Олег Ладыженский - Ах, за речкой-рекою… (сборник поэзии) Страница 8

1

Сливайте ненависть в котел –

Пускай кипит!

Родных, друзей, детей, сестер –

Язык до корня дьявол стер,

Теперь хрипит.

Три ведьмы пляшут над котлом

Ночной порой,

Все на борьбу добра со злом,

Нам пофартило, повезло —

Сливай добро!

Во имя бритв, во имя битв

Душе кровить.

Сливай отраву из обид,

Какое, к черту, возлюби?

Возненавидь!

2

…гляжу на пляску трех старух,

Трех муз вранья.

Я б им пришелся ко двору,

Да все никак не разберу:

Где двор? Где я?

В чем смысл ведьминских затей?

Каков барыш?

Потом вернешься из гостей,

А дом упал, и ни клетей,

Ни стен, ни крыш.

Бычок

Вижу тучи воронья,

Слышу черный грай.

Время сытого вранья –

Сатанинский рай.

В этом гибельном раю,

Хоть и ни при чём,

Все качаюсь на краю,

Глупенький бычок.

Скоро кончится доска,

Ляжет в переплёт…

Эй, трамплинщик, отпускай,

Мне пора в полёт!

«Когда я слышу: «Все идет по плану!..»

Когда я слышу: «Все идет по плану!

Не бойся, друг!»,

Я сразу вижу: яростное пламя

Вокруг.

И все горит, как пригороды рая

В кипящий дождь,

Лишь ложь горит, горит и не сгорает,

Одна лишь ложь.

«Пойте политические арии …»

Пойте политические арии,

Возвышая бойкий тенорок,

Набирайте тыщу комментариев!

Все в свой срок.

Ну куда мне с молчаливой родиной

В шумный чат?

Раз ослы ревут, ревут без продыху,

Соловьи молчат.

«Когда вокруг – разгар безумья …»

Когда вокруг – разгар безумья,

И всякий прав до ломоты,

Пред летним небом обязуюсь

Любить животных и цветы.

Едва гортань сожмет икота,

Меня спасают, как друзья,

Свинья – источник антрекотов

И мак – источник забытья.

«Гражданин с бейсбольной битой …»

Гражданин с бейсбольной битой

Бьет другого гражданина,

На носу очки разбиты,

Кровь течет из-под штанины.

Возле лужи ярко-алой

Намечаю кодекс чести:

Пара высших идеалов —

Пяткой в пах и с правой в челюсть!

Допускаю, что не прав я

И препятствую герою —

Я потом его прославлю,

Но сейчас его урою!

«Когда ломается держава …»

Когда ломается держава

Под серым небом заводским,

Я помню: Галич, Окуджава,

Высоцкий, Ким.

Когда войны обломок ржавый

Надрывно воет от тоски,

Я знаю: Галич, Окуджава,

Высоцкий, Ким.

Когда кошмар устанет сниться

И блажь колотится в виски,

Я ставлю: Галич, Городницкий,

Высоцкий, Ким.

У каждого свое решенье,

Свой ангел, свой рогатый бес,

И спуск, который возвышенье,

И взлет в сырой асфальт небес.

«Он каждый вечер несет в интернет …»

Он каждый вечер несет в интернет

Ведерко былых обид,

Он знает, что лучше подкормки нет

Для битв.

И если попасть в колесо орбит,

Где судьбы людские творят кульбит,

То можно услышать и звон монет,

И медные трубы, и запахи роз.

Он копит обиды, как копят навоз,

Он хвалит с обидой, и с ней грубит,

А позже, ночью, не пряча слез,

С обидой-женою спит.

Во сне он ласкает крутое бедро,

Стоит под кроватью пустое ведро.

«Ночной зефир струит эфир …»

Ночной зефир струит эфир,

Как столб, прямой.

Вбивая в телефон цифирь,

Звонят домой.

Звонят с утра, трезвонят днем,

Под вечер, в ночь:

– А вы не прочь? Ведь все не прочь!

– Подите прочь!

– Да как же так! Ведь все хотят!

Хоти и ты!

Эй, брат, так рейтинги растят,

Копят хрусты,

Скажи словцо про дичь и гиль,

Про дождь и «Град»…

Снаряды – по воде круги,

Война – игра,

Такая клёвая игра,

А кровь – вино.

Горит мобильника экран,

Опять звонок.

«В ад заходят не спеша …»

В ад заходят не спеша,

Не дыша и не греша,

Потихоньку стройной ножкой

Пробует смолу душа.

Улыбнулась: горячо!

Чертыхнулась: «Ах ты черт!»

Вот уже смола по пояс,

Вот уже и по плечо.

Это у других – дотла,

Дьявол, шабаш да метла,

А у нас – не пьем, не курим…

Вот уже и край котла.

