Когда будущее стало чужим - Дмитрий Чайка Страница 12

Ее голос стал ниже, чем был до этого, а расширенные зрачки уставились прямо в узкие глаза Баламира, которые выражали полнейшее недоумение. Она уложила его и села сверху, сняв одежду. Баламир уставился на налитые груди с торчащими вперед сосками и тяжело задышал. Он снова начал приподниматься, но Айдана положила ему руку на грудь, остановив.

— Не спеши, мой хан. Это только начало.

Она вытащила заколки, и водопад густых волос закрыл ее полностью. Баламир уже начинал рычать, а Айдана устроилась поудобнее, и начала двигать бедрами, понемногу ускоряя ритм.

Воин у входа, что впустил наложницу, с любопытством прислушивался к звукам, которые неслись из юрты, и люто завидовал. Там происходило что-то непонятное. Ну, сколько там нужно времени, чтобы бабе присунуть? А тут уже второй час пошел, а эта девка, вместо того, чтобы пару раз пискнуть под могучим воином, визжит так, что на улице слышно. Чудно!

Еще через час Айдана лежала на пластах могучих мышц, поросших густыми волосами, и гладила самого страшного человека на сотни фарсангов пути. Баламир обнимал нежное разгоряченное тело, и в его суровом сердце разгоралось какое-то незнакомое чувство, название которому он не знал. Знал только, что убьет любого, кто просто посмотрит на эту женщину.

А Айдана гладила тонкими пальцами твердые, как камень, мышцы и прижималась к хану упругой грудью. Она была счастлива, потому что в точности выполнила поставленную задачу. Великая госпожа будет ею довольна.

Глава 5. Пророчество № 22

Данияр.

Племя кутигуров, к которому прибился купец, приближалось к ставке хана Баламира. Отсюда пойдет в поход основная часть войска, более дальние улусы присоединятся позже, по заранее оговоренному плану. От них прибыли только вожди с группой родственников, чтобы получить указания. Данияр стал вместе с кутигурами, помня про хищный характер новых хозяев степи, и пошел бродить по лагерю. Ставка раскинулась на тысячи шагов, кочевники не терпели тесноты, да и корм коням нужен был тоже. Данияр пересчитывал конские хвосты на шестах, стоявшие перед юртами вождей племен. Получалось, что в поход пойдет много, очень много воинов. Каждое племя выставляло на войну по одному воину с юрты, а это значит, что еще никогда на северных границах цивилизованного мира не собиралась такая сила. Юрта хана была видна издалека, рядом с ней стояли три белых бунчука. Два степняка со зверскими лицами подозрительно посмотрели на купца, и один из них сказал:

— Тебе чего тут надо?

— Да я купец, доблестные воины. Продаю вашим женам зеркала, бусы, иглы и нитки. И ткани у меня есть. А для жен хана я приготовил самые лучшие товары, что есть в степи.

— Жены хана в другом кочевье. Тут только одна наложница, — воин довольно похабно ухмыльнулся. — Но к ней нельзя, хан не велит.

— Да как же так, благородные воины, — закудахтал Данияр, — я же товар вез, у меня же дети, их кормить надо. Может быть, вы постоите рядом, и убедитесь, что ничего страшного не происходит? А я дам вам кувшин вина из самой Согдианы.

— Вино — хорошо, — глубокомысленно сказал воин. — Скоро будет много вина. И таких баб, как у хана, тоже много будет. Неси вино.

— А почему много вина будет, о, могучий воин? К вам приедут другие купцы?

— Мы пойдем в поход на юг, и возьмем все силой. Покупать недостойно воина.

— У князей Империи много воинов, и они сильны, о, могучий воин. Еще никто не смог их завоевать за тысячу лет, а ведь многие пытались.

— Вся степь пойдет. Хан сказал, что четыре руки туменов будет. Неси вино, и мы позволим продать ханской наложнице твои побрякушки.

Через четверть часа воины получили свой кувшин, а Данияр разложил перед любимой наложницей хана зеркала, бусы, заколки и прочую женскую мелочь. Айдана, не обращая внимания на купца и воина, который стоял рядом и бдительно зыркал на доверенное ему сокровище, смотрелась в зеркальце и мурлыкала песенку про любовь молодого степняка к девушке из-за реки. Та была из семьи земледельцев, а потому родители были против их брака. Но отважный парень ее украл, и они стали жить счастливо в его дырявой юрте, потому что для настоящей любви это не имеет никакого значения. Наконец, Айдана насмотрелась в зеркало, а потом расплатилась за него рубленым серебром. Также ей приглянулись затейливые заколки, бусы, серьги и ароматические масла. Она купила и это.

— О, прекрасная госпожа, такой красавицы нет и в самом Хорезме. Даже когда воины великого хана возьмут его, все равно вы будете самой красивой женщиной в этих землях.

Айдана высокомерно фыркнула, не сомневаясь ни на секунду в сказанном, и ушла в свой шатер. Данияр, благословляя щедрость госпожи и храбрость отважных воинов гуннов, с униженными поклонами удалился. Он пошел дальше по ставке, продавая вино, хорошие ножи и пояса. Вот только ни одного зеркала и бус он не продал больше. Женщин тут практически не было.

Он оседлал верблюдов, и с рассветом двинулся в сторону Хорезма, останавливаясь только для того, чтобы дать отдых этим бесконечно выносливым животным. Ему, офицеру разведки Согдийского княжества, для отдыха требовалось куда меньше времени.

Сообщение было необыкновенно важным. Помимо количества войск, он должен был передать Великой Госпоже, что ее агент смог запустить в дело великое умение «Любовь». Страшное оружие, если работает настоящий мастер.

А вот Айдана вертела в руках пузырек с ароматическими маслами, что никакими маслами и не были, и обдумывала полученные инструкции. Все должно было случиться не сейчас, а в землях Хорезмийского княжества, которое степняки сначала должны превратить в головешки. И это значит, что ей нужно как-то увязаться в военный поход вместе с армией.

Через неделю. Баламир.

Великий хан готовился выйти завтра. Вчера, на пиру, они все решили с вождями племен. Главной целью был Гургандж, столица Хорезма. Это княжество было ближе к его кочевьям и гораздо слабее, чем Согдиана. Богатейший город, ничуть не беднее Мараканды, но укрепленный гораздо хуже. Так ему рассказала новая наложница, которая с караваном рабов была в обеих столицах. Надо взять это на