Евгений Клячкин - Песни Страница 9

Женский вальс

Взять бы нам — над собой посмеяться,над загадками пошутить:вот всю жизнь хотим подчиняться,а стремимся — поработить.

И ведь бьемся не худо-бедно —до победы! А там — хоть инфаркт.А на что нам нужна победа?Мы же — дуры, и это — факт.

В браке главное — что? — уваженье.Ну а как уважать раба?!И какие же униженьяприготовила нам судьба.

Что ж, нести свое рабство — тяжко,но признать — вдвойне тяжело.И другая ему, бедняжке,подставляет свое крыло.

Ах, насколько все было б проще,как он в слабости был бы слаб,будь в графе вместо пола — прочерк,если б не было в мире баб.

Впрочем, раб — он с любой заботойтолько раб, а не киногерой.Для кого-то я стану сотой —для него не буду второй.

И закончится эта шутка,в общем, так же, как началась:мне одной в этом мире жутко,я ищу над собою власть.

Ну в самый раз над собой посмеяться,над загадками пошутить:ну ведь правда — хотим подчиняться,а выходит… да что говорить!

Жестокая цыганочка

Загадали нам загадку — (Ах, загадали!)не сыскать названия.Словно в сказке, для порядка,дали три желания.

Три — а как одно похожи,словно в омут головой,и мурашками по кожепод водою ледяной,

и ничего ни «до», ни «после».Время года не узнать:может быть, еще не осень,но уж точно — не весна.

Через страсть перешагнули,и любовь нам не дана.Поцелуи, словно пули,разрывают сердце нам.

И слова, как камни, тонут,комната качается…Начинается со стонов —стонами кончается.

Время каркнет по-вороньи,и, едва замрет в тиши,узником приговореннымв эту комнату спешим…

И конца нет этим встречам,как и песне нет конца.Вот опять спустился вечер —комната качается.

Забытое слово

Забытое словомне слышится снова,все снова и сновазабытое слово:«Земля Иеговы…земля Иеговы».

По гулкой планетепроносится ветер,проносится ветерпо круглой планете,и кто же ответит:а где твои дети?

Цепляясь корнямиза голые камни,цепляясь за камни,уходят корнями,и почва под намиполна именами.

Проклятое семя,и где б ни осели,и где б ни осели,несчастное семя —как будто на время,хоть сто поколений.

И слышится сновазабытое слово,знакомое слово,гонимое слово —земля Иеговы,земля Иеговы!

Я никогда не считал себя выразителем национальной идеи. Но вдруг где-то всплыло: чувство, что в любой стране эта нация, рассеянная по миру, является чужой, на протяжении десятилетий подтверждается. Пора бы делать и выводы из соображений. Выводы в виде поступков. Впрочем, каждый делает выводы сам, и поступает сам. И слава богу.

Завистливая песенка

Камень, сосны — ленинградский лесок.Заплутал я и в болоте промок.И как будто бы родным ветерком —потянуло со спины матерком.

Так и есть: шоссе, а вон — грузовик.К радиатору водитель приник.Чередуя существительных полк,он единственный спрягает глагол.

Жги глаголом, дорогой, жги сильней.Раскуды-нибудь осколки развей.И понял я — не знаю сам почему —это творчество не в тягость ему.

Он рукой по лбу размажет мазути еще словечко тронет на звук.Ключ и паклю он положит в кармани, наверно, не напишет роман.

Заводской пейзаж

Белый снег за окном, серый дым.Поглядим? — отчего ж, поглядим.И разрезанный красной трубой,небосвод — как всегда голубой.

Комья глины укрыты снежком,и по снегу, как будто пешком,не спеша паровозик дымит,и от этого сердце щемит.

Паровозик — из дома домой,триста метров пути по прямой,от ворот — до таких же ворот,сколько взад — ровно столько вперед.

Белый снег за окном, серый дым,серый дым, серый дым, серый дым, белый снег.

