Сергей Соловьев - Собрание Стихотворений Страница 8

XI.В ВАГОНЕ

За окном блестят поляныПри серебряном серпе.Опустелые диваны…Я — один в моем купе.

Где ты, счастье? где ты, горе?Где друзья и где враги?Там, за дверью, в коридореЧьи-то мерные шаги.

Где ты, жизни сон тяжелый?Отчего бегу, куда?Пролетают мимо села,Города.

Задремал в вагоне душном.Стены давят, словно гроб.Гаснет в сумраке воздушномИскр мгновенных яркий сноп.

Мчится поезд с легким треском.В край далекий повлекло…Лунный серп холодным блескомУдаряет о стекло.

Озаренные диваныВ отделенье без огня.Как родные, чемоданыС полки смотрят на меня.

XII.НА ПОБЕРЕЖЬЕ

Берег, дикий и песчаный,Волн пространство голубое;Шум немолчный, неустанныйНабежавшего прибоя.

Чайка белая взлетела,Закружилась, и упала,И исчезла в пене белойНабегающего вала.

Взволновавшаяся пена,Разбиваясь, исчезает;Но из бездны неизменноРопот новый возникает.

Берег, дикий и песчаный,Волн пространство голубое;Шум немолчный, неустанныйНабежавшего прибоя.

XIII. БЕЛИЦА[30]

«Горе мне душу томит,Скучно мне в келье дощатой.Плотно обставлен наш скитЕлей стеною зубчатой.

В кельях душистой смолой,Маслом и ладаном пахнет.Тяжко мне жить, молодой:Жизнь моя девичья чахнет.

Сестры протяжно поют,Платья убоги и грубы.Взглянешь кругом: лишь встаютКелий дубовые срубы.

Пахнет, синеет весна.Голос кукушечий слышен.Иль я лицом не красна?Стан мой — не строен, не пышен?

В горы пойду погулять(Вся истомилась я за год),Песни попеть, посбиратьДиких цветочков и ягод».

С криком над тихой рекойНосится вольная птица.Сходит по горке крутой,В белом платочке, белица.

Полны глаза ее слез…Белые речки извивы,Тонкие прутья берез,Дымно-прозрачные ивы.

С горки неслышно скользя,Тихо минует тропинку,К алым губам поднесяХилую травку — былинку.

Плачет она, и платокСжала дрожащая ручка.Камень летит из-под ног…На небе — серая тучка.

XIV. РОМЕО И ДЖУЛЬЕТА[31]

Мой фонарь затеплен. Где ты?В небе — таянье светил.Сладким именем ДжульетыЯ бужу покой могил.

Путь мой верен. Вот ограда.Места нет мольбам, слезам.Ты со мною, стклянка яда —Исцеляющий бальзам.

Поцелуям, ласкам, вздохамГоворю «прости». С тобойЛягу я под черным мохомЗарастающей плитой.

Вижу лик — снегов бескровней.В волосах увял венок.Перед образом, в часовне,Рдеет красный огонек.

Жизни тягостные цепиЧто мешает мне совлечь?Никого — в фамильном склепе,У бедра — мой верный меч.

Помню вечер первой встречи;Ряд высоких, длинных зал,Зеркала, портреты, свечи —Беззаботный, шумный бал.

Помню бешеные пляски,Музыку с высоких хор.Из-под черной полумаскиНезнакомый, нежный взор.

Шпаги, пестрые камзолы,Прелесть игр на все лады.Шум разгульный, шум веселый.В вазах — красные плоды.

«На рассвете, на рассветеДверь балкона отвори!»Над садами КалулеттиПервый робкий луч зари.

></emphasis>

Жду: вот раскроются двери балкона;Светится милой окно в вышине.Там, далеко, за садами, ВеронаСпит в голубой тишине.

О, дорогая, прости. Слышу: в полеЖавронок трелью о дне возвестил.Нет, не могу оставаться я доле;Тает сиянье светил.

— О, погоди: нет, не жавронок это:Мирно полнощный поет соловей.Сонно в полях. Далеко до рассвета.Страх свой напрасный развей.

