Юрий Никитин - О доблестном рыцаре Гае Гисборне

Юрий Никитин

О доблестном рыцаре Гае Гисборне

Благодарность Лео Мулену за его энциклопедический труд «Повседневная жизнь средневековых монахов Западной Европы (X–XV вв.)», откуда я почерпнул так много нового и ценного.

Предисловие

Этот роман отношу, как ни покажется кому-то странным, к трансгуманистичным. Устремленным к упорядоченности и сингулярности по целому ряду показателей. В нем впервые показано на одном из самых известных примеров в истории, и как было на самом деле, и как должно быть в здоровом развивающемся обществе, устремленном к прогрессу. К счастью, в данном случае то и другое полностью совпадает.

Полагаю, пришло время наконец-то сделать шаг в цивилизованное будущее на самом деле, а не на словах, а это значит — отказаться от воспевания в книгах, кино, играх и где бы то ни было разбойников, пиратов, киллеров, вампиров и прочей дряни, что всегда были грязью, преступниками и отбросами общества, тормозящими прогресс.

Да, мы понимаем, подобное выпускается для бунтующих подростков-недоумков, ведь на детях и дураках зарабатывать удобнее и проще всего, но все-таки пора с этим заканчивать, как с той же детской порнографией. Пошло же в обществе очищающее наступление на пьющих, курящих, не желающих мыть уши, машину, грубо нарушающих правила на дорогах…

Хорошо бы каждого, воспевающего пиратов, что грабили торговые и пассажирские суда и топили их вместе со всем экипажем, дабы не было свидетелей, привлекать к суду. То же самое относится и к создателям бесчисленных фильмов, сериалов и компьютерных игр о Робине Гуде, который грабил всех и каждого, проезжающих через Шервудский лес, и даже убил шерифа, как об этом с восторгом поют в балладах и взахлеб расписывают в нынешних сериалах.

И вообще — на каторжные работы всех, кто воспевает уголовников и братков, в каком бы времени те ни обретались.

Мы идем в будущее! Зачем нам эта грязь на подошвах?

Надеюсь, вы не из нового поколения, а из самого нового.

Часть I

Глава 1

Хронисты пишут, что белка может пересечь Англию от северного берега и до южного, не спускаясь на землю, а также с востока и на запад, но и здесь, во Франции, Гай Гисборн понял, что и в этих краях миром правит пока что лес, а свободные от него пространства выглядят крохотными проплешинами на огромном зеленом ковре, накрывшем Европу.

Пашни с аккуратными домиками окружены густыми дремучими лесами везде и всюду, замки высятся на вершинах холмов, компактные и устремленные вверх, башенки так и вовсе тянутся в небо, чтобы из-под крыши можно было смотреть поверх деревьев. Дороги вынужденно идут через мрачные чащи, и когда видишь впереди упавшее дерево, что загородило дорогу, на всякий случай закрываешься щитом и готовишься отражать нападение либо противника, либо лесных разбойников.

Отряд из пятнадцати человек, где Гай Гисборн единственный рыцарь, остальные — ратники и лучники, седьмые сутки шел через леса, питаясь дичью, ягодами, грибами и корешками.

На восьмые самый легконогий из них, Сэм, что всегда идет впереди с луком наготове, заорал ликующе:

— Деревня!.. Клянусь, вон там деревня!

Хайдун, самый могучий из отряда, не расстающийся и теперь с доспехами, снятыми с германского лорда, прошипел люто:

— Тихо, дурак!.. Услышат — удавлю своими руками!

— Далеко еще, — заверил Сэм, — смотрите, целых семь домов!..

Остальные подтянулись, долго наблюдали за домами и ничего не подозревающими деревенскими жителями. Когда-то здесь осушили участок болота, потом чуть оттеснили сами деревья, теперь здесь пашни, огороды, на краю болота пасутся козы, хрюкают в загородке свиньи, доносится квохтанье кур, звонко прокричал петух…

Все поглядывали на Гая, он и раньше командовал большими отрядами в боях с сарацинами и почти из любого боя выходил, сохранив жизни большинства своих людей.

— Сперва окружить, — велел он негромко. — Вон там видна дорога в лес… Хайдун, с двумя лучниками встанешь там. Ни один не должен ускользнуть!

Он сказал это и сам сжался от стыда, это же обычная французская деревня, а не расположившийся на отдых отряд сарацин.

Хайдун прогудел сбоку:

— Сэм и Нил — за мной!

Гай отправил еще шестерых, чтобы перекрыли возможные пути бегства, а сам, выждав нужное время, вышел из-за деревьев и направился к домам.

Их заметили не сразу, а потом раздался испуганный женский крик, люди застыли на минуту, настороженно наблюдая за чужаками, потом начали разбегаться по домам. Слышно было, как гремят засовы, лязгают запоры, кто-то даже придвинул, судя по скрипу и пыхтению, что-то тяжелое к дверям.

Рядом с Гаем ровно шагает Армстронг, могучий здоровяк из северных областей Англии, где идут постоянные стычки с шотландскими лордами, но там драться ему показалось скучно и обыденно, вот и отправился в Крестовый поход в жаркую пустынную Палестину, где странные звери и чудные народы.

— Заперлись, — проговорил он довольно, — это хорошо… Не люблю, когда разбегаются.

Я тоже, сказал Гай молча. Когда разбегаются, не всегда удается остановить иначе как стрелой. Английские лучники — лучшие в мире, а с ним возвращаются лучшие из лучших, кости остальных засыпают раскаленные пески Святой Земли. Эти, уцелевшие, не промахиваются.

Они вышли на середину улицы, Гай прокричал громко:

— Мы ничего вам не сделаем!.. Мы крестоносцы, возвращаемся домой!.. И хотя наши государи не дружат, но мы с вами не воюем!..

В домах оставалось тихо, хотя он видел, как подрагивают занавески. Армстронг пошел к колодцу и, вытащив ведро с водой, жадно припал к нему, как умирающий от жажды конь.

Двое из отряда, не дождавшись, чтобы кто-то вышел, развернулись на куриное квохтанье и почти одновременно выпустили стрелы. Послышался истошный куриный крик, стрелки захохотали и выпустили еще по две стрелы, и каждый раз слышно было, как бьется о землю подстреленная птица.

Потом они развели огонь посреди улицы и жарили на вертелах уже почищенных и выпотрошенных кур. Впрочем, все у костра сели так, чтобы никто не подобрался незамеченным, и при кажущейся беспечности каждый видел, что за ними постоянно следят десятки пар глаз.

Наконец, после долгого ожидания, из крайнего дома вышел старик, двинулся к ним, едва передвигая ноги.

Армстронг сказал ему навстречу насмешливо:

— Дед, ты бы лучше дочку, а еще лучше — внучку прислал! Мы бы с ней быстрее обо всем договорились.

Старик остановился, лицо непонимающее, а Гай, который владел французским так же, как и английским, сказал приветливо: