Элла Вашкевич - Фаина Раневская. Психоанализ эпатажной домомучительницы Страница 7

— Отличная у тебя техника, — похвалил Психолог. — Быстро и качественно.

— Да, — согласился Бес. — Но это не избавляет нас от проблемы.

— Это от какой же? — Психолог демонстративно приподнял брови и переложил бумажку на столе слева направо.

— От твоего непрофессионального отношения к пациентке, — вздохнул Бес. — Мало того, что в твоих действиях полностью отсутствует профессионализм, так ты еще становишься в самую невыгодную в данном случае позицию — Восторженного Поклонника.

— Да нет, ну какой из меня поклонник, — смутился Психолог. — Просто я вырос на ее фильмах. Знаешь, еще в детстве смотрел и восхищался. Какой талант! И какая несчастливая личная жизнь…

— И тебе ее жалко, да? Хочется спасти, защитить от всех бед и невзгод… Так?

— Ну, насчет защитить от всех бед тут я как бы немного опоздал. Но да, жалко! И что с того? Думаешь, если мне ее жалко, так я уже и не профессионал?

— Когда-то ты мне рассказывал про такую интересную штуку, как Треугольник судьбы. Помнишь? Есть три вершины треугольника: Спасатель, Жертва, Преследователь. И стоит только стать в одну позицию, как неизбежно начнешь перемещаться. От Спасателя — к Жертве, от Жертвы — к Преследователю, и так до бесконечности. Если, конечно, не хватит сил переместиться в точку равновесия, которая находится как раз в центре. Кстати, твоя протеже — классический пример человека, бегающего от вершины к вершине такого треугольника. Сначала она — Жертва, ее не любят родители, не понимают окружающие. Затем она — Спасатель. Ну, об этом она тебе еще расскажет… И наконец, Преследователь. Об этом тоже еще расскажет. При всех ее недостатках она — человек честный. Кстати, она тебя с самого начала пыталась поставить в позицию Жертвы, пробуя роль Преследователя. Помнишь ее первую фразу? Вместо «здрасте!». Пока ты видишь в ней только Жертву и жаждешь стать Спасателем. Не станешь ли ты потом Преследователем? И ладно, если твоей Жертвой станет кто-то другой. А вдруг даже и она сама?

— Полная чушь, — смущенно сказал Психолог. — Я не Спасатель. Я вообще не лезу в ситуацию. Наблюдаю, делаю выводы.

— Да какие выводы ты можешь сделать? — Бес ехидно засмеялся. — Ты ж на нее смотришь, как фанатик на Солнце. Причем в совершеннейшем убеждении, что на Солнце нет и не может быть пятен. Вообще. В принципе. А если и видишь какое пятно, то немедленно находишь виновных, которые испачкали Солнце. В твоих глазах убеждение, что пятна — это не результат активности Солнца, а продукт чьей-то недобросовестности и неаккуратности.

— Не понимаю, чего ты от меня хочешь, — огрызнулся Психолог. — То тычешь в нос Треугольником Судьбы, то рассуждаешь о пятнах на Солнце. Ты что, астрономией начал увлекаться?

— Злишься, — удовлетворенно констатировал Бес. — Значит, не все потеряно. Чувствуешь, что я прав. Тебе это не нравится, но ты знаешь, что это так.

— Ладно, ладно! — Психолог поднял руки, изображая полную капитуляцию. — С тобой спорить бесполезно. Ты же душу вытащишь, но докажешь свою правоту.

— Души — специализация нашей фирмы, — сообщил Бес. — Но я рад, что ты начинаешь говорить, как вменяемый человек.

— Только не бросай в меня больше тухлые помидоры, — попросил Психолог. — Я готов выслушать твои предложения и даже советы.

— Если и брошу, то только свежие, — рассмеялся Бес. — По крайней мере, сгодятся на салат. Говорят, для здоровья полезно. А вот насчет предложений и советов… Послушай, друг мой, отбрось свою восторженность, забудь о том, как поклонялся с детских лет любимой актрисе. Здесь не может быть ни любимой актрисы, ни ее поклонника. Здесь — психолог и человек, нуждающийся в помощи. Поэтому отнесись к ней соответственно. Посмотри на Солнце не так, как смотрят солнцепоклонники, а как ученый, как астроном. Пересчитай все пятна и пойми природу их возникновения. Узнай, как они влияют на функционирование Солнца… В общем, начинай делать свою работу, наконец!

— Уговорил, красноречивый, — улыбнулся Психолог. — Поклонник или нет, но работать и в самом деле надо. Итак, что мы имеем с гуся?

— Жир? — ядовито предположил Бес. Его пятачок аж лоснился от удовольствия — наконец-то он оказался лучше своего друга и наставника. Более профессиональным. Бес ужасно гордился собой и даже подумывал, не похвастаться ли таким великолепным достижением в конторе начальника, но вовремя вспомнил, что начальство не слишком одобряет дружеские отношения с людьми. Мало ли что можно сболтнуть в дружеской беседе. А их контора любит конфиденциальность.

