Федор Сологуб - Том 3. Восхождения. Змеиные очи Страница 9

«Алой кровью истекая в час всемирного томленья…»

Алой кровью истекая в час всемирного томленья,С лёгким звоном злые звенья разжимает лютый Змей.Умирает с тихим стоном Царь полдневного творенья.Кровью Змея пламенея, ты жалеть его не смей.Близок срок заворожённый размышленья и молчанья.Умирает Змей багряный, Царь безумного сиянья.Он царил над небосклоном, но настал печальный час,И с протяжным, тихим стоном Змей пылающий погас.И с бессильною тревогой окровавленной дорогой,Все ключи свои роняя, труп Царя влечёт Заря,И в томленьи грусти строгой месяц бледный и двурогийСеет мглистые мечтанья, не грозя и не горя.Если страшно, если больно, если жизни жаль невольно, –Что твой ропот своевольный! Покоряйся, – жить довольно.Все лучи померкли в небе и в ночной росе ключи, –И опять Она с тобою. Слушай, слушай и молчи.

«В великом холоде могилы…»

В великом холоде могилыЯ безнадёжно схоронилИ отживающие силы,И всходы нераскрытых сил.

И погребённые истлелиВ утробе матери-земли,И без надежды и без целиМогильным соком потекли.

И соком корни напоили, –И где был путь уныл и гол,Там травы тихо восходили,И цвет медлительный расцвёл.

Покорна гласу тёмной воли,И бездыханна и светла,Без торжества, без слёз, без болиВся сила мёртвая цвела.

И без любви благоухала,Обманом жизни крася дол,И сок сладчайший источалаДля пёстрых бабочек и пчёл…

О, если б смерть не овладелаСемьёю первозданных сил,В какое б радостное телоЯ все миры соединил!

«Державные боги…»

Державные боги,Властители радостных стран!Устал я от трудной дороги,И пылью покрылися ноги,И кровью из ран.

«Так надо, так надо», –Мне вещий ваш ворон твердит.В чертогах небесных отрада, –За труд и за муки награда,За боль и за стыд.

Меня бы спросили,Хочу ли от вас я венца!Но вашей покорен я силе,Вы тайно меня победили,И к вам я иду до конца.

А есть и короче,Прямой и нетрудный есть путь,Лишь только в безмолвии ночиМгновенною молнией в очиСебе самовольно блеснуть.

Его отвергаю,Я вам покориться хочу.Живу и страдаю, и знаю,Что ваши пути открываю,Иду и молчу.

«Моя печаль в полночной дали…»

Моя печаль в полночной дали,Росой обрызгана, легла.В единственной моей печали,В безмолвной и туманной дали,Вся жажда жизни умерла.

Ещё одной я вею страстью.Ты, буйный ветер, страсть моя.Ты научаешь безучастью,Своею бешеною властьюОтвеяв прелесть бытия.

Всех чар бессильно обаянье,И ни одной преграды нет.Весь мир – недолгое мечтанье,И радость – только созерцанье,И разум – только тихий свет.

«В паденьи дня к закату своему…»

В паденьи дня к закату своему  Есть нечто мстительное, злое.Не ты ли призывал покой и тьму,  Изнемогая в ярком зное?

Не ты ль хулил неистовство лучей  Владыки пламенного, Змия,И прославлял блаженный мир ночей  И звёзды ясные, благие?

И вот сбылось, – пылающий поник,  И далеко упали тени.Земля свежа. Дианин ясный лик  Восходит, полон сладкой лени.

И он зовёт к безгласной тишине,  И лишь затем он смотрит в очи,Чтобы внушить мечту о долгом сне,  О долгой, бесконечной ночи.

«Оргийное безумие в вине…»

Оргийное безумие в вине,Оно весь мир смеясь колышет.Но в трезвости и в мирной тишинеПорою то ж безумье дышит.

Оно молчит в нависнувших ветвях,И стережёт в пещере жадной,И, затаясь в медлительных струях,Оно зовёт в покой прохладный.

Порою, в воду мирно погрузясь,Вдруг власть безумия признает тело,И чуешь ты таинственную связьС твоей душой губительного дела.

«Я томился в чарах лунных…»

  Я томился в чарах лунных,Были ясны лики дивных дев,И звучал на гуслях златострунных  Сладостный напев.

  В тишине заворожённойОт подножья недоступных горПростирался светлый и бессонный,  Но немой простор.

  К вещей тайне, несказаннойЗвал печальный и холодный свет,И струился в даль благоуханный,  Радостный завет.

«Стремленье гордое храня…»

Стремленье гордое храня,Ты должен тяжесть побороть.Не отвращайся от огня,  Сжигающего плоть.

Есть яд в огне; он – сладкий яд,Его до капли жадно пей, –Огни высокие горят  И ярче, и больней.

И как же к цели ты дойдешь,Когда не смеешь ты гореть?Всё, что ты любишь, чем живёшь,  Ты должен одолеть.

Пойми, что, робко плоть храня,Рабы боятся запылать, –А ты иди в купель огня  Гореть и не сгорать.

Из той купели выйдешь цел,Омыт спасающим огнём…А если б кто в огне сгорел,  Так что жалеть о нём!

«Меня печаль заворожила…»

Меня печаль заворожила, –И как её разворожить?Томит, что прежде мною жило,Что жадно хочет мною жить.

И вся земля моя страдает,Томится весь её простор, –Здесь каждый ландыш увядает,И угасает каждый взор.

Но где ж начало всех страданий?Увы, во мне же их исток!Не я ли сам хотел желаний!Не я ли сам к себе жесток!

Но если я – творец томленья,То что ж ропщу я, что тужу?Блаженной правдой примиреньяМою печаль разворожу, –

И по извилистым дорогамУвижу правые пути, –По крутоярам и по логамБез утомления идти.

«Ты не бойся, что темно…»

Ты не бойся, что темно.Слушай, я тебе открою, –Всё невинно, всё смешно,Всё Божественной игроюРождено и суждено.

Для торжественной забавыЯ порою к вам схожу,Собираю ваши травы,И над ними ворожу,И варю для вас отравы.

Мой напиток пей до дна.В нём забвенье всех томлений;Глубина его ясна,Но великих утоленийПреисполнена она.

Вспомни, как тебя блаженноЗабавляли в жизни сны.Всё иное – неизменно,Нет спасенья, нет вины,Всё легко и всё забвенно.

«В долгих муках разлученья…»

В долгих муках разлученьяОтвергаешь ты меня,Забываешь час творенья,Злою карою забвеньяДень мечтательный казня.

Что же, злое, злое чадо,Ты ко мне не подойдёшь?Или жизни ты не радо?Или множества не надо,И отдельность – только ложь?

Не для прихоти мгновеннойЯ извёл тебя из тьмы,Чтобы в день, теперь забвенный,Но когда-то столь блаженный,Насладились жизнью мы.

В беспредельности стремленьяВоплотить мои мечты,Не ушёл я от творенья,Поднял бремя воплощенья,Стал таким же, как и ты.

«Я слабею, я темнею…»

Я слабею, я темнею,Загореться мне невмочь,Я тоскою-мглою вею,День гашу, взываю ночь.

Но в ночи моей тревога, –Шелестит мой тёмный сад,И пылит моя дорога,И ручьи мои шумят.

И моя больная дума,В небе тусклая луна,От раскаянья угрюма,От бессилия бледна.

«Я влюблён в мою игру…»