Эмиль Верхарн - Стихи Страница 8

Перевод Г. Шенгели

Числа

Я — обезумевший в лесу Предвечных Числ,Со лбом, в бореньях роковыхРазбитым о недвижность их!

На жесткой почве, с прямотой иглы,Глухого леса высятся стволы;Их ветки — молний изваянья;Вверху — квадратных скал углы —Громады страха и молчанья;И бесконечность в вышинеАлмазных звезд, с небес ко мнеГлядящих, — строги и суровы;И за покровами покровыВкруг золотой Изиды[11], в вышине!

Я — обезумевший в лесу Предвечных Числ!

Как взоры пристальны их роковых проблем!Первичные, они — пред нами суть затем,Чтоб в вечности пребыть такими ж!От их всевластных рук вселенной не отымешь,Они лежат на дне и в сущности вещей,Нетленно проходя сквозь мириады дней.

Я — обезумевший в лесу Предвечных Числ!

Открою я глаза: их чудеса кругом!Закрою я глаза: они во мне самом!За кругом круг, в бессчетных сочетаньях.Они скользят в воспоминаньях.Я погибаю, я пропал,Разбив чело о камни скал,Сломав все пальцы об утесы…Как бред кошмара— их вопросы!

Я — обезумевший в лесу Предвечных Числ!

Вы тексты от каких затерянных страниц?Остатки от какой разрушенной вселенной?Ваш отвлеченный взор, взор глаза без ресниц, —Гвоздь, проходящий в сталь, меч, острый неизменно!От ваших пристаней кто вдаль не отплывал?Но гибли все ладьи о зубья тайных скал.

Я — обезумевший в лесу Предвечных Числ!

Мой ум измучен и поникНа берегах спокойных книг,В слепящем, словно солнце, мраке;И предо мной во мгле тенейКлубком переплетенных змейВзвиваются хмельные знаки.Я руки протянул во мгле:Но вашей тяжестью к землеЯ наклонен в порыве смелом.Я изнемог, я изнемог —На переходах всех дорогВстречаться с вами, как с пределом!

Я — обезумевший в лесу Предвечных Числ!

Доколе ж длительная пыткаОтравленного их напитка,Вливаемого в грудь с высот?Как знать, реальность или тениОни? Но, холоден как лед,Их роковой закон гнететЧудовищностью нарушений!Доколь бессчетность в вышинеАлмазных звезд в их вечном сне,Взор устремляющих ко мнеНеумолимо и сурово?О, вечно ль не сорвать покроваВкруг золотой Изиды в вышине?

Перевод В. Брюсова

Из книги «Призрачные деревни»

(1894)

Дождь

Как длинные нити, нетихнущий дождь,Сквозь серое небо, и тучен и тощ,Над квадратами луга, над кубами рощСтруится нетихнущий дождь,Томительный дождь,Дождь…

Так он льет со вчера,Так он мокрые тянет лоскутьяС тверди серой и черной;Терпеливый, упорный,Так он льет со вчераНа перепутья,Необорный.

По путям,Что ведут от полей к городам,По дорогам, безмерно скривленным,Шагом сонным,Монотонным,Утомленным,Словно дроги путем похоронным,Проезжают возы в колеях,До того без конца параллельных,Что они исчезают в ночных небесахИ сливаются в далях предельных,А водаЧас за часом струится всегда;Плачут травы, деревья и домыВ бесконечности кроткой истомы…Перейдя за гнилые плотины,Разливаются реки в долиныСерой пеной,И плывет унесенное сено;Ветер хлещет орешник и ивы;И, хвостами в воде шевеля,Стадо верных быков наполняет мычаньем поля;Вечер близится; тени — пугливыИ неслышно ложатся вдоль сумрачных рощ;Твердь — все та же;Так же льется нетихнущий дождь,Долгий дождь,Дождь густой, непрозрачный, как сажа.

Долгий дождьНити вытянул ровно и прямо;Ткет ногтями своими упрямо,Петля за петлей, стежок за стежком, —Одеянье,Закрывая в свой плащ каждый дом,Каждое зданье,В плащ изодранный, жалкий,Что виснет тряпьем,Как на палке…Голубятня под крышей зубчатой;Слуховое оконце, бумагой заткнутое грубо;Водосточные трубы,Что крестом стоят над коньком;На мельницах крылья с заплатой;Крест над родной колокольней —Под долгим дождем,Непрерывным дождем,Умирает зимой в агонии безвольной…

О, нетихнущий дождь,В серых нитях, в морщинах, с большой бородойВодяной!О, нетихнущий дождьСтарых стран,Многодневный, седой, облеченный в туман!