Бесы шастают кругом,

Метят в копчик сапогом —

В ад идут без лишней спешки,

Это в рай бегут бегом.

Под ножом хрящи хрустят,

Всмятку череп и костяк,

И не выбраться в соцсети,

И не лайкнуть в новостях.

«Политический дурак …»

Политический дурак

С виду вроде даже умный,

Проницательный и шумный,

И в хвосте по три пера.

Помню я политруков,

Знаю политдураков,

Ох, и разница меж ними,

Сразу видно, кто каков!

«Эти – раз …»

Эти – раз.

Черный глаз.

Дрянь и грязь.

Эти – два.

Трын-трава.

Бей, братва!

Эти – три.

Пусть горит.

Не смотри.

Счет до ста.

Аж устал.

Жизнь проста.

Кровь – вино.

Все равно.

Кто я – ноль?

«У развалин Илиона …»

У развалин Илиона,

Наихудшее из зол,

Бродит пятая колонна –

Отпущения козел.

Кто неправ? Троянцы? Греки?

Зевс? Елена? Аполлон?

Бойтесь, люди-человеки,

Пятых про́клятых колонн!

То не мы в грехе и сраме

Вышли, зайчики, гулять

В четырехколонном храме,

Как в палате номер пять!

У развалин Илиона

Не во сне, а наяву

Бродит пятая колонна,

Щиплет сладкую траву,

От Руси до Украины

От титанов до химер…

Ах, руины, вы руины!

Хорошо, что слеп Гомер.

«Слышу лай, галдеж и вой …»

Слышу лай, галдеж и вой

Сквозь ночную мглу,

Толпы – на передовой,

Я один – в тылу.

Трудно думать головой,

Спрятанной в штаны,

Трудно крысе тыловой

С крысами войны.

«Отрезая по кусочку …»

Отрезая по кусочку

От былой картины мира,

Мы смеемся: это ладно!

Мы хохочем: ничего!

Мы с усердием и рвеньем

Отрезаем все, что можно,

Остается смех, и только,

А потом и смеха нет.

Нету тех, кто отреза́ли,

Нет того, что отреза́лось,

То, чем резали, исчезло,

Что осталось? Ничего.

«В башне из слоновой кости …»

В башне из слоновой кости

Сквозняки,

В башню редко ходят гости –

Не с руки,

В башне сыро и промозгло,

Рубль за сто,

Пища есть, но лишь для мозга,

Да и то…

Хорошо в слоновой башне,

В костяной,

Кто-то копит деньги-башли

За стеной,

Кто-то варит за стеною

Зелье-яд,

Я в стенах сижу, не ною,

Счастлив я.

Гости редки? Так не в клетке –

Вольный путь.

Сквозняки? И славно, детки –

Как-нибудь.

Сырость? Ладно. Лишь бы складно

Пел сверчок.

Выйду – и бегом обратно,

И молчок.

«Написал стишок …»

Написал стишок.

Хорошо.

Дождь с утра прошел.

Хорошо.

На губе пушок,

Между губ – смешок.

Это я – дурак?

Хорошо.

Четвертинки

В шрапнельном грохоте, в картечном свисте,

В безвременьи защит, прорывов и атак,

Я по призванью – чистый оптимистик:

Все будет хорошо, но я не знаю, как.

Слагал я афоризм. Ну что же, вот он:

Как хрупок мир, как много идиотов!

И идиоты мне: ты – наш кумир!

Воистину, чувак, как хрупок мир!

Горчайшая отрава из отрав

Сладка как мед, коль хочется отравы.

Когда вокруг любой до колик прав,

Гораздо человечней быть неправым.

Такое, братцы, наступило время,

Что многие поблекли времена –

Артисты у войны на разогреве

Считают трудовые ордена.

Пусть ты ссоришься с людьми,

Пусть ты врешь, как мерин сивый –

Лишь бы было все красиво!

Красота спасает мир.

Интернет-информ-война,

Каждый с каждым ссорится —

Даже меж сортов говна

Это пересортица.

Седина не соль, а сахар,

И характер все бойчей –

Если посылаю на хер,

Значит, в курсе, где и чей.

Ну хорошо, мы вам простим

Всю дрянь, в конце концов,

Но вы же потеряли стиль,

А вместе с ним лицо.

Это, видно, пик сезонный

Или происки врагов –

Зомби упрекает зомби

В том, что зомби без мозгов!

Измельчало до иголок,

Все ушло в гудок и свист:

Что ни олух – политолог,

Что ни глист – пропагандист.

Запомни, мил дружок, азы

Общения со мной:

Я злой не только на язык –

И лишь на глаз дурной!

Наш – шпион, а их – разведчик,

Наш – мальчиш, а их – плохиш…

Что с тобою, человечек?

В человечища хотишь?

Ах, мэтры, до чего добры вы,