Перец Маркиш - Стихотворения и поэмы Страница 8

Деревянный корабль снаряжается в плаванье, снасти

Убираются, сердце безумствует на берегу...

Ночь меня обнимает, и вещая птица пророчит...

Ночь меня обнимает... Но что же, но что ж из того,

Что объятиям женским подобны объятия ночи,

Что по-женски бескрайно и жадно ее торжество!

С головы и до пят охлестнув меня пламенем летним,

Ты оставишь меня в ту минуту, когда я горю...

Но поверь! — я, как прежде, проснусь

восемнадцатилетним!

Восемнадцатилетним, как прежде, я встречу зарю!..

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Жалок трон попугая, обтянутый в бархат линялый,

На плече у шарманщика... В горле не песня, а ком...

Выклюй, выклюй конвертик, зеленый, сиреневый, алый,

С мандрагоровым корнем или с жестяным

перстеньком!..

1922

Перевод О. Колычева

«Да, есть еще страна бурливого покоя…»

* * *

Да, есть еще страна бурливого покоя.

Там ждут меня в горах поющие суда.

Решительно войду я в судно головное

И прикажу: «В поход! На рифы! Все сюда!»

Дней — как речных мостов. Я сыт по горло днями.

А ночи? Сколько их еще осталось мне?

Я их перешагну и, разветвясь корнями,

Исчезну, растворюсь в бездонной глубине.

Каюта — сердце. Ключ я пропил, не жалея.

Чтоб ночь моя прошла, я пел в чужих сердцах.

Избит, истерзан я. Смотрите же скорее —

Всё тело в ссадинах, подтеках и рубцах.

1922

Перевод Р. Сефа

«Как вдовьи выплаканные глаза…»

* * *

Как вдовьи выплаканные глаза,

Краснеющие окна поездов.

В них — тень моей печальной головы...

А на слепом белке заснеженного поля —

Нерезкий отблеск поезда печного,

Промчавшегося...

Гудок случайный, словно долг бесспорный,

Я взыскиваю властно с тишины.

Жду свечек хуторов... В глухих пещерах сердца

Подтаивает грусти сладкий снег.

Вон там — столбов кресты, а вот село,

И снова белизна без четких меток —

Белым-бело.

И всякий раз по-новому светло.

Спасибо, день, спасибо, ночь,

За угол в поезде, за место на скамье,

За всё, что взыскиваю с тишины!

Как вдовьи выплаканные глаза,

Краснеющие окна поездов.

1922

Перевод Р. Морана

«Как по команде, в ряд построены вагоны…»

* * *

Как по команде, в ряд построены вагоны

В немецких кителях. Закрыты глухо окна.

Мигают фонари в печальной мгле перрона.

Я вышибить хочу блистающие стекла!

Полпятого. Озноб. И ужас безобразный…

И паровик жует немой простор в затишье.

Вагоны сытые, раскройтесь — вот приказ мой!

А вы, людишки, — вон, на крашеные крыши!

Пойду к тебе пешком, о русская граница!

Вот стая голубей летит ко мне с Востока.

Вернитесь, голуби, — на крышах пламя злится,

Я вышиб головой блистающие стекла...

1922

Перевод Р. Морана

«Горб на твоей душе, горб на спине…»

* * *

Горб на твоей душе, горб на спине, —

О часовщик, да ты четырехплечий!

Ты пылью времени изъеден, искалечен,

Замшелым камнем кажешься ты мне.

Далек от торжища и суеты,

Сквозь трещины винтов и шестеренок

Секунды и века вдыхаешь ты!

Вникая в тайны чисел и времен,

Над черной лупою, остер и тонок,

Твой глаз судьбой людей заворожен...

Мои часы — о как точны они...

О, словно зубы, дни мои крошатся!

Часы идут. Горбун, их не чини!

1922

Перевод Н. Банникова

НЕИЗВЕСТНЫЙ СОЛДАТ

НЕИЗВЕСТНЫЙ СОЛДАТ

1

В светильниках дрожит огонь. Венки и блеск регалий...

И судьбы. Лотереи войн их вывели в тираж.

Оставь могилы темный склеп! Ты слышишь — прозвучали

Призывы труб — и конь твой ждет, когда ты шпоры

дашь.

С мундира пыль скорей стряхни, надвинь на лоб

фуражку.

Винтовку в руки — и скачи, гость на чужом пиру!

Нет ног? — Какой пустяк! Нет рук? — Пожму

и деревяшку.

Всё в этом ярком мире — прах. Играй свою игру!

Судьба людская, ты — зеро иль проигрыш в рулетку.

В припадках бьются города, и жадность их трясет.

И реют люстры над толпой, себе немилой...

Победа! — «Марсельезы» гром, взлетают вверх каскетки.

Победа! — Ленты и венки. Вокруг шумит народ.

Победа! — Что же ты, солдат, рыдаешь из могилы?

2

Знамена, рейте. Вот она, расплата, —

Шальные ветры катят наугад

Фуражку неизвестного солдата,

И швы земли гноятся и зудят.

Отечество тебе последней ложью

И надруганьем отдает салют.

Гремит «ура!». Легли цветы к подножью...

И монументы пышные встают.

Но площадей шершавые ладони

Целует сапогами новый взвод,

Танцуя, топчут бронзовые кони

Детей и взбунтовавшийся народ.

И смерть — суббота палачей на троне —

По площади Согласия течет...

3

Встал над могилой брата дуб огромный,

В дупле гнездится древняя сова,

Она не хочет старости бездомной,

Ей нужен мир. Она еще жива.

Тяжелая, как дьякон на амвоне,

Она тоскует ночи напролет.

Рыдай, сова. Ты слышишь? Ветер стонет.

И скука, словно шерсть овцы, растет.

О руки, что убийство освятило,

Воздеть вас к небу не хватает силы.

Как мне послать вас за покоем в сад?

Ночами вас зовут к ответу тени,

То голос крови, голос поколений:

«О Каин, Каин, где твой старший брат?..»

4

О руки, терпеливейшие руки,

Протянутые через даль времен,

Как сломанные ветви. Вам за муки

Дарят шелка изодранных знамен.

Забудем же военные науки,

Пускай гниет величие корон

И жир господ, тучнеющих от скуки.

О, жажда пашен, будней мирный сон...

Как серафимов лысины, над нами

Соборы в небо светят куполами,

И за кресты цепляет синева.

Вон бурлаки, в отрепьях и заплатах,

С натугой тащат тяжесть барж брюхатых,

Едва плетутся, — в чем душа жива...

5

Кварталы проститутками набиты.

Больных и нищих — что в подполье крыс.

И бродит ненависть, как вековой напиток,

И кулаки, как вопли, рвутся ввысь.

О вы, кто в рабстве с самой колыбели,

О вы, кого сжигали на кострах, —

Звоните в колокол, дни мщения приспели.

Громите всё, громите в пыль и прах.

Кто усмирит безумье урагана?

Кто успокоит ярость океана?

Кто смерть пригонит на последний суд?..

И поколенья пьют, как водку, пламя,

А на закуску пушки с крейсерами,

От жадности захлебываясь, жрут.

1922

Перевод Р. Сефа

МОГИЛА НЕИЗВЕСТНОГО СОЛДАТА

МОГИЛА НЕИЗВЕСТНОГО СОЛДАТА

Ты крепко спишь, солдат. И ромб огней танцует.

Проигран в грохоте военных лотерей,

Ты спишь на площади. И кажется, к лицу ей

Венки, и черный креп, и свечи матерей.

Ты крепко спишь, никто, обрубок бранной славы,