— И жир тоже… — задумчиво протянул Психолог. — Значит, у нас на руках имеется проблема недолюбленного ребенка. И ты был прав, совершенно неважно на данном этапе — любили этого ребенка или нет. Главное, что она этой любви не чувствовала и искренне была убеждена, что ее не любят. Отвратительное ощущение.

— Я кое-что тебе скажу, мой друг, — вздохнул Бес. — Ты думаешь, что самое страшное там, у нас, это котлы, вилы, серные озера и прочие орудия пыток? Или — ледяная пустота, которую так живописно описал Данте? Ничего подобного! Самое ужасное — это когда ты не ощущаешь присутствия сам знаешь кого… Вы, люди, так привыкли к этому ощущению, что даже не замечаете его. И только лишившись его, спохватываетесь. И тогда вам холодно, страшно, одиноко…

— Такое впечатление, что ты тоскуешь по этому ощущению, — заметил Психолог. — Может, хочешь вернуться обратно? Говорят, что Он — прощает…

— Это немного похоже на то, как скучаешь по жене, с которой развелся давным-давно, — засмеялся Бес. — Дороги назад нет, у тебя уже другая жизнь, другая семья, но иногда ты вспоминаешь лучшие моменты, связанные с той, оставленной жизнью. И скучаешь по ним, хоть и не собираешься возвращаться. Ладно, давай ближе к телу. То бишь к твоей милейшей протеже. Подумай, каким растет ребенок, который постоянно чувствует себя одиноким. Представил?

— Ты хочешь сказать, что ощущения ребенка в такой ситуации подобны тому, что чувствуют люди, оказавшиеся вашими… хм… гостями? — удивился Психолог.

— Ты сам это сказал, — кивнул Бес. — Ведь ребенок не знает другой любви, кроме любви родителей. А если он ее не чувствует? Если он ощущает постоянное одиночество, считает, что его никто не понимает, не ценит, не любит? Что с ним происходит?

— Каждый реагирует по-своему. В нашем случае мы имеем внутренний конфликт, сочетание страха и гнева. С одной стороны — страх перед родительской нелюбовью и семейной отверженностью, с другой стороны — гнев на родителей, на семью за эту отверженность и отсутствие любви. Отсюда, кстати, и заикание — результат имеющегося внутреннего конфликта. Между прочим, она очень завидовала сестре. У сестры было все то, чего она хотела для себя: красота и любовь родителей. Если вспомнить о Треугольнике Судьбы — спасибо, кстати, что напомнил, — то получается, что по отношению к сестре она становится в позицию Преследователя, делая ее Жертвой. И, конечно же, сама перемещается в позицию Жертвы по отношению к родителям, точнее — к отцу, который становится Преследователем.

— Значит, недолюбленный ребенок? — уточнил Бес.

— Исходя из той информации, что имеется сейчас, да, — кивнул Психолог. — Но не думаю, что все так просто. Хотя несомненно, что этот несчастный ребенок, который считал, что никому не нужен, остался с ней на всю жизнь.

— Откуда такие выводы? — удивился Бес. — Вполне уверенная в себе дама, довольно острая на язык. Настолько острая, что ее языка боялись все. А ты говоришь о ней, как о маленькой девочке, которая потерялась в теле взрослого человека.

— Так оно и есть, — улыбнулся Психолог. — Вот ты говоришь — острая на язык. А ты обратил внимание на то, какого рода выражения она использует, высказывая кому-либо отрицательное отношение? Практически всегда — детские. Любимое слово — жопа. Употребляет его с завидной регулярностью. Прямо как ребенок.

— Вообще-то да… — протянул Бес и подумал, что хвастаться своими успехами рановато. Надо бы еще подучить теорию и надежнее посадить приятеля в лужу.

— Когда один взрослый человек, обращаясь к другому, говорит: «Ты — какашка!» — он фактически обращается к тому ребенку, который живет внутри каждого взрослого. И подобным обращением не просто отказывает оппоненту во «взрослом» статусе, а говорит: «Ты — щенок и сопляк, твой интеллект остановился в развитии еще в младенческом возрасте, ты даже не смог дорасти до приличного дерьма, а так и остался маленькой гнусной какашкой». И это, конечно, ужасно оскорбительно и обидно. Когда же что-то подобное говорит один ребенок другому, он даже не слишком обижает. Ведь дети в возрасте «какашкиных» оскорблений еще не претендуют на то, чтобы называться взрослыми.

— И ты хочешь сказать, что в данном случае мы не имеем дело с перекрестной транзакцией? — уточнил Бес. — То есть нет обращения взрослого к ребенку, а есть обращение одного ребенка к другому? И соответствующий отклик. Прямая транзакция?