М. Сэблетт - Красный Петушок Страница 10

Узкая дорога была полна возбужденно разговаривающими людьми. При нашем приближении говор умолк, но возобновился еще громче, когда мы прошли. Мы служили мишенью для многих наглых и насмешливых взглядов и замечаний, но попыток напасть на нас не было.

Добравшись до нашей квартиры, Мартин заметил, что нам следует быть готовыми ко всему, и поэтому было бы хорошо поместить нашу лодку в укромном месте, откуда мы могли бы совершить побег.

— Имейте в виду, — заключил он, — что к восходу солнца будут серьезные неприятности.

— Нет, Мартин, — воскликнул я, — мне неприятно удирать. Останемся здесь и будем сражаться. Мы сумеем противостоять этому сброду.

Мартин улыбнулся.

— Все еще Красный Петушок, а? Ну, хорошо, пусть будет так. Посмотрим на рассвете. Тем не менее, я передвину лодку, это не повредит, — сказал он и вышел.

После его ухода я уснул и видел во сне мрачное, насмешливое лицо одноглазого человека, милую девушку в тихом саду, жесткое, непоколебимое лицо капитана де ла Пьерра. Было еще темно, когда, проснувшись, я увидел стоявшего возле меня Мартина.

— Спит мертвым сном, — сказал он смеясь, — как будто он в безопасности в доме родного отца, а не в пустыне, окруженной врагами. Вставайте, Блэз, вставайте.

Я сразу поднялся.

— Вот так будет лучше. Возьмите шпагу и меч — они будут нам нужны, — продолжал Мартин.

Когда мы вышли, был холодный рассвет; слабый желтый свет виднелся на востоке, где солнце храбро пробивалось сквозь хмурые тучи, висевшие над морем. Дул холодный ветер. Мы направились к небольшой площадке в центре форта, где уже собралось большинство колонистов. Они стояли молчаливой группой. Мы заняли место в стороне от них близ бревенчатой постройки. Мишеля Берра нигде не было видно.

Через несколько минут появился осужденный, сопровождаемый четырьмя солдатами, которые еще остались верны своему начальнику. За ними шел капитан де ла Пьерра с обнаженной саблей. Пьер Берр обнаружил удивительное спокойствие перед лицом смерти и, как казалось, даже бравировал, так как на его жестком лице появилась широкая улыбка и выступал он твердым шагом. Никто не произнес ни слова, когда осужденного поставили на место и небольшой вооруженный отряд занял свои позиции. На один момент я почувствовал жалость к этой одинокой фигуре, стоявшей перед мушкетами.

В это время капрал повернулся к капитану де ла Пьерра и громко произнес:

— Капитан, мы не можем стрелять в этого человека, потому что он ничего не совершил такого, чтобы быть осужденным на смерть.

Улыбка на лице Пьера Берра сделалась нагло широкой. Теперь я понял его браваду — он знал, что солдаты откажутся исполнить приказание начальника.

После слов капрала суровые черты . капитана исказились страшной яростью. Он быстро вложил в ножны обнаженную саблю и раньше, чем кто-нибудь успел двинуться с места, вырвал из рук капрала мушкет, прицелился и выстрелил. Улыбка исчезла с лица Пьера и сменилась выражением удивления и ужаса. Медленно он стал опускаться на землю.

В этот момент что-то вспыхнуло и раздался острый, визжащий свист стрелы. Капитан де ла Пьера упал, корчась и содрогаясь от тяжелой стрелы, искусно направленной в его горло. Ловкого стрелка не было видно. Наступила полная тишина. Но вот раздался хор беспорядочных криков, и толпа стала расходиться группами: одни направляясь к спокойно лежащему Пьеру, другие к месту, где лежал капитан в предсмертных мучениях; третьи направились через открытую площадку по направлению к нам. Я стоял, разинув рот, пораженный всем происшедшим. Белькастсль коснулся моей руки.

— Пора уходить, Блэз, — сказал он спокойно.

Схватившись за шпаги, мы пустились бежать. Минуя ворота, Мартин круто повернул на восток, направляясь к низкому холму. С трудом поднимались мы по длинному откосу: позади слышны были крики преследователей. Наконец, мы добрались до вершины, и я, измученный, стал всматриваться в даль, в надежде увидеть паруса Жана Рибо; но широкое, бурное от сильного ветра море было пустынно. Все кругом было серо; солнце скрылось за тяжелыми, грозными тучами. Мы бросились в густой кустарник, Мартин впереди, я за ним, а на расстоянии не более пятидесяти шагов от нас — наши враги.

У подошвы холма, в тенистой бухточке, мы нашли нашу лодку. Над нами, на склоне холма, показалась погоня. Но мы уже успели отвязать лодку и, быстро отпихнув ее, стали удаляться от острова.

Когда мы приблизились к большой скале, защищавшей вход в бухточку, Мишель Берр внезапно появился на ее вершине. Его единственный глаз свирепо сверкал из-под грубой черной шляпы, а в руке Он держал самострел,

— До свидания, господа! — крикнул он. — До следующей встречи! — Затем, заметив, по-видимому, сомнение на моем лице, он добавил: — О, мы встретимся, мсье Брео, мы еще встретимся!

Эти слова прозвучали пророчески, и я невольно поверил им. Мартин презрительно улыбнулся; на скале никого уже не было — неуклюжая фигура исчезла.

— Наш толстый друг, кажется, так же хорошо пророчествует, как и занимается тайнами, — сказал Мартин после некоторого молчания. — Людей, подобных нам, не так-то легко убить, а Мишель Берр, наверно, живуч как кошка.

— Без сомнения, он опасный человек, — сказал я, вспомнив смерть де ла Пьерра и оружие в жирных руках Мишеля.

Будучи плохими моряками, мы решили плыть по свежему ветру, для чего поставили короткую мачту и подняли заранее приготовленные паруса. Мы вышли из гавани в открытое море и направились вперед, вдоль берега, на север. Ветер усиливался и переходил в шторм. Весь день мы плыли по бурному зимнему морю: лодка наша качалась и ныряла в громадных волнах, каждую минуту грозивших захлестнуть нас. Быстро темнело, и мы стали высматривать удобное место для высадки, но кругом виднелся лишь отлогий берег, о который свирепо разбивались шумные буруны.

Вдруг под нами раздался резкий звук, лодка поднялась почти перпендикулярно; я получил сильный удар по голове и был выброшен в море.

Глава VII

Санти

Когда я пришел в себя и открыл глаза, солнце ярко светило, а шум бурунов гулко отдавался в моих ушах. Мартин Белькастель стоял, наклонившись надо мною, с встревоженным лицом. Как только он увидел мои открытые глаза, лицо его прояснилось, и он весело улыбнулся мне. Но вдруг он вскочил и бешено помчался вниз по усеянному валунами берегу, размахивая руками и громко крича:

— Черт возьми! Они заставят нас умереть с голоду.

Я сразу поднялся и увидел тучу чаек, взлетевших с песка при приближении Мартина. С большим трудом мне удалось встать на ноги, в каждом мускуле я чувствовал сильную боль, но кости мои, чему я был очень рад, были все целы. Я напряг все усилия, чтобы проковылять к тому месту, где Мартин, стоя на коленях, рассматривал что-то лежащее перед ним.