Вальтер Скотт - Приключения Найджела Страница 115

Лорд Гленварлох тем временем расспрашивал свою безутешную спутницу, где она думает остановиться и будут ли там она и ее богатство в безопасности. Марта с большей откровенностью, чем прежде, призналась, что из-за нрава ее отца осталась без друзей и что с той поры, какой переселился в Уайтфрайерс, дабы ускользнуть от юридической ответственности за свое непомерное корыстолюбие, она вела уединенную жизнь; с тем обществом, какое можно было найти в Эльзасе, она не поддерживала никаких отношений, а их местожительство и скаредность отца исключали возможность всяких других связей. Сейчас ей больше всего хотелось найти приют в порядочном доме, у честных людей, хотя бы самого низкого сословия, пока она не повидает адвоката и не посоветуется с ним о том, каким образом добиться, чтобы убийца ее отца был наказан. Она без колебаний возлагала вину на Колпеппера (более известного под именем Пепперкола), которого знала как человека, способного совершить исподтишка любое злодеяние, но отчаянного труса в тех случаях, когда требовалось истинное мужество. Его и раньше сильно подозревали в двух грабежах, из которых один сопровождался зверским убийством. Он притязал, сказала она, на ее руку, видя в том наиболее легкий и безопасный способ завладеть богатством ее отца; после того как она самым решительным образом отвергла его ухаживание, если можно так назвать его поведение, он иногда ронял такие зловещие намеки о мщении, что она жила в постоянной тревоге за отца и за самое себя, тем более что тогда же было совершено несколько неудачных попыток проникнуть к ним в дом. Из чувства деликатности и из уважения к несчастной женщине Найджел ничего не сообщил ей о случае, подтверждавшем ее подозрения, которые еще раньше приходили в голову и ему самому. Он припомнил, как старый Хилдеброд намекнул прошедшей ночью на то, что некий разговор между ним и Колпеппером ускорил трагическую развязку. Так как речь шла о браке, который Хилдеброд брался устроить между Найджелом и богатой наследницей, то, очевидно, боязнь безвозвратно упустить заманчивую возможность, а также низкая злоба грубияна и мерзавца, обманутого в своих заветных ожиданиях, и толкнули убийцу на кровавое преступление. Сознание, что он сам до какой-то степени ответствен за страшное событие, усилило беспокойство, испытываемое Найджелом по поводу спасенной им девушки, едва не ставшей жертвой злодеев, и заставило принять решение употребить все силы на расследование этого кровавого дела, как только его собственные дела хотя бы отчасти прояснятся. Убедившись, что у его спутницы нет определенных планов, он предложил ей на время поселиться у пристани, близ собора святого Павла, в доме его прежнего хозяина, торговца корабельными товарами Кристи, расхвалил порядочность и честность достойной четы и выразил надежду, что они либо приютят ее сами, либо в крайнем случае дадут ей адрес людей, за которых могут ручаться, а осмотревшись немного, она уже сама устроится где и как захочет. Бедная женщина приняла этот совет, который в ее безвыходном положении пришелся так кстати, с благодарностью, правда не многословной, но более прочувствованной, чем можно было ожидать от особы столь сурового нрава. Лорд Гленварлох объявил затем Марте, что некоторые соображения, связанные с его собственной безопасностью, немедленно призывают его в Гринвич и вследствие этого он не сможет проводить ее до дома Кристи, что при иных обстоятельствах он с удовольствием сделал бы. Вырвав листок из карманной книжки, он написал несколько строк своему бывшему хозяину, где, взывая к его честности и отзывчивости, обрисовал подательницу письма как особу, исключительно нуждающуюся в покровительстве и добром совете, за которые она в состоянии отблагодарить полной мерою. Он просил далее Джона Кристи, своего старого, доброго друга, предоставить ей на непродолжительное время кров, а если это причинит ему какие-либо неудобства, подыскать ей приличное жилище. В заключение Найджел давал Кристи еще одно, несколько более затруднительное поручение — рекомендовать ей честного или, во всяком случае, искусного и почтенного адвоката, который взялся бы вести длянее одно важное судебное дело. Найджел подписался своим настоящим именем и отдал записку своей протеже, которая опять с чувством его поблагодарила, и ее короткое «спасибо» свидетельствовало об искренней признательности лучше, нежели тысячи искусно составленных фраз. Покончив с этим делом, Найджел приказал лодочникам причалить к пристани у собора святого Павла, к которой они теперь приближались.

— У нас нет времени, — ответил Зеленая Куртка, — мы не можем останавливаться каждую минуту.

Однако после того как Найджел настоятельно потребовал повиновения и добавил, что остановка нужна для того, чтобы высадить даму на берег, старший из лодочников объявил, что он предпочитает не видеть этой дамы, и в подтверждение своих слов причалил к пристани. Здесь без труда удалось уговорить двоих носильщиков, из тех, что всегда стоят в таких местах в ожидании работы, взять на себя попечение о тяжелом сундуке и проводить его владелицу к дому Джона Кристи, которого прекрасно знала вся округа.

Лодка, освобожденная от большей части груза, продолжала путь вниз по Темзе, соответственно ускорив ход. Однако мы на короткое время перестанем ей сопутствовать и расскажем о том, какое действие возымело рекомендательное письмо лорда Гленварлоха.

Мистрис Марта Трапбуа без приключений добралась до лавки и уже собиралась войти в нее, но в последнюю минуту ее охватило болезненное чувство неуверенности, ей показалась мучительной предстоящая необходимость рассказать свою историю, и она остановилась на пороге своего предполагаемого убежища, чтобы обдумать, как бы поудачнее подкрепить просьбу друга, которого послало ей провидение. Вследствие замкнутого существования, какое она вела, она совершенно не знала жизни, не знала, что большие деньги, которыми она располагала, при умении взяться за дело могли открыть ей двери в особняки аристократов и во дворцы принцев крови. Отдавая себе, в общем, отчет в могуществе денег, принимающем самые разные формы и самый различный характер, Марта в то же время была так неопытна, что совершенно напрасно боялась, как бы средства, которыми было приобретено богатство ее отца, не лишили наследницу этого богатства права на приют даже в доме скромного лавочника. Пока она стояла в нерешительности, ей представилась более веская причина для колебаний: внутри дома послышался сильный шум, голоса спорящих, они становились все громче и громче, по мере того как ссорящиеся приближались к наружным дверям, выходившим в переулок.