Роман Белоусов - Тайны морских катастроф Страница 12

При значительной амплитуде инфразвуковой волны экипаж может погибнуть практически мгновенно. К тому же причину смерти обнаружить невозможно — ведь она возникает либо от остановки сердца, либо от разрушения сосудов.

Когда интенсивность инфразвука меньше смертельной, на членов команды обрушивается волна беспричинного ужаса и страха. Такое состояние усиливается, если корпус и мачты начинают колебаться в резонанс с пришедшими инфразвуковыми волнами и превращаются во вторичный источник инфразвука. По-видимому, именно в такие моменты команда способна в панике покинуть судно. Недаром на многих таких судах обнаруживают сломанные мачты, в то время как синоптики сообщают об отсутствии в данном районе сильных ветров.

Таким образом, можно признать, что в природе существует локальный, а может быть, и глобальный геофизический фактор, связанный с метеорологическими условиями. Его губительное воздействие установлено, но сам он, к сожалению, пока изучен недостаточно. Нет сомнения в том, что характер «безмолвного убийцы» будет все-таки распознан до конца, а это позволит разработать рекомендации, как его заблаговременно обнаружить и избежать. К изучению этой проблемы подталкивает бесстрастная статистика: ежегодно в морях, не успев подать сигнал бедствия, исчезают несколько крупных судов. Возможно, причина их гибели — инфразвук.

Остается сказать о том, как тема «Летучего голландца» нашла отражение в литературе и искусстве. «Корабль-призрак» фигурирует в поэме В. Скотта «Рокеби», у Г. Гейне, Ф. Марриета, Г. Лонгфелло и Р. Киплинга, в опере Р. Вагнера, которая так и называется «Летучий голландец», и у других писателей, поэтов, художников и музыкантов.

ПЛАВУЧИЙ МУЗЕЙ, или ВОЗВРАЩЕНИЕ «МАРИ РОЗ

Среди таких кораблей, как каравеллы, галионы, бригантины, фрегаты и другие, следует упомянуть и карраки.

Этот тип судов был известен еще с XVI века. Карраками их называли голландцы и англичане, а португальцы — нао. Как и знаменитые испанские манильские галионы, карраки строили из отборного тикового дерева, которое покупали в Бирме и которое не боится червей. Но в отличие от галионов карраки — самые крупные из европейских судов, были очень устойчивыми в любой самый сильный шторм и считались непотопляемыми. Чаще всего их строили четырехпалубными, за что и называли «деревянными башнями». Такое судно могло взять на борт гораздо больший груз, чем, скажем, тот же галион. Многие карраки, захваченные у португальцев, такие, например, как каррак «Богородица» (водоизмещение 1600 тонн), служили потом англичанам. Строили они и свои собственные карраки. Одним из них было судно «Мари Роз». Его построили по личному указанию короля Генриха VIII в 1509 году. Это был огромный по тем временам четырехмачтовый корабль водоизмещением около 700 тонн, построенный, как говорится, по последнему слову техники. Его появление совершило революцию в судостроении.

Особенностью «Мари Роз» было то, что она предназначалась специально для ведения артиллерийского боя на море. Этой цели подчинялось и размещение орудий на нескольких специальных палубах в корпусе и в надстройках, и самое совершенное парусное вооружение, и мощный корпус, способный выдержать и отдачу собственных орудий, и попадание вражеских ядер. «Мари Роз» положила начало длинному ряду плавучих батарей английского флота, знаменитых линейных кораблей — славе и мощи Великобритании.

Колоссальное по тем временам сооружение, «Мари Роз» потрясала воображение современников, и образ ее был запечатлен на многих рисунках и гравюрах, начиная от ее первых выходов в море и кончая трагическим днем 19 июля 1545 года, когда корабль с экипажем в 700 человек лег на борт и в течение нескольких минут ушел на дно.

«Мари Роз» затонула на глазах у короля Англии Генриха VIII, прибывшего на проводы флота, и, как писали очевидцы, «вопль тонувшего экипажа корабля достиг ушей короля», несмотря на то что от места катастрофы его отделяло около двух километров.

Причина гибели «Мари Роз» осталась тайной для современников. По-видимому, ее залило водой через открытые орудийные порты нижней батарейной палубы. Почему они были открыты при маневрировании? Сэр Джавен Кэрью, командовавший находившимся рядом с «Мари Роз» судном, успел спросить в рупор своего племянника, вице-адмирала сэра Джорджа Кэрью, командира «Мари Роз», что, собственно, происходит с судном. Ответ капитана «Мари Роз» был краток: «Мой экипаж предпочитает командовать сам, а не исполнять команды других…» Зафиксированный в хрониках этот ответ сэра Джорджа Кэрью породил версию, что «Мари Роз» погубила или небрежность, или недисциплинированность, или обе причины сразу.

Следует сказать, что уже тогда к проблеме подъема затонувших судов и их груза относились вполне серьезно.

Подготовка к подъему «Мари Роз» началась немедленно после ее гибели, и весь ход спасательных работ был зафиксирован в письмах-отчетах.

Одно из писем содержало следующий перечень необходимого для подъема «Мари Роз» оборудования. Письмо заканчивалось так: «Я верю, что в понедельник или по крайней мере во вторник «Мари Роз» будет спасена — здесь есть все, что нужно для ее подъема…»

Но оторвать корабль от дна так и не удалось. Лишь в 1839 году водолазы наткнулись на «Мари Роз». Это были охотники за сувенирами, два брата из Кента, Джон и Черльз Дины: местные рыбаки попросили их осмотреть дно, где их сети цеплялись за какое-то препятствие.

Джон Дин погрузился в указанном месте и натолкнулся на выступающий из ила на полметра цилиндрический предмет. Поднятый братьями на поверхность предмет оказался бронзовой пушкой.

За два года работы на «Мари Роз» братья Дин сумели поднять 4 бронзовых, 11 железных пушек, 5 частей от казнозарядных орудий, много железных и каменных ядер, 8 боевых луков, якорь-кошку, стеклянные бутылки… Все это было аккуратнейшим образом описано и зарисовано, а затем продано с аукциона. Вплоть до нашего времени одно из орудий служило украшением пригородной железнодорожной станции, а грубо сколоченный орудийный станок был найден на складах военно-морской базы.

В 1840 году братья Дин окончательно прекратили работы на «Мари Роз», и корабль снова был забыт на многие десятилетия, а может быть, навсегда, если бы не энтузиазм военного историка Александра Макки, который обнаружил в архивах переписку братьев Дин с Адмиралтейством и подробную карту с местом их погружения и поиска.

Макки связался с работавшей в районе Портсмута американской научной экспедицией во главе с разработчиком гидроакустической поисковой аппаратуры Эджертоном и попросил прочесать гидролокатором предполагаемую зону.