Эдуард Лимонов - А Старый пират… Страница 7

……………………………………………

Позднее. Через двадцать летТы будешь черствая как булка,Я буду — высохший скелет.Но эта страстная прогулка,Когда ты — внучка, а я дед,И хоть зови меня Ахмет,О моя тесная, ты втулка!

Кавказский знойный темпераментМне осетином-предком дан,Не скромный севера регламент,Но знойный горный драбадан!Я Вас держал за Ваши грудиИ думал: «Я — Сарданапал!»И преступленье продолжал…

По молодости все блудили,Преступно ль в старости блудить?Взрывать десятками Бастилий,Через туннели проходить..?Моя ты сладостная сучка!За что мне это дадено!Топчу тебя, моя колючкаКак будто в день Бородино…

Мальчик с сумою, с краюхою хлебаТихо идёт один.Сверху безвольное русское небоВсё в облаках морщин.

Нет на пейзаже других нам точек,Движущихся по прямой.Вверх простирается бледный лесочекБелых берёз и кривой

Сосен несчастных массив рахитичный…Мальчик идёт сутул,Из-за ближайших холмов трагичныйВетер завыл и задул…

Вряд ли дойдёт этот путник до дому —Против него воссталВетер судьбы. И природу к погрому,К буре большой призвал.

Так ведь и мы, пригибаясь к пространству,Мрачно бредём домой…Дай я тебя укушу, и к пьянствуБыстро склоню, друг мой!

Не из каприза, — часть работы —За мною следуют в автоПохабных лиц мордовороты,О, опера, менты, сексоты,Да мало ли сидит там кто…

По Петербургу мы петляем…Они петляют «Волге» вслед,Их номера мы помечаем,Себе в блокнот, и в «Буквоед».

Стихи читать я еду прямо,Но на «Восстании», гляжу, —О мама, мама, моя мама,Войска приехали, bonjour!

Bonjour, менты! Привет, ОМОНыИ патрули из ДПС,«Газели», «Форды» и «газоны»,Менты с погонами и без!

Стихи поэт читать явился,Однако, чтобы не скучал,К нему вдруг присоединилсяМентов собрался здесь кагал.

О город всадника с «Авророй»,Ты город, взял и не сплошал,Ментов упитанною своройНадысь Лимонова встречал!

Вставал в ночи, писал листовку,Статью затем ещё писал,Глядел на диск, — луны подковкуКак он бледнел, и белым стал.

Курил бесстрастно сигариллу,Налил себе стакан вина,Увидел во дворе Годзиллу,Как кралась меж домов она…

Подумал позвонить подруге,Рука ласкала телефонЗа несомненные заслуги:За сиськи, за глубокий стон…

Но передумал на рассвете,Когда пришли на ум: Богдан,И Сашка, его чудо-дети…И стал он весел, как Тарзан!

Звенит золотое под чёрнымИ чёрное свежей землёйНаваливается упорноНа саван врага ледяной.

Там «Ра» египтянское простоОт «Радости» произошлоИ южного солнца коростаГорит всем державам на зло.

Иль мёд на земле разлили,Какой чернозём богатый!На белом белье сложили,Три слоя парят, крылаты!

Там чёрное — радостный траурПредвестия новых победИ в самой далёкой из аур,Возрадуйся, о русский дед!

Они хоронят своих мертвецов,Выхваляя их до небес!Каждый банальный актёр СморчковСтановится Геркулес.

Сотню картин он отметил собой,Играл, не жалея сил,Такой выдающийся, хоть голубой, —Реальных мужчин лепил.

Десятки расстроенных голосов,Скрипит об усопших эфир,Их — этих наших «героев снов»Всяк просмотрел до дыр.

Однако по сути, товарищ мужик!Верь, эти все из кино, —Намного плоше друзей твоихС которыми ты заодно…

Сотрудники рослые ЦРУВ горах наживают подагру,Они покупают вождей в жаруЗа доллары и за «виагру»…

Сотрудник встаёт, кофе пьёт, он лыс,В окне глинобитные здания.В зиндан направляется, там средь крысТалибы ждут наказания.

Страницами букв шелестит допрос:Война, чистоган, страдания.Шпион измождён, он побит, заросИ вот подписал признание…

Под вечер сотрудник, надев очки,Читает, согнувши стан,Немного есть виски, а девочки?Ну, это Афганистан!

