Михаил Лермонтов - Том 1. Стихотворения 1828-1831 Страница 8

«В старинны годы жили-были…»*

В старинны годы жили-были   Два рыцаря друзья;Не раз они в Сион ходили,   Желанием горя,С огромной ратью, с королями   Его освободитьИ крест священный знаменами   Своими осенить…

Had we never loved so kindly[1]*

Если б мы не дети были,Если б слепо не любили,Не встречались, не прощались,Мы с страданьем бы не знались.

Незабудка*

В старинны годы люди былиСовсем не то, что в наши дни;(Коль в мире есть любовь) любилиЧистосердечнее они.О древней верности, конечно,Слыхали как-нибудь и вы,Но как сказания молвыВсё дело перепортят вечно,То я вам точный образецХочу представить наконец.У влаги ручейка холодной,Под тенью липовых ветвей,Не опасаясь злых очей,Однажды рыцарь благородныйСидел с любезною своей…Тихонько ручкой молодоюОна красавца обняла.Полна невинной простотоюБеседа мирная текла.

«Друг: не клянися мне напрасно,Сказала дева: верю я,Ясна, чиста любовь твоя,Как эта звонкая струя,Как этот свод над нами ясный;Но как она в тебе сильна,Еще не знаю. — Посмотри-ка,Там рдеет пышная гвоздика,Но нет: гвоздика не нужна;Подалее, как ты унылый,Чуть виден голубой цветок…Сорви же мне его, мой милый:Он для любви не так далек!»

Вскочил мой рыцарь, восхищенныйЕе душевной простотой;Через ручей прыгнув, стрелойЛетит он цветик драгоценныйСорвать поспешною рукой…Уж близко цель его стремленья,Как вдруг под ним (ужасный вид)Земля неверная дрожит,Он вязнет, нет ему спасенья!..Взор кинув полный весь огняСвоей красавице безгласной,«Прости, не позабудь меня!»Воскликнул юноша несчастный;И мигом пагубный цветокСхватил рукою безнадежной;И сердца пылкого в залогЕго он кинул деве нежной.

Цветок печальный с этих порЛюбови дорог; сердце бьется,Когда его приметит взор.Он незабудкою зовется;В местах сырых, вблизи болот,Как бы страшась прикосновенья,Он ищет там уединенья;И цветом неба он цветет,Где смерти нет и нет забвенья…

Вот повести конец моей;Судите: быль иль небылица.А виновата ли девица —Сказала, верно, совесть ей!

Совет*

Если, друг, тебе сгрустнется,Ты не дуйся, не сердись:Всё с годами пронесется —Улыбнись и разгрустись.Дев измены молодыеИ неверный путь честейИ мгновенья скуки злыеСтоят ли тоски твоей?

Не ищи страстей тяжелых;И покуда бог дает,Нектар пей часов веселых;А печаль сама придет.И, людей не презирая,Не берись учить других;Лучшим быть не вображая,Скоро ты полюбишь их.

Сердце глупое творенье,Но и с сердцем можно жить,И безумное волненьеМожно также укротить…Беден! кто, судьбы в ненастьеВсе надежды испытав,Наконец находит счастье,Чувство счастья потеряв.

Одиночество*

Как страшно жизни сей оковыНам в одиночестве влачить.Делить веселье-все готовы —Никто не хочет грусть делить.Один я здесь, как царь воздушный,Страданья в сердце стеснены,И вижу, как, судьбе послушно,Года уходят будто сны;И вновь приходят, с позлащенной,Но той же старою мечтой,И вижу гроб уединенный,Он ждет; что ж медлить над землей?Никто о том не покрушится,И будут (я уверен в том)О смерти больше веселиться,Чем о рождении моем…

В альбом («Нет! — я не требую вниманья…»)*

Нет! — я не требую вниманьяНа грустный бред души моей,Не открывать свои желаньяПривыкнул я с давнишних дней.Пишу, пишу рукой небрежной,Чтоб здесь чрез много скучных летОт жизни краткой, но мятежнойКакой-нибудь остался след.

Быть может, некогда случится,Что, все страницы пробежав,На эту взор ваш устремится,И вы промолвите: он прав;Быть может, долго стих унылыйТот взгляд удержит над собой,Как близ дороги столбовойПришельца — памятник могилы!..

Гроза*

Ревет гроза, дымятся тучиНад темной бездною морской,И хлещут пеною кипучейТолпяся волны меж собой.Вкруг скал огнистой лентой вьетсяПечальной молнии змея,Стихий тревожный рой мятется —И здесь стою недвижим я.

