Александр Перфильев - Стихи Страница 9

На Светлой Заутрени

Тихий Свет, озаряющий лица,Талый воск, точно бледный янтарь…Хорошо иногда помолиться,И смиренно глядеть на алтарь.

Опуститься, склоняя колени,Растворяясь в молитве, как прах,Сколько горечи, слез и сомненийЗамирало на этих камнях.

Сколько вдавлено в темные плитыУтомленных, тяжелых шагов…К Плащанице, цветами увитой,Сколько наших склонялось Голгоф.

И смирив свою крестную мукуМы вздохнем и поверим: Воскрес…Подними Свою тонкую руку,Чтоб сияющий свет не исчез.

У розовой калитки

«Наказанье ли ждет иль наградаЕсли я уклонюсь от пути?Как бы в дверь соловьиного садаПостучаться, и можно ль войти?»

Александр Блок

У розовой калиткиЗахлопнутой душиНапрасные попыткиОтвергни, заглуши.Там, за оградой длиннойСмех, шелест, аромат,Там дышит соловьиныйНам недоступный сад.И меркнет день печальный,И ночь светлее дня.И чей то голос дальнийПоет, маня, звеня.Не будь же, сердце, строго,Усталого прости —Ведь это так немного —Решиться и войти.Да, ты не веришь чуду,Приковано к труду,Но знай: я буду, будуВ пленительном саду.Я знаю, что калиткаНе вечно заперта.Я знаю, что попыткаНе каждый раз — мечта.Я песни вспоминаю,Я слышал их во сне,Ведь я так звонко знаю,Что эти песни — мне.И этих губ дыханье,И нежных рук охват,И этих глаз сиянье,Горящих, как закат.И я шагаю смело —Вот, вот она, черта —Ты не напрасно пела —Калитка отперта.О как я не заметил,Не слышал лязг ключа!Но где же губы этиИ что ж они молчат?Ты, может быть, не рада,Что буду я счастлив?…………………………Нет никакого сада,А камни и обрыв.………………………….Не стой со мною рядом,Не смейся, не грусти.За соловьиным садомЯ знаю — нет пути.

«Я захлебнулся грустью этих пашен…»

Я захлебнулся грустью этих пашенИ по ночам мне больше не уснуть.Не потому ль стихи мои, как кашель,Не радуют, а разрывают грудь.

И этой лихорадкою простужен,Я чувствую, что наконец я самДавно устал и никому не нужен,Ни городу, ни нивам, ни лесам…

Пора кончать. Зачем же жить без цели…Как этот пес, что на цепи затих…Его наверно осенью пристрелят —Он стар и слеп и лает на своих…

Мой милый пес, мне жаль тебя, беднягу,Ты на цепи давно — тринадцать лет.Но и без цепи ты не дал бы тягуИ в те года, что не был слеп и сед…

А я то сам! В Селеньях НеизвестныхЗабуду ль то, что здесь мешает жить?Чего ж мы ищем на Путях Небесных,Раз по земным не знаем, как ходить?!

«Да, мы скупы на жизнь и сердца зовы…»

Да, мы скупы на жизнь и сердца зовы,Мы слишком много отдали тогда,Когда и к жизни не были готовы,Не ведали, что мстительны года.

Нам эта скупость не легко досталась —Дать легче рубль, чем пожалеть пятак…Но если долго возбуждаешь жалость,То сам ее не чувствуешь никак…

И те, которым дан уют случайный,И не имеющие в жизни ничего, —Все жалкие, больные грустью тайной —Никто пути не знает своего…

Лишь та земля, которой столько мукиМы отдали, платя отцов долги,Нам сделает уверенными рукиИ твердыми — шаги…

Большие шаги

Мы скоро исчезнем,Потонем в безвестном,Так лучше не будемГрустить о потерях,О маленьком счастье,О дымном тепле.

За нами — я знаю,Идут неизвестные люди,Которые будутБольшими шагами ходить по земле.

Мы связаны цепьюТаинственных чисел,Рабы их движенья.Дни наши тоскливы,И ночи бессонны,Нерадостен труд.

Но я прозреваюВ далеком туманеШагов приближенье —Я вижу, я слышу, я знаю, я верю —Идут.

Могучи, как звери,Святые, как дети,Простые, как травы,Они неизбежны,Не знают преграды,Им надо придти.

Чтоб все наши боли, и наши печали,И наши отравы,Всю нашу больную культуруЕдиным порывом смести.

Придите, творите,Ломайте и снова украсьте,Пусть новое солнцеВ заржавленном миреВзойдет поутру.

Какое страданье, обида…Какое огромное счастье,Что я вас — не знаю,Я вас — не увижу,И с нашей тоскою умру!

Осколки

Мне знаком этот мир ресторанный,Оживленная призрачность лиц…Там танцор поседевший и пьяныйВспоминает своих учениц.

Чьих то ног неуверенный топот,А с эстрады до дальних столовРассыпаются взрывы синкопов,Как осколки несбывшихся снов.

Этих пар неживое качаньеНаблюдаю как будто во сне,До меня не доходит звучанье,Я в себе, в пустоте, в тишине…

Засыпай, ненасытная память,Я ведь знаю, что пьяная ты…Я не дам себя больше поранитьНикакому осколку мечты.

«Дуй свободно, северный ветер…»

Дуй свободно, северный ветер,Принеси с моей родины весть.Знаю — родины жребий не светел,Но вперед ничего не прочесть.

Скоро будут великие сдвиги,Их давно ожидает душа.Это мне рассказали не книги,А ветер, соломой шурша.

По верхушкам сосен и елейПо болотам и глине дорогГолоса моей родины пелиО том, что недолог срок…

Это Русь шуршит под поветью,Это Русь шатает крыльцо…Дуй свободно, северный ветерВ просветленное грустью лицо!

Девушка поет

Оборвалась нитка ожерелья,Мне его дала когда то мать…Я не стану даже от бездельяЖемчугов каких то собирать…Я сама прекрасней всех жемчужин,Обо мне скучает тот и тот…Подожду: придет, кто сердцу нужен,Как жемчужину меня найдет.Поживу своей девичьей властью, —Приходи — веселый, молодой…Я в тебя жемчужинами счастьяПолной горстью брызну, как водой…Жемчугам моим не надо ниток,Не наденешь их на шею всех.Посмотри-ка сам — какой избыток:Страсть и нежность, молодость и смехРасшвыряла много, много бусин —Подбирай, кто молод и не глуп,Даже тот, кто скромен, неискусенНе откажется от ярких губ…Вот приходит тот, кто сердцу нужен,Что обнять меня и увести.Знаешь, милый, для тебя жемчужинНе могу найти.

Русь

Поля, поля, ухабы, косогоры,Реченка, глубиной в пол-колеса,И неба серого печальные просторы,И сумрачно спокойные леса.

Туман рассветный, бледно лиловатый,В нем окуналась медная луна, —И эта не закутанная ватой,А внутренняя тишина.

У хутора лохматая собакаХрипя, пролает в сумрачную темь…Так, Русь моя, тобой облаян всякий,А после ты ласкаешься ко всем.

И я тобою был, как все, облаян,И я тобой обласкан тоже был…Но я нигде не видел лучше краяИ я нигде тебя не позабыл…

«На свете нет чужих небес…»