Михель Гавен - Балатонский гамбит Страница 12

— Девчата, завтрак! — наверху послышался голос Харламыча. — Как там у вас, зайти можно?

— Заходи, заходи, — крикнула Наталья. — Встали мы уже.

— Вот и ладненько, — Харламыч спустился в землянку, в руках у него был повидавший виды медный чайник и котелок, закрытый крышкой.

— Чайку, девчата, — он все расставил на столе, — вот горяченькой картошечки с мясом. Ешьте, ешьте, золотые мои. Погодка сегодня славная, солнышко встает, подморозило. А вчера как крутило. Кстати, Наташка, — он вдруг усмехнулся, — а сегодня с утречка пораньше за тобой еще один фрукт из штаба Шумилова пожаловал, — сообщил он. — Позицию ему, видите ли, проверить надо, какие-то схемки чертит. Такой занозистый мужичок.

— Кто такой? — Наталья положила несколько кусочков мяса на хлеб, отпила чая из кружки.

— Коробов, кажись, фамилия, — Харламыч, нахмурился, вспоминая. — Ну, да, Коробов. Так они с капитаном нашим поцапались уже. Все время у него под ногами вертится.

— Коробов?! — Наталья чуть не поперхнулась. — Вот принесла нелегкая!

— Кто это? — Прохорова наложила себе целую миску картошки и уминала за обе щеки с аппетитом.

— Да хлыщ один штабной, — Наталья скривилась так, словно проглотила кислый лимон, причем целый. — То его на передовую арканом не затащишь, а то примчался — позицию ему покажите. Думает, пока затишье, так быстро обернется.

— За тобой небось прискакал донжуан-то, — Харламыч заговорщицки подмигнул Прохоровой. — Неймется ему все. Его вся дивизия знает, байки рассказывают.

— Да, прямо не вздохнешь от его ухаживаний, — Наталья допила чай. — Наконец-то для него поручение нашли. Если выполнит хоть что-то, то это просто невиданное событие будет.

Взяв шинель, решительно встала из-за дощатого столика.

— Ну, ты долго жевать будешь? — строго посмотрела на Прохорову. — Кто же так наедается перед тем, как на противника охотиться? Я хоть не снайпер и вообще к боевым делам мало отношения имею, но мне и то понятно. От такой порции только на боковую завалиться, а не немца выслеживать. Заснешь. Да и вообще женщине так много есть нельзя.

— Ну, где эта Прохорова? — наверху послышался недовольный голос капитана Иванцова. — Я думал, она давно в окопе, а ее еще ни сном ни духом. Да Федулова та давно уже бы на месте сидела, приглядывалась бы, приспосабливалась, как удобнее. А эта дрыхнет еще. Харламыч! Буди снайпершу. Ты у них там?

— Да они уж встали давно, идут, — Харламыч высунулся из землянки. — Я им картошечки. Ты не серчай, Степан Валерьянович… Идите, идите, — подтолкнул обеих девчонок.

— Картошечки! Картошечку еще заслужить надо…

— Это из-за меня, Степан Валерьянович, не серчай, — Наталья решила прикрыть Прохорову, чтобы та особенно не расстраивалась, — вчера долго болтали, я виновата.

Она вышла из землянки и пошла по глубокому ходу сообщения. Прохорова мелкими шажками семенила за ней.

— Где твоя ячейка? — Наталья повернулась к ней.

— Вон там, — Прохорова ткнула пальцем.

— Ну, так веди.

— Лейтенант Голицына, а вы почему вчера в штаб не явились? — откуда-то сверху свалился Коробов и встал перед Натальей, отряхиваясь.

— А у меня, капитан Коробов, приказ явиться сегодня к семнадцати, — Наталья оттолкнула его, проходя вслед за снайпером. — Я еще задание не выполнила.

— А что тянете?

— А твое какое дело, Коробов? Ты чего сюда прикатил? Ты иди, иди, Надя, не оглядывайся, — сказала она Прохоровой. — Обустраивайся. Я сейчас. Только вот с товарищем капитаном побеседую. Ты что, Коробов, не понимаешь? — она подошла, взяла его за портупею. — Ты мне осточертел. Я от тебя, а ты за мной.

— Да нужна ты мне!

Коробов повернулся на каблуках и тут же наткнулся на Иванцова.

— А вы, капитан, что кричите? — одернул тот его. — Сейчас снайперу работать надо, снайпер шума не любит, у него работа тихая. А вы воздух зря сотрясаете. Вы всю позицию сверили, все записали?

— Записал…

— Так и езжайте в штаб. Не мешайте людям.

— Я…

— Пройдемте, капитан, пройдемте, я вам еще кое-что покажу, чего вы явно не заметили.

Потянув Коробова за рукав шинели, Иванцов увел его с собой. Наталья вошла в окоп к Прохоровой.

— Слава богу, даже дышать легче стало, — сказала она.

— А что, ухажер твой? — спросила та, не скрывая любопытства.

— Он разве что козе рогатой не ухажер, — ответила Наталья раздраженно. — Ты давай вперед смотри, а не о Коробове думай. А то опять капитан разносить будет, и поделом, кстати. Ты, Надя, невнимательная. Все о ерунде какой-то думаешь. Сосредоточься на деле.

На востоке едва приметно заалело небо; жиденький туман, стелившийся по земле, стал рассеиваться; показались траншеи противника. Наталья всматривалась в расположение немцев, но ничего, кроме черных бугров, простым глазом, конечно, не видела. Оставалось надеяться, что Прохорова в снайперский прицел видит больше. Прошел час. Наталья даже замерзла стоять, и про себя жалела, что подвязалась на все это — Прохоровой помогать. Пусть делает, как знает.

— Что там, Надя? — спросила, не утерпев, когда пошел уже третий час их ожидания.

— Да, никого, точно вымерло все. Вчера там солдат полно было, — добавила она шепотом, — а сегодня куда подевались?

— Ладно, наблюдай, не отвлекайся, — подтолкнула ее Наталья. Она уже поняла: с Прохоровой только начни болтать, она не остановится. Надя снова прильнула к окуляру.

Понимая, что она в данном случае не помощник, Наталья смотрела равнодушно на черный изгиб вражеской траншеи, перед которым виднелись колья и паутина проволочного заграждения. Сзади поднималась вверх серо-черная, изрытая окопами, равнина. Виднелись какие-то нагромождения из кирпича.

— Вон, вон, в развалинах, — радостно прошептала Прохорова.

Наталья подалась вперед, но толком ничего не рассмотрела, только что-то серое за бурой грудой кирпича. Прохорова заерзала, ей сразу стало тесно в окопе, даже Наталью ногой лягнула.

— Мне ж три года только и трещали про этих немцев, а вот они немцы, вот они, гады, — шептала она.

— Ты не заводись, не заводись, — Наталья решила охладить ее пыл. — Ты прицелься хорошенько и стреляй. Только спокойно, не волнуйся.

Прохорова нащупала пальцем спусковой крючок и затаила дыхание. Она подводила перекрестье прицела даже излишне старательно, как показалось Наталье. «Как бы не переборщила опять, — подумала Наталья с тревогой. — Видно, старается, но и перестараться тоже вредно».

— Сейчас, сейчас, — шептала Надя, — никогда не жди выстрела, так говорили в школе, иначе промахнешься.