Ты ль это, ты ль на холодном граните?Ты ль, чьи уста были так горячи!Плавно на кудрей златистые нитиЛьются лампады лучи.

Вот он, в холодном, стеклянном сосудеМутный, страданья кончающий яд.Грудью к твоей припадаю я груди,Холодом смерти объят.

XV. UM DIE LINDE[32]

…над этой сладкой прозой…

В. Брюсов

Малый и старыйСошлися у липки.Кружатся парыПод пение скрипки

Старые, трубки куря,Пиво баварское пили.Там зажигала заряЦеркви готической шпили.

Девушке нравится парень один:Щечки зардели, и смотрит в передник.Парень — соседнего фермера сын,С виду хорош и богатый наследник.

Нравится Генриху пухлая Минна,Только ее выбирает для пляски.Робко прильнула к нему, и невинноСмотрят на юношу синие глазки.

Слышится смех, болтовня, комплименты…Блещет помада на черных усах.Желтые, алые, синие лентыПрыгают в русых и черных косах.

Что за красавицы! сочные губки,Щечки — что розы и вздернутый нос!Старые курят задумчиво трубки,Пьют, обсуждая серьезный вопрос.

Парни танцуют умело и браво;Кружатся, вертятся — целый их полк.Девушки носятся влево и вправо,Только шуршит, развевается шелк.

Малый и старыйСошлися у липки.Кружатся парыПод пение скрипки.

XVI. ГЕРКУЛЕС НА РАСПУТЬЕ[33]

Старая картинаВ тонах потухшихСюжет нарисован классический:Под листвой,Не живой,Как бы металлической,Темно-зеленых древес,В душевной борьбе роковой,На мраморной, гладкой скамейке сидит Геркулес.В женственной прелести всей,У ног его — Афродита.В золоте пояс ее, в жемчугах, изумруде.Вуалью прозрачных кисейНежное тело повито.Чашами круглыми высятся полные груди.

Тело богини, цветка полевого стройнее и гибче ты,Над красками дивными немощны долгие лета.Желтые кудри богини — всё так же рассыпчаты,Белы, как встарь, жемчуговые зерна браслета.Жизнию дышат потусклые краски холста.Правда, прошло по нем время, кой-где отверстьем пятная…Но красотаЮной богини для смертного зрима.В волосах роскошных — цветная Диадима.Полураскрыты уста.

Сладкое шепчет герою могучему слово.На ногу мощную юноши нежно ступила нога.Слезою перловойПод розовым ухом сияет серьга.Глаза — изумрудно-янтарные,Речей убийствен мед.Лепечет ласки коварные…А сзади сверкают дворцы лучезарныеИ пенный журчит бодомет.Из белого мрамора лестницаВедет в роскошный покой.Гибкою рукой,Белеющей резко на коже героя, коричневой, смуглой,ПрелестницаРозан дает ему круглый.

Она — порока эмблема.Против женщины первой,С горгоной на стали шлема,Стоит сурово Минерва.Черты лица ее — строги,И дышат мудростью взоры.В даль Геркулеса она призывает и кажет властительным пальцемКремнистые, скудные горы.Бесплодные всходят отроги,Без травки, без рощи,Одною украшены пальмой тощей.ТудаВелит Геркулесу идти неустанным скитальцем.Путем лишений, трудаГерою следовать надо:Всходить на обрывистый склон.Там, на вершине, из мраморно-белых колоннГордо стоит колоннада.

Раздумия полн Геркулес.Напряжение видно в чертах величавых.Блестит запутанный лесВолос, умащенных, курчавых.Хочет решение он оттянуть проволочкой,Минуты выбора тяжки.Плащ с золотой оторочкой,Конец багряной хламиды,Накрыл железные ляжки,Упав с коленей Киприды.Тело громадное вздули упругие мускулы.Как бесконечно ласкаете взоры вы,Краски картины потусклыеБледным и сумрачным тоном.О, лепестки этой розы фарфоровойС полураскрытым бутоном.

XVII. АЛТАРЬ ДИОНИСА[34]