Стою — ужель тому ужасноСтремленье всех надземных сил,Кто в жизни чувствовал напрасноИ жизнию обманут был?Вокруг кого, сей яд сердечный,Вились сужденья клеветы,Как вкруг скалы остроконечной,Губитель-пламень, вьешься ты?

О нет! — летай, огонь воздушный,Свистите, ветры, над главой;Я здесь, холодный, равнодушный,И трепет не знаком со мной.

«Гроза шумит в морях с конца в конец…»*

Гроза шумит в морях с конца в конец.Корабль летит по воле бурных вод,Один на нем спокоен лишь пловец,Чело печать глубоких дум несет,Угасший взор на тучи устремлен —Не ведают, ни кто, ни что здесь он!..

Конечно, он живал между людейИ знает жизнь от сердца своего;Крик ужаса, моленья, скрып снастейНе трогают молчания его.

Звезда («Светись, светись, далекая звезда…»)*

Светись, светись, далекая звезда,Чтоб я в ночи встречал тебя всегда;Твой слабый луч, сражаясь с темнотой,Несет мечты душе моей больной;Она к тебе летает высоко;И груди сей свободно и легко…

Я видел взгляд, исполненный огня(Уж он давно закрылся для меня),Но как к тебе к нему еще лечу;И хоть нельзя, — смотреть его хочу…

Еврейская мелодия («Я видал иногда, как ночная звезда…»)*

Я видал иногда, как ночная звезда   В зеркальном заливе блестит;Как трепещет в струях, и серебряный прах   От нее рассыпаясь бежит.

Но поймать ты не льстись и ловить не берись:   Обманчивы луч и волна.Мрак тени твоей только ляжет на ней —   Отойди ж — и заблещет она.

Светлой радости так беспокойный призрак   Нас манит под хладною мглой;Ты схватить — он шутя убежит от тебя!   Ты обманут — он вновь пред тобой.

Вечер после дождя*

Гляжу в окно: уж гаснет небосклон,Прощальный луч на вышине колонн,На куполах, на трубах и крестахБлестит, горит в обманутых очах;И мрачных туч огнистые краяРисуются на небе как змея,И ветерок, по саду пробежав,Волнует стебли омоченных трав…Один меж них приметил я цветок,Как будто перл, покинувший восток,На нем вода блистаючи дрожит,Главу свою склонивши, он стоит,Как девушка в печали роковой:Душа убита, радость над душой;Хоть слезы льет из пламенных очей,Но помнит всё о красоте своей.

Наполеон*

В неверный час, меж днем и темнотой,Когда туман синеет над водой,В час грешных дум, видений, тайн и дел,Которых луч узреть бы не хотел,А тьма укрыть, чья тень, чей образ там,На берегу, склонивши взор к волнам,Стоит вблизи нагбенного креста?Он не живой. Но также не мечта:Сей острый взгляд с возвышенным челомИ две руки, сложенные крестом.

Пред ним лепечут волны и бегутИ вновь приходят и о скалы бьют;Как легкие ветрилы, облакаНад морем носятся издалека.И вот глядит неведомая теньНа тот восток, где новый брезжит день:Там Франция — там край ее роднойИ славы след, быть может скрытый мглой;Там, средь войны, ее неслися дни…О! для чего так кончились они!..

Прости, о слава! обманувший друг.Опасный ты, но чудный, мощный звук;И скиптр… о вас забыл Наполеон;Хотя давно умерший, любит онСей малый остров, брошенный в морях,Где сгнил его и червем съеден прах,Где он страдал, покинут от друзей,Презрев судьбу с гордыней прежних дней,Где стаивал он на брегу морском,Как ныне грустен, руки сжав крестом.

О! как в лице его еще видныСледы забот и внутренней войны,И быстрый взор, дивящий слабый ум,Хоть чужд страстей, всё полон прежних дум;Сей взор как трепет в сердце проникал,И тайные желанья узнавал,Он тот же всё; и той же шляпой он,Сопутницею жизни, осенен.Но — посмотри — уж день блеснул в струях…Призрака нет, всё пусто на скалах.

Нередко внемлет житель сих бреговЧудесные рассказы рыбаков.Когда гроза бунтует и шумит,И блещет молния, и гром гремит,Мгновенный луч нередко озарялПечальну тень, стоящую меж скал.Один пловец, как не был страх велик —Мог различить недвижный смуглый лик,Под шляпою, с нахмуренным челом,И две руки, сложенные крестом.

Эпитафия Наполеона*