Задумчивая песенка

Сколько названо дорогтвоим именем!А иначе я не мог —ты пойми меня.

Десять заповедей мне,а тебе — одна…Силуэт в седом окне —чья же тут вина?!

Впрочем, это все пустяк —что вину считать!Столько ждали не шутя —можно в шутку ждать…

Я скажу: «А я хочу!»Ты кивнешь: «Валяй!»Я под горочку качу,словно тот трамвай.

Я к кому-то подойду,приласкав букет.Клином — клин, а дурью — дурь, —я скажу: «Привет!»

Мой ответ — ее вопрос, —мостик выстроен.Портсигар мойпапироскою выстрелит.

Спросит: «Любите цветы?»А я люблю траву…И зачем я с ней на «ты»?..И куда зову?..

И опять я не про то!Снова тру виски…Мы пошли своим путем,но это путь тоски…

Сколько названо дорогтвоим именем!Но всему выходит срок —ты прости меня…

Зачем опасные слова?

М.Ж.

Зачем опасные слова?«Любовь» — банальна и некстати.И чтобы меньше рисковать,переведем в разряд симпатий.

Себе скомандуем «отбой»,и повернут послушно ноги.Залечим мылом и водойрук исцелованных ожоги.

Укрывшись стеклами квартир,Переоценим увлеченья.А Время — Вечный Ювелир —бесшумно вытравит сомненья.

Ты понесешь меня во рту,легко грызя, как шоколадку.Заметишь фантик на лету,а после скажешь — «было сладко».

Здрасте, Марина! Вот время нашел — звоню!

Марине

Здрасте, Марина! Вот время нашел — звоню.Предлагаю одновременно выйтина нашу общую авеню(впрочем, учтя, как она шустрит, —это все же скорее стрит).

Я надеюсь, меня простилбы поэт, придумавший этот стиль.Тем более — так уж Господь положил —стрит — та самая, где он жил.

И в русской поэзии один, между прочим,разглядел — даром что сам еврей —под вывеской какой-то случайной молочнойкоричневые, представьте, крылышки дверей.

И не только — он много чего вмещалв разглядыванье дерева или там лица.Жаль — избыток юмора помешалразглядеть все именно здесь и до конца.

А впрочем, над Сеной, Гудзоном и Темзойон занят все тем же.А мы, разглядывая его стихи,сами себе отпускаем грехи,ибо, плотно усевшись в лужу,видим, что, в общем, других не хуже.

Просто он говорил, что мокрое — мочит,а мы принимаем это, как и ждут от нас, — молча.Сами видите — такой разговортребует выхода на оперативный простор.

Зимний сон

Белая, как сон, во сне моем бежит дорога.И светла она, и от нее земле светло.Только иногда во сне догадкой сердце дрогнет —это ж снегом черную дорогу замело.

Все белее сон — ни пятнышка кругом, ни тени,хоть сначала жизнь пиши, а вот и край листа.Так с чего ж начнем, на белые упав колени,белою рукой по белым проведя вискам.

Сон такой, что можно краску выбирать любуюи любого цвета вычертить себе судьбу.Оглянусь на все, чем жил, и вдоволь налюбуюсь,руку с кистью наугад макнув куда-нибудь.

Легкие штрихи один с одним ложатся рядом:вот мой дом, семья, а вот они — мои друзья.Вот страна, вобравшая и боль мою, и радость.И, конечно, тот, стоящий сбоку, — это я.

Как подробен сон и как он скуп на перемены —ни лица, ни точки лишней здесь не посадить.Прожитая жизнь — она одна и непременна.А судьба — как раз и есть все то, что позади.

Южный ветер налетел, дыша теплом и гнилью,и растаял сон, и обнажил дорогу снег.Цвет руки, одежды цвет — такие, как и были.Только цвет волос таким остался, как во сне.

Зимняя песенка