Перевод В. Брюсова

Рыбаки

Туман, как ватный ком, ложитсяНа всю округу. Он плотнейВдоль окон, около дверей,А над рекой — клубится.

Река медлительно впотьмахУносит трупов груз зловонный,Луна — мертвец, похороненныйВ каких-то дальних облаках.

И лишь на лодках, над пучиной,В неверном свете фонарей,Видны склоненных рыбарейДугою согнутые спины.

Еще с заката рыбаки.Бог знает что ловя упорно,В немую глубину рекиСвой невод погрузили черный.

А там, во мраке дна речного,Людских скорбей и бед клубкиНа жертву броситься готовы…Их молча ловят рыбакиИ верят в правоту простых своих стараний,В полночной темноте, в злокозненном тумане.

Как молот, бьет полночный звон,Угрюмый голос похорон,Срываясь с отдаленных башен;Осенней ночью глух и страшенПолночный звон.

Черны над речкой рыбаки…Одета плоть их в странные лохмотья…Со шляп убогих за воротники,За каплей капля, весь туман окружныйСтекает дружно.

Деревни, онемев, стоят;Закоченел лачужек ряд;Немы орешника кусты,С которых ветер снял листы.

Глуха, нема лесная тьма;Ни звука, словно мир до краяЗола наполнила сырая.И каждый, хоть нужна подмога,Своим лишь делом занят строго,Без помощи друзей, без слов,И свой у каждого улов.

И первый тащит из водыРыбешку мелкую нужды;Второй, беспечный, чужд заботам,Болезней тину тянет переметом.Тот вытряхнул из влажной снастиЕму грозящее несчастье,Тот видит в глубине сетейОстатки совести своей.

Река, встречая дамб отпор,Кипя, творя водовороты,Течет, течет… — с которых пор? —Туда, за горизонт заботы.Как в черной коже, берега лежат,Во мраке источая яд…Туман, как вата клочковат,Окутал хижин ближний ряд.

Ничто не дрогнет над ловцами,И фонарей недвижных пламяПятнает, словно кровью ран,Белесый войлочный туман.И смерть и тишь гнетут свинцовоЛовцов безумия ночного.

Туманной мглой они от всех отъяты,Бок о бок, но друг другу не видны…И руки их истомлены,И труд несет им лишь утраты.

О, если бы один позвал другого:Быть может, утешеньем было б слово!Но каждый с согнутой спиной,Окоченев, сидит немой,И возле каждого светильня искрой малойНедвижно над водою встала.Как сгустки тьмы они сидят,И никогда их тусклый взглядНе поднимался за туманы,Где небосвод горит, как жар,И, полные магнитных чар,Идут созвездий караваны.

Мученье черное — уловУ этих черных рыбаков.Им нет, потерянным, числа;Окутав, их сгубила мгла,И звон ночной, осенний, похоронныйЛьет ливнем над судьбой их монотонной.

Перевод В. Давиденковой

Снег

Неутомимо снег идет,Среди равнин ложась, как длинные заплаты,Как длинные клочки унылой, бледной ваты,Любовью бедный, злобою богатый.

Неотвратимо снег идет,Как маятника мерный ход,Как миг за мигом, снег идет.Снег падает, кружится, вьется,Ложится мерно на дома,Украдкой проникает в закрома,Снег падает и вьется,Летит упрямо в ямы и колодцы.Передник свой недобрая зимаВытряхивает над землею древней,И медленно ложатся на деревниБолезни, стужа, тьма.Мороз живет в крови, в костях,Нужда — в амбарах и клетях,Нужда и снег в сердца вползают.Вползает под навес беда,И стынут, коченеют, замерзаютСердца и очаги под коркой льда.

У перекрестков, где слились дорог потоки,Как мертвецы, деревни одиноки;По берегам канав, каналов, рекРакиты клонят веток сталактиты,По пояс погрузившись в снег;На косогорах, словно в землю врыты.Седыми мхами инея увиты.

Старухи мельницы, как западни, встают;Под шквальным ветром, яростным и грубым,Столбы, подпорки, кровли, трубыСражаться с ноябрем не устают, —А снег идет, идет, бесшумный и мохнатый,Среди равнин ложась клочками бледной ваты.

Тяжелый снег как саван легНа всех развилинах дорог,Повсюду снег бесплодный, белый,Снег призрачный и омертвелый,Снег призрачный и неизменный,Кружащийся самозабвенноВ безмерной темноте и холоде вселенной.

Перевод Э. Линецкой