Алексей Цветков - Имена любви Страница 7

«я вас любил любовь еще вообще…»

я вас любил любовь еще вообщея к землякам вернусь и к землеройкамв их сводчатые дачи черноземаили другое место подберукак древний богатырь на перепутьеу надписи abort retry ignore

или не я а кто-нибудь из нихпока пустые проницал сердца явас заточил в одну из вечных книги умер в ней смеясь и прорицая

или не вас а грустную вон тучто прорезью в строке как запятаяо ней уже не спеть когда во ртуотговорила рыбка золотая

но alt-control-delete и вот обратнос повадками подводного щеглалетит виляя хвостиком опрятнотакая маленькая и жива

«по краям крапива…»

по краям крапиваслизня липкий следчерные стропилаискры на просвет

море мокрой пылис прежними людьмикоротко любилиглубоко легли

где гроза напраснов облака зваламолния погаслана земле зола

истекут мытарствачерез пару летраздадут лекарствапривезут обед

тихая палатахриплая мольбаздесь была когда-тородина моя

«мозг ослаблен силлабическими стихами…»

мозг ослаблен силлабическими стихамииграй аллерген если тополя пушистыу ларька на взводе боевые стаканыпо лицам видно что наши а не фашистыкачнись упасть и ветер подстилает ватулежи поперек лета впереди неделикому невмоготу передай стакан братуон предан делу чтобы ряды не редели

природа в борьбе ради маковой росинкивот и глотни все же человек а не роботпей пока наливают принесут носилкиотвезут сделают укол быстро зароютдля чего пчелы утром покидают улейдля того ларек на углу возводят людямраз у колькиной людки воробышек умерза воробышка по глотку и все там будем

мы стоим у ларька в тополиной метелилетят брызги времени столетия что липрежних не узнать чьи черепа облетелино когда умираем не чувствуем болипотому что сущее только мнится теломжизнь лишь подобие инсулиновой комыа душа воробышка летит за пределоми мы кажется тоже но не знаем кто мы

«когда ты умер в старину…»

когда ты умер в старинуты взял меня с собойнащупать вместе слабинуистории самой

я взмыл пространство теребягде звезды как цветыно рядом не было тебявзаправду умер ты

летела темень как стрелавнизу горел кристаллгде человеком был спервано быстро перестал

тоскливо в космосе совойгде мысль едва светлазачем ты взял меня с собойи умер без следа

утечка сердца и теплав последней из плотинно брешь заделать без тебяя не смогу один

в очах отсвечивает ночьгде мы наперечети в ней дыра откуда прочьистория течет

«обещали всю ночь молотки что на площади плаха…»

обещали всю ночь молотки что на площади плахалюбопытные люди пришли в предвкушении страха

сухопарые матери их постепенные детиубеленные старцы чьи дочери матери эти

день покупки воздушных шаров или сахарной ватыстарцам лучше покрепче но дети пока маловаты

перед тем как с телеги сгрузить кому песенка спетана помосте прелат в маскарадном и член горсовета

то-то празднику рады ребята и матери тожеим возможно и жалко слегка но забава дороже

каждый житель в толпе понимает похожие чувстватолько солнце в глаза только синее небо до хруста

если брат им по праву терпи и не требуй ответаэто люди такие других не рожали от века

и не жалко для них приупасть под тесак на коленоесли правда потом чтобы больше нигде не болело

Фауст

точней и недоверчивей чем тыя постигал беды скупые свойстваконструкцию преступной простотысквозящую в пазах мироустройства

в стране где одиночество лютейно иночества подвиги похожия постепенно так простил людейчто стал бы с ними говорить без дрожитам вызубрив законы волшебствапроверил я сложив слова и числакак возникает ум из веществаи мог бы тоже но не видел смысламир оставался пуст лишь ты однав кривой решетке света из окнасуществовала на садовом стуленавстречу ночи и впотьмах потомлистала книжку патнема о томчто я не человек а мозг в кастрюле

там на заре взамен тебя вернаненазванная плакала винаничья из нас она жила снаружия заклинал всех чисел именачтоб лучше спать но бодрствовал все хужеоткроешь кровь и топором в кроватьне жизнь из жил а жиденькая порчаиз первых рук и нечего киватьна патнема или алонзо черчая воскресал и подходил к окнугде в лунном облачении стоялаи отраженьем падала ко днуты у пруда и вся твоя собакатуда текла сознанья полосаветвясь на утренние голосато в иве иволга то вслед синицаты в темный ил ступала на носоки время в пруд бросала как песоктопя совместно прожитый кусокя понимал что время тоже снится

теперь пришло в расколотой странетвое письмо в котором ты писалачто яблоко лежало на столекоторое ты принесла из садакругом тесней древесная гурьбане поразит и судная трубастекла где с той поры луна повисласиять на поле моего трудана бережные чертежи и числа

латынь

так поздно лег взахлеб стихи листаяа если спал то шелестел во снепроперция элегия шестаявергилий где дидона на костре

почти парсек переступивший генийкак древний шелест звезд и не поймусквозь муравейник тусклых поколенийчто мне вергилий или я ему

дидона ли зачинщица пожарав слезах что снова к пристани порагде делия веками провожалапоэта в елисейские поля

строка не вещество но в грудь кольнулазаря желанных глаз румянец скулкак будто вечный воробей катуллавчера в ладонях лесбии уснул

уснул и я проснуться в древнем риметень портика и вещий воск в рукев стране где павший говорит с живымина рвущем сердце мертвом языке

«зима вздымала лапы над тайгой…»

зима вздымала лапы над тайгойнад волчьим волоком по обь в походегде леденел весь ум не по такойскупой судьбе не по такой погодев стеклянных поймах ворохом ольхасплошь ненцы в малицах из недр тюленикороткую страницу из огняс анамнезом я выхватил в тюмениили в надыме птицы этих страннехороши и существуют малои я решил уехать в казахстантам лето наступало

стремглав сквозь хриплый воздух иртышастрана была тогда одна со всемив жару несложно если не дышано жить в особой солнечной системеспасала дружба с девушкой тогдаиз ссыльных полек с полоумным дедомкто в самый зной была в руке твердана танцплощадке и спала с кастетомспала со мной кто голоден и голученый червь в чужой на вырост кожетам жил бахыт там расцветет ерболно это будет позже

и я спросил которому тогдавсе искреннее обнажал геройствогде подлинная родина слонаа он молчал имея это свойствовсе пропадом мне без него присущскитальчества неизлечимый вируся полюбил существовать как плющгде ветром выбросило там и выросвселенная саванна для слонатрава растет и хобот в кольца вьетсядо той черты где время как стенастоит и остается

«когда существуется просто…»