Изумруды Урала - Николай Петрович Сироткин Страница 11

— Заказ получил от фрейлины Сурмиловой на ремонт колье, нужно подобрать несколько камней.

— Что за камни?

— Изумруды. — Штейнберг достал из кармана завернутый в бумажку ограненный образец. — Вот посмотрите.

— Хорош! — Заботин взял с руки камень и стал рассматривать его на фоне ярко освещенного осенним солнцем окна. — Не хочу тебя огорчать, Генрих, но таких камней ты в Москве не найдешь.

— Вы в этом уверены!

— Ручаться, конечно, не могу, но думаю, что именно так и будет. Ты только зря ноги собьешь. Я почти тридцать лет занимаюсь огранкой, и изумрудов такой окраски не встречал. В России вообще мало изумрудов, а таких красавцев днем с огнем не сыщешь. К тому же тебе нужен не один камень, а несколько. Рассуди сам, если бы у моего хозяина было два — три таких камня, стал бы он их продавать как сырье? Конечно, нет! Он бы тут же пустил их в дело, нехило заработав на этом. Сейчас под огранку можно купить только уральские самоцветы, да и то не лучшего качества. Самые ценные экземпляры ювелиры придерживают для себя, да ты это знаешь не хуже меня.

— И что же мне делать?

— Можно заменить изумруды другими камнями, например желтыми цитринами, или сочными аметистами, как это будет смотреться? Желтое и зеленое, довольно неплохое сочетание, как зеленое и фиолетовое.

— Хорошая идея, Сергей Никанорович, я об этом как-то не подумал.

Поговорив еще с полчаса, Штейнберг распрощался с бывшим наставником и отправился дальше. Заботин абсолютно прав в том, что никто не будет продавать необработанные камни высшего качества, да еще и в таком количестве. — Размышлял Генрих, шагая по залитой солнцем улице. — Хорошо, что я начал с него, теперь нужно будет смотреть и изделия, вполне возможно, что камни, украденные у купца, уже заняли свое место в изделиях.

Однако все его попытки найти хоть какие-то следы пропавших изумрудов ни к чему не привели. Необработанных изумрудов в продаже не было совсем, а ювелирных изделий — кот наплакал. Как и предсказывал его бывший наставник, он два с половиной дня промотался просто так, устав как собака. Последняя мастерская, куда он зашел, располагалась далеко от центра, в районе Дорогомиловской заставы. Там он неожиданно столкнулся со своим старым другом Артемом Свиридовым. Когда-то он тоже работал у Вильгельма Брандта, как и Генрих, правда, недолго. Свиридов был талантливым художником, специализировался на эмалях, и когда Брандт закрыл это направление, тот сразу ушел. Тепло, поприветствовав старого друга, Генрих около получаса рассматривал ювелирные изделия и беседовал с одним из мастеров. Когда, в очередной раз, испытав неудачу Штейнберг, направился на выход, Артем вышел вместе с ним.

— Не торопись, Генрих, думаю, у тебя найдется пять минут для старого друга?

— О чем речь, Артем, можем зайти в трактир, посидеть, я угощаю.

— Спасибо, как-нибудь в следующий раз. Что у тебя там за проблема с этими изумрудами?

— Заказ от фрейлины…

— Генрих, эту сказку ты можешь рассказывать кому угодно, только не мне. Я хорошо знаю Сурмиловых, у них деревня недалеко от Москвы, верст двадцать по Смоленской дороге.

— А я думал они из Петербурга, ведь дочь фрейлина одной из дочерей императрицы.

— Фрейлиной к Екатерине Павловне ее устроили дальние родственники, в надежде удачно выдать замуж, но, боюсь, это несбыточная мечта, поскольку никаких внешних данных у новоиспеченной фрейлины нет. Анна Степановна Сурмилова, которую я знаю с детства, не отличатся ни красотой, ни умом, да к тому же и бесприданница. Твоя идея с колье для фрейлины великолепна, только фамилию следовало бы изменить. У Сурмиловой никогда не было и не могло быть изумрудного колье.

— Черт, так глупо прокололся. — Улыбнулся Штейнберг. — Спасибо тебе друг, за подсказку, сегодня же доработаю свою версию.

— Мне, конечно, нет никакого дела до твоих проблем с изумрудами, но позволь дать один совет. Не носи с собой ограненные изумруды, либо никому их не показывай. Ты хоть знаешь, сколько стоит камень, что лежит в твоем кармане?

— Примерно тысячу рублей.

— В Москве за такую сумму тебя запросто порешат где-нибудь в подворотне.

— Спасибо тебе Артем за предупреждение, честно говоря, я об этом даже не думал.

— До свидания, Генрих, и будь осторожней.

Друзья простились, и Штейнберг отправился в обратный путь. Погода стояла хорошая, и он решил прогуляться, наслаждаясь последним теплом уходящего года, а заодно и подвести итоги своего расследования. Собственно говоря, подводить было нечего. Изумруды, если они действительно были у Протасова, испарились, правда, оставалась маленькая надежда на то, что они всплывут в Москве чуть позже, либо, что их увезли в Петербург, но скорее всего, дядя прав, и это чисто уральские разборки. В таком случае нужна дополнительная информация и Штейнберг решил по пути заглянуть в полицейский участок, обосновав свое любопытство тем, что ему нужно получить назад свои камни.

— Я по делу убитого купца Протасова. — Обратился он к секретарю.

— Вы хотите дать показания?

— Нет, показания мною уже даны, я хотел забрать изъятые у меня камни. — Штейнберг достал из кармана расписку и протянул ее чиновнику.

— Дело еще не закончено, господин Штейнберг. — Заявил секретарь, изучив расписку. — Придется вам еще немного подождать.

Никаких пояснений о ходе расследования он дать не мог, а может, не захотел и Генриху пришлось уйти из полиции несолоно хлебавши. Потерпев очередную неудачу, Штейнберг решил, что пришла пора подкрепиться, и из полицейского участка направился прямиком в трактир Зайцева. И вот на подходе к трактиру он понял, что получить нужные сведения он может только от земляков купца Протасова, приезжающих в Москву и трактир Зайцева в этом отношении представлялся идеальным местом, поскольку изначально был рассчитан именно на уральских гостей. Штейнберг, как постоянный посетитель трактира был хорошо знаком с персоналом, обслуживающим номера второго этажа, поэтому к его просьбе коридорный Степан отнесся с полным пониманием и не стал задавать никаких лишних вопросов. Всего и делов — сообщить ювелиру, когда у них остановится купец из Невьянска и за эту малость получить серебряный рубль.