Георгий Голохвастов - Гибель Атлантиды: Стихотворения. Поэма Страница 9

«Тебя бегущая молва…»

Тебя бегущая молваЗовет холодной и бездушной…Но не могу я равнодушноТебе внимать… Твои слова

И смех — лишь маска: манит сладкоВкруг глаз лучистых синеваСтраданья тайного загадкой.

Мотылек

Сжигает радужные крыльяВлетевший в пламя мотылек:Так сны любви я в страсти сжег,Не пережив их изобилья…

И близ меня тоскуешь тыВ сознаньи жалкого бессильяВернуть погибшие мечты.

Примиренье

Я от людей ушел к безлюдьюЦветущих радостью пустынь:Ширь необъятна, воздух синь,И я, вдыхая жадной грудью

Песнь в аромате пряных трав,Вручаю Божью правосудьюВсю горечь жизненных отрав.

Кладбище

Вся в звездах ночи синей риза;Повиты дымкой теплой тьмыНадгробий белые чалмы;Мечеть темна — с ее карниза

Коран о райских снах гласит…И, как напевный стих Гафиза,Звенит фонтан о мрамор плит.

«Пусть в далях тусклая безбрежность…»

Пусть в далях тусклая безбрежностьОсенней серой пелены,Пусть ветви рощ оголеныИ в плаче ветра безнадежность, —

Но в сердце — ты, как в дни весны,И неисчерпанная нежность,И нерастраченные сны.

«В угаре жизни, год за годом…»

В угаре жизни, год за годом,Я брал, бросал, и вновь искал,И, осушая грез бокал,Пил горький опыт мимоходом.

Я — мудр, но ноша тяжела,И никну я, как лишним медомОтягощенная пчела.

Вечер

Угрюм осенний вечер хмурый,Но в тихой комнате уют:Покоя ткань ткет такт минут,Свет ламп смягчают абажуры,

Сверчок стрекочет песнь свою —И милый облик белокурыйСклонен заботливо к шитью.

У костра

Из-за лесистого буграЛуна всплывала красным шаром,Река клубилась белым паромИ полз туман. В огне костра

Трещали весело поленья…И помню живо, как вчера,Наш бред… твой взор… мои томленья.

Старость

Печальна старость в зябкой тратеНенужных сумеречных дней…Но если к склону лет полнейДушою жить, то в аромате

Осенних трав — дары венка,И радость — в солнце на закате,И счастье — в жизни старика.

Разлука

Путь опустел. Чернеют шпалыБесстрастной лестницей утрат…Прощай навек!.. В тоске закатСпешит гасить свои опалы;

В полях туман ползет к стогам,И мертвый лист свой краснопалыйРоняет клен к моим ногам.

Бог

В безгласной тьме без дна и брегаВлив бытие в хаос пучин,Под жизнь и смерть миров-песчин,Веков-минут не меря бега, —

Я ваш Владыка и Творец,Пророчеств Альфа и Омега,Всему — Начало и Конец.

Неведомое. Сюита

1. «Как ум ни взвешивай, ни мерь…»

Как ум ни взвешивай, ни мерь,Но здесь предел положен знанью:Что Там, в Неведомом, за граньюМгновенной жизни, — мы теперь

Не больше знаем кроманьона,И Смерть, как запертая дверь,Великой тайны оборона.

2. «Закрыта дверь. И у колец…»

Закрыта дверь. И у колецЕе замка, стучась, повислиВ бессильи крылья гордой мысли…Ни мудрый, ни поэт, ни жрец

Не перешли черты запрета,И для мятущихся сердецВсё нет, как не было, ответа.

3. «Озлобясь, гордые умы…»

Озлобясь, гордые умыЛелеют горечь отрицанья;Надежд призывы, как мерцаньяЗарниц, трепещущих средь тьмы,

Несмело светят маловерью…И лишь одно постигли мы,Что будем все за страшной дверью.

4. «Чем дальше нас судьбу стезя…»

Чем дальше нас судьбу стезяВедет в глубь жизни, тем утратыВсё чаще: жатвой смерти взяты,Ушли родные и друзья,

Ушли возлюбленные наши,С кем скорбь и радость бытияМы из единой пили чаши.

5. «Ушли… и знают… Но вестей…»

Ушли… и знают… Но вестейМы тщетно ждем — безмолвны склепы.И мы скорбим, по-детски слепы…Как встретил новый мир гостей?

Живут ли? Живо ль в них сознанье?Хранят ли прожитых страстей,Труда и грез воспоминанья?

6. «Зачем гадать! — Какой-то мир…»

Зачем гадать! — Какой-то мирОставил я, в наш мир вступая…Не страха ль крик принес сюда я?И был ли в жизни этой сир?

Нет! — Чуждый гость из жизни смежной,Нашел любовь я, кров и мирУ материнской груди нежной.

7. «Так новый путь — не внове мне!..»

Так новый путь — не внове мне!..Когда — не знаю, но… однажды:Я каждый день в году и каждыйКороткий час в бегущем дне

Привык встречать надеждой смутной,И в лоне ночи, в тишине,Призыва ждать ежеминутно.

8. «Я не боюсь, что смерть мне враг…»

Я не боюсь, что смерть мне враг,Грозящий ужасом во мраке,И жаль мне жить, как на биваке;Теплом и миром свой очаг

Укрыл я здесь; с труда и лениВзимаю дань, под четкий шагРазмерно гибнущих мгновений.

9. «А в снах — душа, как мореход…»

А в снах — душа, как мореход,Плывет в немых волнах хаосаНа белых крыльях альбатроса,И с ней, меж черных туч и вод,

Парит бесплотный провожатый,Как верный кормчий… А восходВдали чуть брезжит розоватый.

10. «Гори, заря! — Когда уста…»

Гори, заря! — Когда уста,Спаленные огнем недуга,Сомкнет мне смерть лобзаньем друга,Тогда падет преград черта

И Кто-то, сотканный из света,К заре откроет мне вратаС улыбкой ясного привета.

Сентябрь, 1927 года

«В зарю задумчивый рояль…»

В зарю задумчивый рояль,Как жемчуга, роняет звуки —С прожитой жизнью песнь разлуки…А даль — как призрачный хрусталь,

Обетованье в небе синем,И чутким снам души не жаль,Что землю эту мы покинем.

Любовь. Триптих

I. «Любовь, как свет зари снегам…»

Любовь, как свет зари снегамНа строгих высях Эвереста,Блеснула нам. Но в жизни местаНет снам столь чистым; как богам,

Им нужен храм и святость храма, —И мудрость в счастьи криптогам:В их тайне им эпиталама.

II. «Судьбы свершались; шли года…»