Заходит товарищ к нему:«Хай, Джон! Поедим ли на охоту?»Нет, он не поедет, поскольку онВ зиндан обещал в субботу.

Ты будешь работать с талибом, Джон?Я буду работать, Билл,А чтобы мне отвечал бы он,Я сыворотку сварил…

Киплинг лежит на столе раскрыт,В кружке свернулся чай,Под потолком на обоях сидитТарантул, как бы невзначай…

Дрожит от зноя Афганистан,Читает Киплинга Джон,Обама стал его капитанИ курсом доволен он…

Железные яблони в белом цвету…Сквозь их аллюминиевую наготуЯ выхожу, седой злодей,Полный страшных идей…

Я человека вижу как плод.Я вижу его как аппарат.У человека душа и животЧерез матриархат и патриархат.

Сквозь аллюминиевую наготуЖелезных яблонь в белом цветуЯ уже выходил, молодой лейтенант,Солнцу и свету курсант…

Я не бамбук и ты не гранит,Но каждого каждый разитИ если нет под рукой копья,То средством служит семья…

Железные яблони в белом цветуПодходящие под широту…Меридианы, конечно не в счёт,Важны душа и живот…

Я проживаю мой календарьКак непреклонный звонарь,На колокольню пора чуть свет,Ты ведь звонарь, не дед.

Девочку мягко схватив за бокаЯ услаждаю себя сквозь векаУдом водя под её хребтомЧувствую мощным скотом…

Я проживаю своё расписаниеТо в удовольствие, то вдруг в страдание,Ходят как волны вокруг временаВечная это война…

В груды эфира втесняется грудь,Мне не хватает прожорливых рук,Ты, осьминогом стремительно будь,Ты, капитан удивительный Кук…

Съели его по частям племенаИ доедают меня времена…Череп мой будет с надменной улыбкойРот разевать, подпевая за скрипкой…

А гностики! А старые их пальцы,Скользящие, замедлив, под строкойПергаментов листы заклеил кальций…Наг-Хаммади, писк комариный твой!

В болотах возле Нила и в пескахТам тени стариков длиннобородныхТерзаются как узники в тискахОт помыслов Великих благородных…

И в жаркого лета дымящейся кашеЯ жил с малолетней студенткой Наташей,И в жаркого лета бульёне и супеЯ мчался, — кентавр на наташином крупе…

Какие все грустные наши дожди!Не жди эволюции, больше не жди,А только с расчёской, а только с пинцетомУ зеркала сядь малолетним поэтом

Наташа, и выщипай правую бровь.Такая она, эта сука, любовь!Вонючая, ломит и бёдра и тазОт этих усилий, от этих проказ…

И в жаркого лета, где простыни — плети,Запутались взрослые жаркие дети.Ну что, моя внучка, еще один раз?Подставь, благородная, маленький таз…

Нам хватит вина и липучих колючек,Мы сплошь состоим из подобных липучек.Ещё одна богопротивная сцена:Я старый сатир, ты — малышка-сирена…

Обо мне не надо плакать,Надо житьПридет папка, вашу мякотьУкусить…

Зубом мага и злодея.Ус, оружье, портупея…Надо папку чтить,Слушать, и простить…

Хотя есть у папки детки,Но все подружки, — малолетки,Это надо знать,И не порицать.

Вашу мать любил он тоже,Вы ему всего дороже,Червячки любимые,Деточки родимые…

Кислое лето серого цвета,Клёны и липы и тополя,Пробки на набережной у Кремля,«Скорую помощь» зовут «карета».

«Скорая помощь» ползёт мыча,Бедный больной на руках врача.А у медсестры никаких иллюзий.Сотни инсультов, ранений, контузий…

И отравлений, и передоз…Сдохнет больной как сдыхает барбос,Перебегавший дорогу КамАЗу,Так как схватил он заразу…

На южном фронте без перемен,От Бухары не осталось стен,В чёрных руинах лежит Фергана,Большая была война.

Акаций в кострах догорают стволы,Ветер швыряет пригоршни золы,Съеден горами лунный диск,Шакалов прекрасен визг.

