Александр Артёмов - Советские поэты, павшие на Великой Отечественной войне Страница 74

386. «День распускается ярким…»

День распускается яркимВенчиком лютика. ЗнойСияющий и жаркийНад задремавшей рекой!..Ласточка крылом режетТонкий шелк вышины;Цветет над побережьемВоздушный лес тишины…Стрекозы зеленокрылой трепет,Дробя стекло синевы,Уплывает в лепет,В лепет, в шелест листвы…Ив полупрозрачные ветви,Склонившись на грудь воды,Будто читают ветромОставленные следы…И ты стоишь не дыша, внимаяМелодии сладостного молчанья,Всё видя, всё слыша, всё понимаяВсевидением печали.Вставай же из мглы безвестнойНа солнечный светлый пир,С высокого берега песниЕще необъятней мир!

САМУИЛ РОСИН

Самуил Израилевич Росин родился в 1892 году в местечке Шумячи, Могилевской губернии. Его отец — возчик. Семья жила бедно, и Росину не пришлось учиться. Он стал работать маляром и одновременно занимался самообразованием, много читал.

В начале 20-х годов Росин переезжает в Москву. Одно время служит воспитателем в детском доме, а потом целиком отдается литературной деятельности.

Писать стихи Росин начал с 14-ти лет. Первое стихотворение, «Поденщику», опубликовал в 1917 году. В 1919 году выпустил сборник поэм для детей «Бабушкины сказки», построенный на фольклорном материале. В том же году вышел сборник лирических стихов поэта «Раковины». В последующие годы Росин выпускает поэму «Сияние» (1922), сборник «Ко всем нам» (1929), поэму «Сыны и дочери» (1934), книги «Жатва» (1935), «Влюбленный» (1938). С каждой новой книгой Росин совершенствовался как тонкий и глубокий лирик. Предвоенные стихи Росина полны предчувствия опасности, нависшей над страной, и сознания своей ответственности за все происходящее в мире.

В июле 1941 года Росин вместе с другими московскими писателями добровольно вступил в ряды Советской Армии. Фронтовые стихи он заносил в записную книжку, которая не сохранилась. Самуил Росин погиб в тяжелых оборонительных боях под Вязьмой осенью 1941 года.

387. РУКА МОЯ В БЕССИЛИИ БОЛТАЛАСЬ

Рука моя в бессилии болталась.Был зыбок шаг мой и надрывен крик…А нынче не страшит меня усталость —К простой работе я привык.

Давно я знаю: чуда не случится —Не брызнет камень ключевой водой,И дверь не может ни пред кем открытьсяСама собой.

Так отчего же нынче беспокойно мне?..Как будто тучи надо мной везде…Ах, голова ты, буйная и знойная,Скажи мне, сердце, радость моя где?

            Ручьи поют на улице,            Веселые, горластые,            Прыгая по камешкам            И солнца луч дробя…            И больно мне за всякого,            Кому на свете счастья нет,            И грустно мне немножечко            За самого себя.

388. НА СОЛНЦЕ

Звенит морская синь,Сквозит песчаным дном,Захлестан берегСолнечным огнем.

У солнечной страныВ бессменном караулеЗа кряжемВыситсяГранитный кряж.

И головыУтесы повернулиНа перекопЧерез Сиваш.

Я — на скалеЗамшелого гранита.И, мнится,УхожуКорнями в глубь пород.Ветвями ввысь тянусь,До синего зенита.

Я исполином становлюсь,Я превращаюсь в стройный кипарис,Что слушает прибояСиний рокот,Неугомонный рокотБурных брызг…

Стою один,Смотрю и слушаю,Как море плещет спозаранья,За валом гонит вал.Оттачивает камни —Грань за гранью,Шурша, шлифует их,Не ведая покоя…И я твержу себе, твержу:И ты будь, песнь моя,Отточенной такою.

Как эти каменные тверди,Стоящие сурово на посту,Как этих гор гранит,Должно ты, сердце, твердым бытьИ в битве каждодневной,И в час борьбы —Великий и прекрасный час,Что ожидает нас.

389. «Бульвары, проезды…»

Бульвары, проездыИ улиц изломыБегут и несутся,Несут и несомы…

С утра я волноюПодхвачен могучей:Быть может, с тобоюСтолкнет меня случай.

Распахнут мой ворот,И сердце навстречу:Быть может, я скороТебя запримечу.

Средь гама, средь гулаМечусь угорело…Не ты ль промелькнула?Не ты ль поглядела?

Я должен с тобоюСтолкнуться вплотную…Меж тысяч подобныхИщу лишь одну я.

Бульвары, проезды,Углы и изломы…Какому же словуДоверюсь, какому?

Несусь наудачу,Измаян ходьбою,—Боюсь, я заплачуПри встрече с тобою…

Ну что ж! Ведь, пожалуй,Оно не мешало бИзлиться в потокахРыданий и жалоб.

Свершиться ли чуду?Ведь жребий мой вынут.Я знаю, что будуТобою покинут.

Я знаю, я чую,И всё мне понятно,И всё же сную яТуда и обратно,

И против теченья,И вместе с толпою,И нет мне спасеньяОт встречи с тобою.

Бегу и шепчу я,Твержу, не смолкая:«Моя дорогая,Родная такая…»

390. ПУТЬ В ГОРУ

В лицо мне ветром терпкимЗадышалаИ повторила степьМой твердый шаг.Я наново живу,Я начал всё сначала,И никогда я не жилЖадно так.

Я поднял голову.Мой взор открыт и весел,Мой каждый мускулРтутью нагружен,И ненависть свою,Как никогда, я взвесил,Так жаден яИ так насторожен.

А вдруг врагаТаит степная скрытность?Следит за мной,В меня нацелив глаз,Всем сердцем стережет…Оно не пощадит нас:Выслеживает,В тишине таясь.

И я прижал ружье,Подстерегая.И в сердце кровьЗамедлилась на миг.И крик срывается —Последний крик…Так метко во врагаНе целил никогда я!

Путь в гору.Ясное синеет небо,Страна вся в зелени,—В цветеньи кирпичей.Нет, никогда мой гневТаким созревшим не был,И никогда любвиНе знал я горячей!

391. «И моря красота первоначальная…»

И моря красота первоначальная,И небеса, что с берегом слиты,И ты, такая близкая и дальняя,Как эти в небе дымные хребты.

Упала с высоты звезда высокая,Поглощена вечерней темнотой.В себе сегодня все раскрыл истоки яВсей человечьей радости простой.

Не молодеет, знаю, сердце: устальюОно проникнуто под грузом дней.Я мальчиком себя сегодня чувствую,Зашедшим в гости к юности своей.

Там, в городе, где строго так шагаем мы,В разбеге улиц, в каменном кругу,Казалось, я чужой себе, незнаемый,Казалось, нежным быть я не могу!

Вверху, в горах, соседствующих с бурею,Где светят звезд алмазные рои,Я вспоминаю грозную Астурию,Я слышу вас, испанские бои.

И слышу я тебя, большая родина,И я готов — и мне не надо клятв,Чтоб кровь моя была тебе вся отдана,Как перегной легла для новых жатв!

Теперь уж волн краса первоначальная,Гул моря заглушил шаги мои,И ты — такая близкая и дальняя,Как там, вдали, испанские бои.

392. ИЗ ВЕЧНОСТИ ПРИШЕЛ Я