпеливые колесованияголосовавших не едино,и непочтенные седины,и сочетание бесстрашияна поле битвыс воздетыми, как для молитвы,очами (пламенно бесстыжие),с речами (якобы душевные),и быстренькие удушенияинаковыглядящих, инакоглядящих, слышащих и дышащих.В бою бесстрашие, однако,готовность хоть на пулеметы,хоть с парашютомне сопрягается, не вяжется,не осмысляется, не веруется.Еще нескоро слово скажетсяо том, как это дело делается.

СЫН НЕГОДЯЯ

Дети — это лишний шанс. Второй —данный человеку богом.

Скажем, возвращается домойнегодяй, подлец.В дому убогомили в мраморном дворце —мальчик повисает на отце.

Обнимают слабые ручонкимощный и дебелый стан.Кажется, что слабая речонкавсей душой впадает в океан.

Я смотрю. Во все глаза гляжу —очень много сходства нахожу.

Говорят, что дети повторяютмногие отцовские черты.Повторяют! Но — и растворяютв реках нежности и чистоты!

Гладит по головке негодяйни о чем не знающего сына.Ласковый отцовский нагоняйизлагает сдержанно и сильно:— Не воруй,не лгии не дерись.Чистыми руками не берисьза предметы грязные.

По городуходит грязь.Зараза — тоже есть.Береги, сыночек, честь.Береги, покуда есть.Береги ее, сыночек, смолоду.

Смотрят мутные его глазав чистые глаза ребенка.Капает отцовская слезана дрожащую ручонку.

В этой басне нет идей,а мораль у ней такая:вы решаете судьбу людей?Спрашивайте про детей,узнавайте про детейнет ли сыновей у негодяя.

«Полюбил своей хладной душой…»

Полюбил своей хладной душой,то есть был услужлив и верен,знал, докуда за ней бы дошел,где бы бросил, если велено.Все же это была любовь,чувство, страсть были в этом все же,и она была подорожечувства, страсти всякой любой.Полюбил и ждал от неетой же верности, той же страстив тех же рамках закона и власти,регулирующих бытие.

«А ты по-прежнему точен…»