Несколько старых бредут солдат,Только бредут наугад,Их не послал никуда капитан,Эти спешат в капкан…

Жёлтые жарят мясо враги.Энергетические кругиШубами страшными над врагамиВдруг разбухают сами.

Есть человечину было табу,Только откуда же знать рабу,Что побеждённых солдат не едят.Жёлтых никто не учил ребят,

Что одноногий солдат не еда.Век-то настал какой!Когда в Фергану пришли холода,Когда в Бухаре не живут стада,А хочется есть весной.

Деревьев свежие лепесткиИм не заменят мяса,Нескольких старых солдат кускиНож отделил от каркаса.

Китаец жадный зачистил зубНа печень, её жуёт,Жир человечий стекает с губКитайца туркменских рот…

Несчастный друг! В «Ведомостях»Прочёл я твой некролог.Ты вкусно жил, но вот зачах,И был твой путь недолог.

Поэт! И служащий! Министр!Вице-премьер однажды!Значительный экономист,Руководитель важный…

Однако боевая смертьС клинком двуграноострымВступилась за земную твердь«Да будет Крымом остров!

И никаких таких мостовНад Керченским проливом!..»Корабль в одном из моих сновЗовут «Маунтоливом»…

Надо ходить и бить в барабаны,Журчать из блестящих труб…Мундир Майкла Джексона… Леди Дианы, —Крупной блондинки круп…

Восьмидесятые! Мы обогналиВаш разношерстный кортеж!Леди Диану тоннелем убрали,Джексон ушёл несвеж…

Больше таких годов не будет…Весело было…: базар!Больше по-детски восторг не разбудитНегр и перчатка пар…

Переворот военный в Гондурасе,Как праздничны весёлые солдаты!И струны теребит на контрабасеВ костюме черном негр на террасе,Трещат неподалеку автоматы.

Столица и проснулась, но боится,На улицах отсутствуют мужчины,Исчезли также сестры и кузины,Но а старухой разве кто прельстится?Старухи демонстрируют морщины…

Индейцы все надели свои перья,Индейцы агрессивны, и ершисты,Источники, достойные доверья,Распространяют слух из двери в дверья:«На город брошены парашютисты!»

Вот почему индейцев бродит стая,Ведь командир Хуан-Армондо БедаПо крови есть прямой потомок майя.Индейцы празднуют свою победу,Друг друга дружелюбно обнимая.

С террасы негр, оставив контрабас,Жуёт маис и наблюдает город,А город еще утренний не поротЕщё не изнасилован как раз,Но вечером он будет взят за ворот,

Ведь вечером парашютистов ждутКак ждали бы вторжения АтиллыУжо парашютисты тем дадут.Кто населяет дорогие виллы,Их ждет вино, разврат и проститут…

Над крышами видны салютыИ фейерверков пузыри,Там карлики и лилипутыТанцуют танго до зари.

Вот в лилипута впился карлик,Его целует мокрым ртом«Уйди проклятый! You smell garlic!»И… разразились хохотом…

Весёлые, но очень злыеИ потные все, как зверьки,Визжат уродцы молодыеИ конфетти летят густыеСквозь фейерверков угольки.

Труба звучит вослед гобою,Преображает старый сад,А мы лежим вдвоём с тобою,Неравной парой роковоюИ одеяла с нас висят…

Окно у нас с тобой открыто,В окно нам попадает мир,Ты — молодая МаргаритаИ я, преклонных лет сатир…

Поедем в Африку, мой друг!Там в Африке, слоныТанцуют грузно, ставши в круг,И бивни их сильны.

Там в Африке ночная тишьИ по ночной стенеЛетучей, двигается мышьКак тени на луне.

Там над кувшином стал букетЗагадочных цветов,Там на стене висит портретПортрет из моих снов.

Я женщину узнал, онаВ далёком далекеБыла неверная жена,А я был в парике.

Корабль в Африку поплыл…А я несчастным был…

Десяток вишен на полуИ косточек лежат,Кто приходил к Вам под полу?Бокала два стоят…

Спугнув природы аппетитЯвился злобный муж.Пух тополей летит, летитНу может хватит уж?

Кто вишни ел с тобой, жена?Вот косточки лежат…Ты говоришь, была однаБокала два стоят…

А, ты пригубила бокал!Пригубила второй?Губной помады прикус алНо только на одной

Поверхности, моя жена!Так что ты говоришь?Ты говоришь была одна,Была одна твердишь…

Что, куришь ты? С которых пор?Ведь ты не куришь, нет.Здесь побывал какой-то вор?Изволь держать ответ!..Она отводит светлый взорУже семь тысяч лет…

Кто ты такой? Ведь я тебя не знаю,Сидим с тобой за общей кружкой чаю.Ты — я? Я — ты? Ну не воображай,Что у двух рук один и тот же чай…

Я хотел быть фон Клейстом, но Гёте я стал,Я, ей богу, о лаврах его не мечтал!Я хотел лейтенантом уйти вглубь времён,Но пожалуйста, Гёте! Но пожалуйста, он!

У нас общая страсть к литрам красным вина,У нас общая Фауста глубина.У нас лето, обманутая Маргарита,И с прекрасной Еленой прозрачная свита.

Гёте умный, и Гёте премудрый,О, министр, пересыпанный пудрой!Гёте, девушек свежих большой обожатель,Гёте мой обоюдный приятель…

Старый фюрер и печальныйВходит в бункер погребальный,Секретаршам говорит:«Я устал, мой мозг болит!Я хочу уйти от Вас,Наступил последний час!»

Старый фюрер Еву БраунПринимает себе в жёныВ глубине военной зоныБыла фройлен, стала фрау, н…Надо это понимать.Перед смертью сочетать

Их нотариус пугливыйИ боится, но обязан.Фюрер Рейха горделивый,Он отныне с Евой связан…

Он диктует секретаршеЗавещание. Как в фаршеТам Германия, евреи,Там судьба Гипербореи…Ну а русские солдаты,Сжавши ружья и гранаты,Продвигаются в БерлинеСловно пламя в керосине…

Захватили весь Берлин,Фюрер в бункере один,А затем заходит Ева,Ампулу вставляет слеваИ накрашенная ртомМнет, и падает потом…

Фюрер медлит на диване,Пистолет в его карманеДостаёт он пистолетИ стреляет, как поэт,Валится, с кровавым ртомИ сжигают их потом….

Неспешный поезд в Пермский край,Сиди, monsieur, и вспоминай,Гляди в зелёное окно,А там, — домашнее кино:

Вот ты с женою молодойСтоишь на венской мостовой,Вот ты в Нью-Йорке и один…Вот ты весёлый блудный сын.

А здесь ты с сербами стоишь,А тут из пушки ты палишь(Так ты отметил полста лет…).Flash back: лунатик и поэт…Отчаянный и молодойИдёшь в Москве — шейсят восьмой…

Неспешный поезд в Пермский край,Сиди, monsieur, и вспоминайСвой город, сладостный Paris,Сиди, monsieur, в окно смотри…Как там погасли фонариИ ничего не пропускай!

Остановившийся ручей,Закрывший книгу книгочей.Остановившаяся книгаИ ты, землёй озарена,О, пуританская луна!Ты, жадина, карга, сквалыга!..

Я, видимо, теряю ту,Что не ценил, и вольно тратил,Тебя, мой маленький, ату!Ужасный Рок законопатилВ ужасной клинике сплошной.Ты мне хотела быть женойНо видимо наш Бог, он спятил!

Сказали мне: «Она умрёт!»Наташа, ты?! «От рака крови»Чей страшный это был расчёт,Чей заговор был наготове?

Цыганочка моя, мой друг!Моя невнятная гадалка!За что? Кто очертил твой круг?Как жалко! Как печально жалко!

Хоронят, хоронят, хоронят…Была замечательной ГЭС!И стонут, кричат, какофонятКак в Гершвина «Porgy and Bess».

Трагедия невыносима,Шахтёрских ли, горских семей,Любая, — она Хиросима,Как страшно сиял Енисей!

Когда накануне разрываДетали, приведшей к беде,Бедняги брели торопливоОбслуживать воду, к воде…

Рабочий, рабочий, рабочий,Как крот с измождённым лицом,Несчастный, безрадостный, «прочий»,Покинутый Богом-отцом…

Лежат все в гробах как камеи,Лежат вот в гробах фараонами,А мимо проносятся водные змеи,Которых раздавлены тоннами.

……………………………………………